Демография регионов Земли. События новейшей демографической истории

По данным ОЭСР, Швеция в 1993 г. стала рекордсменом по доле расходов государственного (public) сектора на социальные нужды (36,4 % ВВП страны). В последующие годы значение данного показателя заметно снизилось, однако и в начале XXI в. Швеция уступала пальму первенства по доле расходов государственного сектора на социальные нужды только Дании.

«Континентальная» модель государства благосостояния, представленная на большей части Западной Европы, часто не так щедра, как североевропейская. Она в большей степени опирается на страховой принцип финансирования (за счет взносов работодателей и работников) и в относительно меньшей – на бюджетное финансирование. В ее основе лежит, скорее, принцип страхования работающего населения от экономических рисков (прежде всего – от безработицы), а не принцип поддержки любого гражданина страны, свойственный североевропейской модели. Однако и она обеспечивает гражданам гораздо больший объем социальной поддержки по сравнению с южноевропейской и североамериканской моделями (табл. 1.5).

Особый случай – государство благосостояния в Великобритании. Его обычно определяют как особую разновидность либеральной модели, основанную на идеях британского экономиста У. Бевериджа (1879–1963). Он подчеркивал, что государство, взяв на себя часть социальных расходов, улучшит качественные характеристики рабочей силы и уровень мотивации британских рабочих, а это будет способствовать повышению конкурентоспособности британских товаров. Концепция Бевериджа после Второй мировой войны была положена в основу социальной политики Великобритании. Либеральная модель государства ставит во главу угла принцип опоры на собственные силы, полагая, что социальную помощь (причем не слишком щедрую) надо оказывать только наиболее обездоленным слоям населения. Тем не менее, британская разновидность либеральной модели отличается относительно большими объемами социальной помощи по сравнению со странами классической либеральной модели – США, Канадой и Австралией.

Таблица 1.5. Некоторые характеристики государства благосостояния в некоторых наиболее развитых странах мира

Источник: OECD (2006), Social Expenditure Database.

В католической Южной Европе издавна считалось, что основную роль в социальной поддержке нуждающихся должны играть семья и благотворительные организации. Лишь наиболее развитая из этих стран, Италия, в 1990-е гг. стала постепенно приближаться к ведущим западноевропейским государствам по показателю доли социальных расходов государственного сектора в ВВП, однако пока не догнала их. В США роль государственного бюджета в поддержке малоимущих всегда была относительно небольшой. Налоговая система здесь поощряет частную благотворительность; государственная помощь оказывается беднейшим группам населения и требует обязательного подтверждения низкого материального статуса. Получение государственной помощи в известной степени «стигматизирует» индивида, свидетельствует о его низком социальном статусе. Таким образом, именно регион Северной и Западной Европы на протяжении всего рассматриваемого нами периода отличался наибольшей щедростью государства благосостояния (социального государства) по отношению к своим гражданам.

Доля социальных расходов государственного сектора (public sector) в Европейском Союзе (в составе 15 государств) выросла с 22,9 % ВВП в 1985 г. до 26,9 % в 1993 г., после чего начала понемногу сокращаться (23,9 % в 2003 г.). Значения рассматриваемого показателя в Северной и Западной Европе по-прежнему намного выше, чем за океаном. П. Райан, перефразировав в этой связи известную ремарку Марка Твена, замечает, что слухи о смерти государства благосостояния, распускаемые ярыми либералами, сильно преувеличены.[28 - Ryan P. Review of On Worlds of Welfare: Institutions and their Effects in eleven Welfare States, by J. M. Wildeboer Schut, J. C. Vrooman and P. T. de Beer (Social and Cultural Planning Office, the Hague, Netherlands; 2001) and Changing Labour Markets, Welfare Policies and Citizenship, edited by Jorgen Goul Andersen and Per H. Jensen (Policy Press, Bristol, UK; 2002) // http://www.kcl.ac.uk/depsta/pse/mancen/staff/ryan/rew03WK.pdf.]

Самостоятельной, хотя и связанной с развитием государства благосостояния областью социальной политики является семейная политика. Семейная политика направлена на поддержку семьи как социального института и оказание помощи определенным группам семей (молодым семьям, семьям с детьми, одиноким матерям и т. д.), однако, в отличие от демографической политики, непосредственно не нацелена на изменение показателей демографического воспроизводства.

