Идеальный враг

Но здесь, на этом восьмиугольном ринге правила были другие – намного проще. Противник либо не мог продолжать бой, либо сдавался – только тогда он считался проигравшим.

Ирландец сдаваться не хотел. Он и в безвыходном положении продолжал биться.

– Я победил! – Павел тряхнул головой. Пот ел глаза. В висках стучала кровь. Руки гудели от напряжения. – Я победил!

– Дожимай! – прыгал вокруг ринга сержант Хэллер.

– Дожимай! – вопили на трибунах Цеце и Рыжий.

– Дожимай! – требовал лейтенант.

Что-то хрустнуло. Кто-то взвыл возле самого уха.

Конечности расплелись.

Ирландец наконец-то вырвался, вывернулся. Отполз, попытался встать на ноги, но смог лишь подняться на колени.

Сломанная рука висела словно переваренная макаронина.

– Он победил! – рявкнул сержант Хэллер.

– Победил! – откликнулись трибуны.

– Я победил, – сквозь сцепленные зубы повторил за ними Павел.

«Стань псом» – вспомнились слова лейтенанта.

«Стань разъяренным псом, и победа будет твоя».

– Перед нами победитель! – выскочивший на ринг коротышка схватился за микрофон. – Рядовой Голованов! Блистательно!

Побелевший лицом ирландец, похоже, ничего не понимал. В глазах его была боль, он стонал, здоровой рукой придерживая руку сломанную. И раскачивался. Раскачивался, стоя на коленях. Раскачивался, словно раскланивался.

Павел нашел глазами своего главного противника. Рядовой Некко, раздувая ноздри и презрительно кривя рот, смотрел на побежденного ирландца. Потом он перевел тяжелый взгляд на победителя. И Павел вздрогнул, увидев эти глаза.

Рядовой Некко был словно бешеный пес.

Рядовой Некко собирался убить Павла.

5

После был перерыв, и ринг заняли цирковые жонглеры. Стройные, условно одетые девушки прошлись по рядам зрителей, одаривая дешевым пивом в пластиковых бутылках, чипсами и улыбками.

Ирландца со сломанной рукой унесли на носилках в медицинский модуль – первый раненый поступил в распоряжение только что прибывших врачей.

А Павел ушел в раздевалку. Сержант Хэллер следовал за ним, покачивая головой и приговаривая:

– Не ожидал! Никак не ожидал! Даже не предполагал!..

В раздевалке было пусто и тихо. Только молчаливый Курт, сгорбившись, сидел на своем месте возле шкафчиков. Павел присел рядом, опустил руки, расслабил их, чувствуя, как дрожат пальцы, как толчками бежит по набухшим венам кровь.

Сержант Хэллер присел на корточки перед солдатами.

– Шесть очков! Парни, вы только что заработали шесть очков для нашей роты! Просто отлично! – Он был восхищен. Он был просто влюблен в них. – Я переговорю с лейтенантом, он оформит вам увольнительные. Пойдете в город, отдохнете. Может быть найдете девчонок… Ну что молчите? Вы меня слышите?

– Да, сэр, – отозвался Павел.

Курт повел плечом.

– Что это с вами? – забеспокоился сержант. – Бои еще не закончились. Вам надо будет идти на ринг.

– Мы выйдем, – ответил Павел. – Устали немного. Отдохнем и выйдем. Да, Курт?

– Я не устал, – поднял голову немец. – Но драться больше я не хочу.

– Почему? – сержант нахмурился.

– Я чувствую, там что-то случится. Что-то нехорошее. Не хочу туда идти.

– Ты что это вбил себе в голову? – сержантская любовь бесследно улетучилась, и голос его зазвучал привычно и знакомо. – Ты должен выйти на ринг. Если хочешь, сразу же ляг там, как проститутка! Но выйти ты должен! Слышишь, доннерветтер чертов?!

– Не хочу, – Курт снова уставился себе под ноги.

– Посмотри на меня! – все повышал голос сержант. – Ты что, хочешь всю роту подставить? Дураками нас выставить?!

– Там будет кровь, – отрешенно и обыденно констатировал Курт. – Будет много крови. И кто-то умрет. Я не хочу туда.

– Ты это о чем? – Павел почувствовал, как в душе рождается нечто, похожее на страх. Вспомнились ненавидящие глаза Некко – глаза пса, затаившего злобу.

– Я чувствую… – Курт отвечал нехотя, словно сожалея о том, что уже было произнесено: – Я не знаю, как… Не знаю, кто… Но я предчувствую… И я туда не пойду… я не пойду, но победа будет моя…

Сержант, похоже, несколько растерялся. Поразмыслив, почесав затылок, пожевав губу, он махнул рукой:

– Ну и черт с тобой, прорицатель! Счастье твое, что не из моего ты взвода! Но я обо всем доложу твоему непосредственному начальнику!

– Как будет угодно… – Курт помолчал. Добавил, словно кашлянул: – Сэр…

А Павел все смотрел на худого нескладного немца. И почему-то ледяные мурашки бегали по его спине.

6

В последующих двух схватках встречались бойцы третьей и четвертой роты.

– Рядовой Свенсон против рядового Бароша, – торопливо объявил ведущий. Кажется, ему переставало нравиться его занятие. С трибун в сторону ринга летели пустые пластиковые бутылки. Младшие офицеры уже не старались наводить порядок среди своих подчиненных. Они просто внимательно следили за всеми и демонстративно громко наговаривали в микрофоны наладонных компьютеров фамилии провинившихся. Определить наказание каждому они собирались позднее.

Швед Свенсон и чех Барош во многом были похожи друг на друга: одного роста, одинакового телосложения. Похожие лица, мимика; оба блондины. Лишь одно отличие сразу бросалось в глаза – Барош был кривоног…

Гонг прозвучал, когда бойцы еще только карабкались на ринг. И они, оттолкнувшись от канатов, сразу же бросились друг на друга.