Герои Сирии. Символы российского мужества

Лазарева:

– Папа Ромы военный. Был в горячих точках. Летал. И он для него был образцом. Семья очень интеллигентная. Я вот открыла ежедневник. 11-й класс. Родительский комитет. Четыре женщины и Филипов – один мужчина. Их же никого туда не затащишь: работа, занятость. А он был безотказный. Позвонила, попросила, он пришел и помогал. Ремонтировал мебель. Ответственный. Мама у Романа главная медсестра в больнице. Доброжелательная, приятная женщина. Младшая сестренка здесь училась. Лет на шесть он ее старше.

– После окончания школы Роман сюда заходил?

– Приходил после первого курса. В форме. Со всеми общался.

– А что для вас этот класс? Вы же еще выпускали…

Лазарева:

– Конечно, сильный класс. Интеллигентные семьи родителей. Практически у всех высшее образование. И дети тоже, умненькие такие. Сейчас ведь другое время. Приглашаешь маму, а она: «Ой, я на трех работах работаю. Мне надо его обуть и накормить».

– Понятно, руки до другого не доходят.

– Раньше ведь не было такого. Там занимались. И были кружки бесплатные. И хотя и непростой, переходный период в стране, но все равно еще старые традиции в семье сохранялись. Что ребенка надо воспитывать. А теперь главное: накормить, одеть, обуть. Экономическое положение такое в стране. Были еще хорошие выпуски, но этот класс и для школы очень…

– Я был на прощании, и идут последние два старых мичман и гражданский и обсуждают: как бы каждый поступил в ситуации Романа.

Лазарева:

– Я думаю, он в такие рамки был поставлен, что иначе нельзя. Он не смог… Вот он даже когда ребенком был, он такой – честный, порядочный, прямолинейный. Он не привлекал на себя внимание. «Я – вот столько сделал!» Он жил как-то тихо, спокойно, но очень ответственно.

– Он не поднял руки… – Я говорил о последних секундах жизни Ромы.

– Подними руки, а что дальше? И перед кем поднимать руки, перед этими нелюдями…

– А ведь поднимали в Чечне, – я мог привести много примеров, в том числе моих коллег по милиции.

– Вы знаете, чем унижаться перед ними, руки поднимать, так лучше с честью погибнуть… А там знаете как, там не было времени на раздумья. Там просто что было в нем, то и выплеснулось. Вот такой, какой он был, там некогда думать, руки поднять. Это он сам. Вот есть он такой, он так и поступил. А был бы другой, может, и иначе… Тут доли секунды…

Мы долго говорили.

Слушая учительницу, я все лучше понимал Романа, как и то, почему он такой. Видимо, с ее стремлением учиться, с опытом Макаренко, заботой о ближнем в школьные и студенческие годы, взрастал будущий педагог, что потом передалось и ее ученику – самоотверженному летчику.

Встретился я с Людмилой Георгиевной 7 июня. Вспомнил репортаж о прощании в Доме офицеров:

– Вы выступили на митинге…

Лазарева смущаясь:

– Накануне меня пригласили и попросили выступить. Сказали, военные, другие будут говорить, как о воине, как о Герое России, как о летчике, а вы скажите, как о простом человеке. И вот в зале юнармейцы, военные…

Я помнил, как промерзших школяров провели в Дом офицеров.

Лазарева:

– Перед гробом Звезда Героя на подушечке. Мы все стояли Панков, Суровикин… За ними директор школы, я… Не доходя до гроба метра два выходили и говорили. И я почти в конце…

Я упросил вспомнить ее слова.

Лазарева:

– Я начала свою речь: «Мы сегодня прощаемся не только с Героем России, с летчиком, но и с простым русским парнем, который жил среди нас, которого мы обучали на протяжении десяти лет, – заметила: с 3-го переходили сразу в 5-й класс, поэтому десять лет. – Болью и скорбью переполняются наши сердца. Мы помним Романа, как отзывчивого, очень исполнительного, обязательного, честного, порядочного парня. Он был не по-детски серьезен, и вместе с тем светлым мальчишкой с обаятельной улыбкой. Низкий поклон Николаю Серафимовичу и Ирине Викторовне (родители. – Авт.) за то, что они воспитали в сыне чувство ответственности за поступки. Преданность профессии. Все то, что помогло ему в самый страшный час принять такое решение и своей смертью обрести бессмертие. Вечная память…» Волнительно очень было…

Да, волнительно.

Таких бы учителей всем школьникам.

Учитель математики Инна Литвинова

1

Людмила Григорьевна меня проводила в класс математики и представила другой учительнице Романа – Инне Никитичне Литвиновой. И я с ней беседовал.

– Инна Никитична, вы в 85-й школе давно работаете? – спросил.

– Да, практически с основания. С 1979 года. Сначала построили 10-ю гимназию, тогда среднюю школу номер 7[5 - Средняя общеобразовательная школа № 7 города Воронежа основана в 1976 г. Это была первая школа, построенная в Северном микрорайоне города, который захватил территорию аэропорта.]. В три смены занимались в ней. Эта школа просуществовала где-то два года и открылась вот эта.

Я знал, что в 70-х в Воронеже активно строился Северный микрорайон, где выросла и школа № 85.

Оказалось, Инна Никитична Литвинова, как Людмила Григорьевна Лазарева, из глубинки, только из Добринского района Липецкой области, также окончила Воронежский педагогический институт.

Я спросил:

– А почему в математики пошли?

– У нас учительница была прекрасная – Раиса Яковлевна Путилина. Необыкновенный человек, необыкновенный учитель. Мы все в нее были влюблены.

Вот откуда брались учителя Романа Филипова!

Ученики прекрасных учителей.

Мне радостно было слышать, как она отзывалась о своих педагогах. Видимо, такое же уважение от нее исходило тем, кого учила.

– Получается, вы из сельской школы…

– Да…

Из сельских школ вышло много настоящих профессионалов своего дела, людей, не только отличившихся в труде, но и двинувших вперед науку, искусство и литературу. Сельские школы походили на школы в военных гарнизонах, в которых учился я и понимал их особую ценность.

Литвинова:

– Спрашиваете, почему пошла именно в школу работать? Потому что всегда работала с детьми, когда в школе училась. Мне это нравилось. Тогда же пионерская организация. Была председателем совета дружины. Комитет комсомола. То есть такая закалка – все время пропадали в школе… В пединститут поступала – конкурс был три человека на место. Поступила на физико-математический факультет. Было отделение математическое и отделение физическое. Но я выбрала математическое, потому что очень любила учительницу.

– Куда вас распределили после института?

– У меня уже был ребенок, муж с высшим образованием, и меня не распределяли. Год после института просидела с дитем, а потом пошла в районо и меня направили в 8-ю школу в Воронеже. Проработала два года – это было место, пока кто-то в декретном отпуске. А потом перевели меня в 51-ю школу, там проработала два года и по совместительству работала в 57-й школе, потому что не было нагрузки. А потом открылась 7-я школа, теперь 10-я гимназия, и я перешла в эту школу в 1977 году. А потом в 85-ю. Тут я всего 39 лет…