Хотя озабоченность низкой рождаемостью в странах Северной и Западной Европы высказывается весьма часто, в том числе и на правительственном уровне, здесь предпочитают говорить о семейной политике, не провозглашающей (по крайней мере, открыто) собственно демографических целей. Проведение семейной политики обосновывается прежде всего общесоциальными соображениями: общество заинтересовано в том, чтобы дети рождались здоровыми и могли получить полноценное воспитание и образование, а родители – совмещать профессиональную карьеру и семейные обязанности.

Основными направлениями семейной политики являются:

• социальная защита матери в период беременности и в послеродовой период (оплачиваемые отпуска и т. д.);

• отпуска (как правило, частично оплачиваемые) родителям (не обязательно именно матери) по уходу за ребенком на протяжении первых лет его жизни;

• субсидирование услуг, которыми пользуется семья: присмотр за маленькими детьми, образование, здравоохранение и т. д.;

• универсальные детские пособия, выплачиваемые независимо от доходов семьи;

• дополнительные пособия бедным семьям, зависящие от заработка родителей;

• меры налоговой политики (налоговые льготы семьям, имеющим детей, и т. д.).

Генезис семейной политики в странах Северной и Западной Европы на протяжении рассматриваемого периода был различен. Различия во многом были обусловлены спецификой национальных моделей социального государства и стоящих за ними идеологических и политических концепций. Водоразделы пролегают по двум осям: отношению к роли государства и отношению к изменениям в сфере семьи и отношений между полами. На современном Западе наиболее влиятельными в идейном плане оказываются сегодня три позиции по данным вопросам.

Сторонники первой из них сочувственно относятся как к широкому вмешательству государства в рыночную экономику (с целью смягчить ее несовершенства), так и к новейшим изменениям в семейной сфере (здесь проповедуется толерантность, толерантность и еще раз толерантность). В странах Северной и Западной Европы подобные взгляды сегодня, вероятно, популярнее, чем где-либо еще в мире. Их выразителями часто выступают социалистические и социал-демократические партии. Представители данного политико-идеологического течения обычно весьма сочувственно относятся к семейной политике, подчеркивая при этом первостепенную важность мер, направленных на достижение гендерного равенства и «примирение» профессиональных и родительских ролей, а также поддержку одиноких родителей.

Сторонники второй позиции также толерантны к новейшим изменениям в семейной сфере, однако, в отличие от социал-демократов и социалистов, являются приверженцами свободного рынка и минимального государства. Не удивительно, что их отношение к семейной политике является, мягко говоря, прохладным. В действительно свободном обществе, полагают они, подавляющее большинство семей не нуждаются в государственном вспомоществовании. Комплекс подобных взглядов часто называют праволиберальным.

Сторонники третьей, правоконсервативной позиции решительно выступают за традиционные христианские семейные ценности, считая их фундаментом государства. При этом они, как и проповедники праволиберальных взглядов, являются поборниками свободного рынка. Эпицентром консерватизма сегодня являются США. Американские консерваторы доказали свое политическое влияние во время двух последних президентских кампаний, завершившихся победой Дж. Буша. Отношение консерваторов к семейным пособиям обычно является весьма сдержанным. В то же время кампанию администрации Дж. Буша по пропаганде вступления в брак они встретили с энтузиазмом.

Различия в генезисе семейной политики в странах Северной и Западной Европы были в значительной степени обусловлены особенностями их послевоенной истории.

Во Франции переход от демографической к семейной политике был постепенным. Начиная с 1970-х гг. по причинам, о которых уже говорилось ранее, чисто «демографическое» обоснование необходимости государственных семейных пособий, уступило место иной, более широкой социальной аргументации.

Это, однако, не привело к уменьшению ассигнований – дети по-прежнему рассматриваются как «общественное благо», и заботу об их воспитании должны нести не только родители, но и государство. «Демографическая» направленность некоторых элементов французской семейной политики сохранилась до настоящего времени. Так, семейные пособия (allocations familiales) выплачиваются только семьям, имеющим двух и более детей, и дифференцированы в зависимости от числа детей. По состоянию на начало 2004 г. пособие на семью, в которой воспитывалось двое детей, составляло 113 евро и далее увеличивалось на 144 евро с каждым следующим ребенком.[29 - Le regime francais de securite sociale // http://www.cleiss.fr/docs/regimes/ regime_france3.html.] Семейные пособия, размер которых относительно невелик, составляют, однако, лишь меньшую часть социальных трансфертов, получаемых семьями. К числу таких трансфертов, в частности, относятся: материнские отпуска в дородовой и послеродовой период; частично, а в ряде случаев и полностью оплачиваемый отпуск по уходу за детьми до достижения ими трех лет; субсидирование услуг по присмотру за детьми дошкольного возраста; пособие одинокому родителю, воспитывающему ребенка (707 евро плюс 177 евро на каждого следующего ребенка); налоговые скидки, учитывающие состав семьи, пособия на оплату жилья и целый ряд других.

