Старая сказка на новый лад

Знай, что я, таких как ты,
одна гоняю по деревне,
как свиней на шашлыки!

Подумав, добавила:

– Хотя, какой с тебя шашлык,
на костях-то мяса пшик!

Кощей обращается к бабке:

– Кстати, старая, пора,
приготовить шампура?
Или ты меня лишь в шутку,
праздник праздновать звала?
Мчался, я к тебе, как лань,
ну, а слышу только брань!
Я б сейчас, не отказался,
шницелей бы съесть лохань!
А вообще, на кой нам лях,
их готовить на углях? (указывает на молодежь)
Прилетит сейчас Горыныч,
всех поджарит на камнях.

Парень обращается к Кощею:

– Это, что ты тут удумал,
железяка на костях,
ты кого это собрался,
срочно жарить на углях?

Парень подошел и стукнул Кощея по шлему

– Я тебя предупреждал,
ты меня уже достал!

Баба Яга:

– Ну, ты парень и простак.
Не Иван ли ты дурак,
что, так смело на Кощея,
поднимаешь свой кулак?
Он у нас мужик крутой,
не смотри, что он худой,
он, надысь, в пылу угара,
змея сделал самоваром.
Тот теперь, когда летит,
так безжалостно пыхтит,
словно печь моя в избушке,
черным облаком коптит!

Вторая девица, отвечает бабке:

– Ты, старуха не пугай
и не устраивай тут, хай!

Посмотрела на парня и продолжила:

– Мы, за нашего, за Гришку,
превратим тебя в мартышку.
Будешь прыгать и скакать,
на деревьях шишки рвать,
ну, а этот друг костлявый, (указывает пальцем на Кощея)
над тобою, будет ржать.
На бананы перейдешь,
хвост использовать смогёшь
и глядишь довольно скоро,
гуттаперчивость вернёшь.

Баба Яга – возмущенно:

– Ты мне, тут, поговори!
Ты, со мною не шути!
А то, я, ногою топну,
растеряешь все мозги!
Вольность, я твою терплю,
и пока еще молчу,
ну, а коли уж, придется,
я сурьезно отомщу!
Я не так уж и стара,
не скреплю еще пока,
в ступу я, не напрягаясь,
прыгаю, словно коза.
А потом, еще лечу,
в дали, дальние, гляжу,
и таких, как ты, матрёшек,
на обед себе ловлю.
Так, что лучше, помолчи,
нервы бабке не трепи,
и своим скудным умишком,
жизнь себе чуть-чуть продли!

Парень бабке:

– Ну, старуха, ты даёшь.
Нас ты этим не возьмёшь,
говоришь ты всё красиво,
но, пугая нас – ты врёшь.
Чтобы в двадцать первом веке,
ты летала вдоль полей,