Герои СВО. Символы российского мужества

Ему ответили: и здесь и там.

Вытянулась вереница к усопшему.

Мать застыла над сыном, не в силах оторвать от него глаз.

Вдова держалась с сынишкой в стороне…

Подходили и останавливались родные…

Застывали сослуживцы…

Майор лежал, закрыв глаза, словно сам с собой беседовал. И никто не мог проникнуть в тайну его неслышного разговора. Можно было только догадываться о его мыслях. О женушке с сынком… Маме, отце… Донбассе, который спасал… Чечне, где воевал… Друзьях-товарищах… Скитаниях по гарнизонам… О дворе, где бегал мальчишкой… Или той девочке, которую впервые в жизни осмелился дернуть за косичку…

И какие мысли обуревали каждого, тоже оставалось загадкой. Сколько раз в эти минуты прозвучало имя майора: «Андрей… Андрей…»

Наступившую тишину прерывали разве что всхлипы и шипение свечей.

Вот мужчины в белых рубашках подхватили гроб, и он поплыл из храма на улицу, где его поглотил черный лимузин.

Кладбище разделила асфальтовая полоса. Катафалк тихо-тихо проехал до ее середины. Снова рядом вытянулся караул из курсантов. Протяжно зазвучала траурная музыка. И теперь – процессия: впереди курсант нес крест, а за ним брат майора – подушечку с медалями, а рядом майор, привезший Андрея, нес его портрет.

А за ними гроб несли курсанты. Военные никому не доверили последние метры пути пронести офицера.

Люди шли следом, проходя между оград, читая на памятниках знакомые, а большей частью незнакомые фамилии, и каждый думал о своем. И об Андрее…

Несли венки…

Замыкал процессию оркестр.

Майора ждал небольшой участок земли, где ему предстояло упокоиться навечно.

Вот процессия остановилась, гроб лег на подставки…

Траурная музыка оборвалась…

Мать и отец Андрея встали у гроба. Люди встали по дорожке и уголкам между оград. Снова тишину то и дело прерывали рыдания.

Отец опустился перед гробом на колени и положил голову на его кромку, что-то говорил. По обрывкам фраз становилось понятно, что он военный, и сын пошел по военной линии, и вот – отец-военный жив, а сын – погиб…

В каком-то замешательстве толпились люди, в замешательстве от обуреваемых каждого чувств, порывов что-то высказать. Может, даже спросить.

2. Прощай, Андрей!

Солнце припекало, и слабый ветерок колыхал ветви.

Вперед вышел подполковник-военком, снял фуражку:

– …Мы собрались, чтобы почтить память настоящего Героя нашей Родины – майора Вакулина. Он был и отцом, и мужем, и сыном, – голос офицера усиливался, – и братом. Но, к сожалению, так рано ушел от нас. И так получается, что забирают от нас самых лучших, самых достойных…

Замолчал, вздохнул:

– Примите соболезнование. И пусть земля ему будет пухом… Царство ему небесное…

Во мне всколыхнулось: и это все?

Подполковник:

– Я хотел бы предоставить слово сослуживцу, с которым они служили вместе в одной части… Будем говорить, один из последних, кто видел его живым. Александр Владимирович…

Вышел вперед тоже майор, только в зеленой форме, который нёс портрет Андрея.

– Уважаемые друзья. – Голос его зазвучал глухо и как-то тревожно. – Дорогие родители, представлюсь: Александр Владимирович, сослуживец Андрея Вакулина, которого не только я, но и командование войсковой части, командование Центрального военного округа… – говорил с хрипотцой, потеряв голос в переговорах, когда забирал гроб с однополчанином, вез в Воронеж и улаживал дела с похоронами.

Майор:

– Все скорбят от этой невосполнимой потери. Выражаем вам огромное соболезнование. Мы всегда будем помнить Андрея. И мы вместе с вами скорбим. Еще раз соболезную…

Сухие, короткие фразы больше ставили вопросов, чем давали ответов.

И кружило внутри:

«А каким он парнем был…»

Слова, словно отлитые из металла, не позволяли вопросам прорваться.

Подполковник оглядывался по сторонам:

– Еще кто-то хочет сказать?

В душе у каждого копилось что-то неизъяснимое…

Готовое прорваться наружу…

Но…

Когда переполняет смешение слов и чувств…

Подполковник оглядывался:

– Еще кто-то? Кто с ним учился…

Повисшая тишина вот-вот должна была прорваться потоком слов, но не прорывалась. Какая-то плотина скорби сдерживала порывы.

«Как это никто не скажет? – мой взгляд бегал по собравшимся. – Неужели больше никто…»

Подполковник, ожидая:

– Он был действительно Героем. А это не первая его война… Он уже награжден очень высоким орденом, самым высоким у нас в стране. И как я разговаривал с командованием, представлен к еще одной награде. Теперь будем ждать, какой…