В ФРГ, где государственные меры, направленные на повышение рождаемости, в первые послевоенные десятилетия ассоциировались с периодом, когда у власти были нацисты, семейная политика никогда не обосновывалась необходимостью увеличить рождаемость. Идеологическую основу семейной политики в ФРГ составляли ценности христианской демократии (долгое время у власти в ФРГ бессменно находилась коалиция ХДС—ХСС). В первые десятилетия существования ФРГ ее социальная политика исходила из того, что семья в идеале должна базироваться на традиционном распределении ролей между супругами: мужа-кормильца и жены-домохозяйки. Коллективные договоры между работодателями и профсоюзами, игравшие в социальной и экономической политике ФРГ весьма важную роль, строились таким образом, чтобы даже неквалифицированный рабочий, содержавший жену и двоих детей, мог обеспечить им прожиточный минимум. Важнейшим элементом семейной политики стали налоговые скидки семьям, имеющим детей, а также определение базы налогообложения на основе дохода семьи в целом, что экономически поддерживало семьи, в которых жены не работали.

В целом такая политика соответствовала реалиям того времени: в 1950-е гг. в ФРГ работала только четверть женщин, имевших детей в возрасте до 14 лет. Для ФРГ тех лет было характерно отрицательное отношение к развитию сети государственных детских дошкольных учреждений, поскольку считалось, что это способствует распространению «тоталитарной» практики, направленной на то, чтобы «украсть» детей у семьи.

Общественное мнение признавало занятость женщины, имеющей маленьких детей, морально оправданной только в случае, когда это было вызвано жесткой экономической необходимостью (допустимым считалось также участие в семейном бизнесе).[30 - Seeleib-Kaiser M. Germany: still a conservative welfare state? // http://www.apsoc.ox.ac.uk/Docs/MSeeleib04.pdf.]

В соответствии со ст. 6 Конституции ФРГ брак и семья находятся под особой защитой государства, а каждая мать имеет право на защиту и поддержку общества. С 1954 г. в стране существует Министерство по делам семьи. Тем не менее, семейную политику в ФРГ нельзя назвать высокоцентрализованной. Одним из основополагающих принципов, на которых базируется социальное государство в ФРГ, является принцип дополнительности: вышестоящие звенья управленческой иерархии не должные решать задачи, которые могут быть делегированы нижестоящим звеньям либо решены неправительственными организациями. Многие задачи семейной политики решаются поэтому на региональном уровне, вследствие чего характеристики мероприятий варьируются от региона к региону,[31 - Bahle Th. Family Policy in Germany: Towards a Macro-sociological Frame for Analysis.] а законодательство направлено на создание максимально благоприятных условий для эффективного функционирования неправительственных организаций.

Важнейшей тенденцией семейной политики, четко обозначившейся в странах Северной и Западной Европы в последние десятилетия, стал отказ от преимущественной ориентации на модель семьи с одним кормильцем-мужчиной. В качестве важнейшего приоритета стала рассматриваться помощь родителям в совмещении их профессиональных и семейных ролей. Европейская Комиссия (один из руководящих органов ЕС) определяет цели в этой области следующим образом: «Социальная защита должна способствовать успешному сочетанию профессиональной деятельности и семейной жизни… что является не только вопросом обеспечения равных возможностей для мужчин и женщин, но также – в свете происходящих демографических изменений – и вопросом экономической необходимости».[32 - A concerted strategy for modernizing social protection – COM (99) 347 final of 14.7.99. P. 10. Цит по: Family Benefits and Family Policies in Europe / Social security and social integration European Commission Directorate-General for Employment and Social Affairs Unit E. 2 Manuscript completed in June 2002.]

Новые тенденции в семейной политике стали следствием взаимосвязанных изменений в демографическом поведении европейцев и занятости женщин. В Западной Европе, для которой прежде был характерен относительно низкий уровень женской занятости, ее рост в последние полтора десятилетия стал вполне очевидным (табл. 1.6). И только в Финляндии и Швеции, где уровень занятости женщин в экономике уже к началу 1990-х гг. был значительно выше, чем в остальных частях западного мира, тенденция оказалась иной. Уровень занятости женщин, имеющих детей в возрасте до 6 лет, изменился несколько меньше и вырос только в некоторых странах, к числу которых относятся Франция, ФРГ, Нидерланды.

Таблица 1.6. Доля занятых среди женщин в возрасте 15–64 лет в Северной и Западной Европы в 1989–2003 гг., %

Источники: OECD Database; Eurostat, Statistics in focus, Population and social conditions, 13/2006. EU Labour Force Survey – Principal results 2005 // http://www.finfacts.com/irelandbusinessnews/publish/article_10007244.shtml.

В последние десятилетия страны Северной и Западной Европы перестраивают свою семейную политику в соответствии с новыми реалиями. Во Франции, например, в 1960-е гг. важным элементом демографической политики были пособия, предоставляемые семьям, в которых работал только один из супругов. Предполагалось, что такие пособия позволят женщинам не «разрываться» между материнской и профессиональной ролями, увеличат рождаемость, а также повысят качество воспитания детей. Однако в 1970-х гг. размер этого вида пособия начал уменьшаться, его стали выдавать только семьям с низким уровнем доходов, а в 1978 г. и вовсе отменили.

В поисках альтернативных подходов, направленных на «примирение» семейных и профессиональных обязанностей, во многих странах Западной Европы была сделана ставка на расширение объемов услуг по уходу за детьми, субсидируемых из социальных фондов. Другим направлением семейной политики стало введение родительских отпусков по уходу за ребенком в течение первых лет его жизни. Большинство стран Северной и Западной Европы ввели такие отпуска в 1970–1980-е гг.; в настоящее время эти отпуска, как правило, являются частично оплачиваемыми.[33 - Neyer G. Family Policies and Low Fertility in Western Europe // www.ipss.go.jp/webj-ad/WebJournal.files/Population/2003_6/3.Neyer.pdf.]

Родительский отпуск во Франции предоставляется до достижения ребенком 3 лет и частично оплачивается путем назначения (по заявлению родителей) специального пособия, финансируемого из фондов социального страхования. Для тех, кто, находясь в таком отпуске, не имеет даже частичной занятости, размер пособия составлял на конец 2003 г. 495 евро.

Родительские отпуска ориентируют женщину на сравнительно небольшой перерыв в профессиональной карьере. Родительским отпуском может воспользоваться и отец ребенка, однако в подавляющем большинстве случаев это делают матери. Начиная с 2002 г. отцы во Франции имеют, кроме того, право на двухнедельный оплачиваемый отпуск после рождения ребенка. Для тех, кто занят в государственном секторе, этот отпуск оплачивается полностью за счет средств социального страхования; в частном же секторе существует предельная сумма выплаты, поэтому наиболее высокооплачиваемые работники редко используют «отцовские» отпуска.[34 - Letablier M.-T. Fertility and Family Policy in France // www.ipss.go.jp/webj-ad/WebJournal.files/Population/2003_6/9.Letablier.pdf.]

Примерно по такому же сценарию развивались события и в Германии, где в середине 1990-х были введены законодательные акты, направленные на расширение предоставления субсидируемых услуг по уходу за детьми. С середины 1980-х гг. были введены родительские отпуска (по состоянию на конец 2003 г. один из родителей может в течение года получать пособие по оплате такого отпуска в размере до 460 евро в месяц или до 307 евро в месяц в течение 2 лет).[35 - Statutory parental leave arrangements – end 2003 // http://www.vupsv.cz/parental_leave.pdf.]

Влияние родительских отпусков на уровень занятости женщин пока не вполне ясно.

Как считают некоторые исследователи, длительные родительские отпуска вряд ли способствуют успешной карьере женщины и равноправию полов: за 2–3 года связь с прежним местом работы и профессиональные навыки утрачиваются. Оптимальными с этой точки зрения обычно называют отпуска продолжительностью от 20 недель до 10–12 месяцев. Это мнение, однако, не бесспорно, поскольку на выбор между работой и домом влияют многие обстоятельства. В Швеции, например, родительские отпуска длительны, а их оплата достигает 80 % от заработной платы. Тем не менее, доля занятых среди женщин в возрасте 15–64 года (72,8 %) оставалась в 2003 г. самой высокой среди стран ОЭСР. Как показало выборочное исследование, проведенное в конце 1990-х гг., в западных землях ФРГ родительским отпуском продолжительностью до 1 года воспользовались только 12 % тех, кто брал такие отпуска, тогда как от 1 до 2 лет – 15 %, более 2 лет – 73 %, в восточных землях (бывшая ГДР) – соответственно, 25, 37 и 38 %.[36 - Family Policies in Germany. Third report for the project «Welfare Policies and Employment in the Context of Family Change». Drafted for the meeting 8–9 October in Utrecht, Netherlands. P. 18.]

Поскольку для стран Северной и Западной Европы характерен быстрый рост внебрачной рождаемости, одной из задач семейной политики в этом регионе является реализация комплекса мер, направленных на то, чтобы создать нормальные условия для воспитания детей в семьях, где ребенка воспитывает один из родителей. Для таких семей риск оказаться за чертой бедности повышен, и одной из задач семейной политики становится снижение масштабов бедности в семьях с одним из родителей. В странах Северной и Западной Европы эту задачу пытаются решить с помощью пособий на детей, в том числе специального пособия для одиноких родителей, и бесплатного или льготного предоставления услуг по присмотру за детьми.

Политика государств Северной и Западной Европы в этом отношении существенно отличается от политики США, где пособия на детей являются менее щедрыми. В середине 1990-х в США за чертой бедности проживало 45 % одиноких матерей, тогда как во Франции только 13 %, что, впрочем, связано не только с различиями семейной политики, но и с различием профессионально-квалификационных характеристик одиноких матерей во Франции и США. Еще одно отличие от Европы состоит в том, что администрация Буша финансирует программу, направленную на пропаганду заключения браков, в которых многие американцы видят средство избавления от бедности и других социальных болезней.

Несколько особняком стоит вопрос о юридическом статусе внебрачных сожительств. Изменения в законодательстве, касающиеся прав пар, находящихся в незарегистрированном сожительстве, происходят с конца 1960-х гг. О полном уравнении юридического статуса зарегистрированных и незарегистрированных браков говорить, однако, пока нет оснований. Так, согласно Конституции ФРГ, брак и семья находятся под защитой государства. Это положение трактуется многими юристами в том смысле, что лица, находящиеся в юридически зарегистрированном браке, должны обладать преимущественным правом на налоговые и иные социальные льготы. Тем не менее, в конце 1990-х гг. в в ФРГ были законодательно уравнены права детей, родившихся в браке и вне брака, на получение наследства. Французское законодательство придерживается нормативной модели супружеской семьи не столь жестко, как немецкое, но и здесь пары, состоящие в официально зарегистрированном браке, имеют более широкий доступ к социальным пособиям и льготам по сравнению с теми, кто состоит во внебрачных союзах.[37 - Le Goff J.-M. Cohabiting unions in France and West Germany: Transitions to first birth and first marriage // Demographic Research. Vol. 7, article 18. Pp. 593–623.]

При рассмотрении семейной политики в странах Северной и Западной Европы, естественно, возникает вопрос о ее влиянии на уровень рождаемости в регионе. За последние десятилетия накопилась весьма разноречивая информация по данной проблеме (табл. 1.7), поэтому комментарии европейских экспертов отнюдь не отличаются единодушием.

Таблица 1.7. Влияние семейной политики стран Северной и Западной Европы на рождаемость

По мнению известного бельгийского демографа Р. Лестага, опыт последних десятилетий показывает, что проведение демографической политики, требуя значительных затрат, обеспечивает лишь кратковременный рост рождаемости.[38 - Lesthaeghe R. Europe's demographic issues: fertility, household formation and replacement migration // www.un.org/esa/population/publications/popdecline/lesthtextandtable.pdf.] Совершенно иную точку зрения высказывает М.-T. Летаблиер, анализирующая причины, по которым уровень рождаемости во Франции является самым высоким в Европе. «Можно предположить, – пишет она, – что уровень рождаемости во Франции связан с тем, что государство оказывает поддержку семье. Семейная политика культивирует семейные ценности, создавая благоприятные условия для воспитания детей. Это оказалось возможным благодаря тому, что участие государства в делах семьи стало вполне легитимным, вследствие чего семья на протяжении многих лет рассматривалась как объект социальной политики. <…> Сдвиг в целях семейной политики, переориентировавший ее с субсидирования непосредственных расходов по воспитанию детей на создание условий для успешного сочетания профессиональных и семейных ролей, несомненно, позволил сохранить приемлемый уровень рождаемости».[39 - Letablier М.-Т. Op. cit. Pp. 1, 15]

При этом более высокий уровень рождаемости во Франции нельзя, по мнению французского демографа Ф. Эрана, объяснить высокой рождаемостью у иммигрантов. Подобную идею он относит к числу предвзятых. «В период 1991–1998 гг., – пишет Эран, – среднее число рождений на одну женщину составляло 1,72 для всех французских женщин в целом и 1,65 – отдельно для урожденных француженок. Иммигрантки, составляющие всего лишь двенадцатую часть от общего числа детородного возраста, слишком малочисленны, чтобы существенно поднять суммарный коэффициент рождаемости в стране.»[40 - Эран Ф. Пять предвзятых идей об иммиграции // Население и общество. 2004. № 80. С. 2 (русский перевод статьи Heran F. Cinqe idees recues sur l’imigration // Population et societеs. Janvier 2004. № 397).]

Большинство исследований, как свидетельствует обзор, проведенный А. Готье, обнаруживают положительное, хотя и слабое влияние мер семейной политики на уровень рождаемости.[41 - Gauthier A. The impact of public policies on families and demographic behaviour. Paper presented at the ESF/EURESCO conference ‘The second demographic transition in Europe’ (Bad Herrenalb, Germany 23–28 June 2001) // http://www.demogr.mpg.de/Papers/workshops/010623paper21.pdf] В частности, предпринятый Р. Лестагом регрессионный анализ зависимости уровня рождаемости от длительности родительских отпусков и объема трансфертов, получаемых семьями от государства, показал наличие слабой положительной корреляции между показателями государственной поддержки семей и уровнем рождаемости.[42 - Построенное Лестагом уравнение регрессии имеет вид 100 PTFR 138,3 0,06 TRANSF 0,14 MATPAY, где PTFR – суммарный коэффициент рождаемости; TRANSF – средний объем трансфертов, получаемых семьей; MATPAY – длительность родительского отпуска, взвешенная с учетом его оплаты. Скорректированный R

0,21. Коэффициент при TRANSF статистически значим на уровне 0,03, при MATPAY статистически незначим. Подробнее см. Lesthaeghe R. Op. cit. P. 11.] Уравнение регрессии, впрочем, в данном случае лишь математически описывает усредненный характер зависимости, за которым плохо видны специфические ситуации, характерные для каждой из стран региона.

На мой взгляд, представление о том, что эластичность динамики (или уровня) рождаемости к затратам на семейную политику примерно одинакова во всех странах и при всех исторических обстоятельствах, является как минимум неточным. В реальности все обстоит значительно сложнее: влияние семейной политики (или отсутствия таковой) на рождаемость преломляется через призму индивидуальных особенностей каждой страны и периодов ее исторического развития, а следовательно, приводит к различным результатам.

И семейная политика, и уровень рождаемости в каждой стране формировались как составные части некоторого общего комплекса, в котором переплелись особенности политической, экономической и социальной истории этих стран. Так, в Германии связка «работодатели – профсоюзы» играла относительно большую, а государство – относительно меньшую роль в формировании «государства благосостояния», чем во Франции. Во Франции после победы над Германией во Второй мировой войне пронаталистская направленность государственной демографической политики рассматривалась населением как нечто вполне естественное. В Германии любые призывы повышать рождаемость, исходившие от государства, напротив, воспринимались бы как продолжение пронаталистской политики нацистов и поэтому были политически невозможны.

В Швеции длительные и щедро оплачиваемые отпуска по уходу за ребенком «выросли» из складывавшейся там десятилетиями модели «универсального» государства благосостояния. Менее щедрая по сравнению со Скандинавией и Францией семейная политика Великобритании – результат господствующей там либеральной модели социального государства, также формировавшейся на протяжении десятилетий.