Илимская Атлантида. Собрание сочинений

Друзья по несчастью устало замолчали. Алексей Николаевич ослабил галстук, расстегнул ворот рубашки, встал, подошел к окну, приоткрыл его и вдохнул ледяной воздух так глубоко, что даже закашлялся. Потом спросил Виктора.

– Кофе хочешь?

– Вместе с тобой попью, один не буду.

– Тогда пошли в комнату отдыха.

Выйдя из рабочего кабинета, Алексей Николаевич бережно прикрыл дверь. Источающий ароматный пар, крепкий кофе пили молча, думая о своих бедах. Первым заговорил Виктор Иванович.

– Алексей Николаевич, а почему вдруг сейчас заговорили об обманутых дольщиках? Решили поставить жилищное строительство под неусыпный контроль государства?

– Да, Виктор, в этом году власти всех уровней как-то особенно рьяно взялись за решение проблем обманутых дольщиков. В некоторых регионах по дольщикам и долгостроям начали проводить регулярные совещания под руководством губернаторов, пытаются найти реальный выход из ситуации. Можно объяснить эту активность предвыборными делами, однако, я думаю, власть просто вынуждена обратить внимание на граждан, пострадавших от действий застройщиков. Ведь их становится все больше и больше, они возмущаются, в телепрограммах принимают участие. Проблема долгостроев и граждан, купивших в них квартиры, реальная и обостряется в России с каждым экономическим кризисом. Очередная волна конфликтов, накрывшая большую часть страны, – падение нефтяных цен и нестабильность курса рубля.

– Алексей Николаевич, но это ведь в России придумали долевку, и ваша компания была пионером этой затеи.

– Все так, да не так. Это нерусская забава родом из девяностых. Впервые строить жилье с привлечением средств граждан начали в измученной инфляцией и кризисом Аргентине. В стране, где национальная валюта за семь лет деноминировалась двенадцать раз, купить жилье было невозможно: ты со мной согласишься, что бессмысленно копить постоянно обесценивающиеся деньги. Поэтому аргентинские власти предложили аргентинским гражданам покупать нечто вроде акций, стоимость которых оценивалась не в деньгах, а в квадратных метрах. Потом акции можно было обменять на новые квартиры. Схема заработала, ее подхватили британские компании, и она постепенно стала распространяться по странам Европы, Северной Америки и Африки. В Россию долевое строительство действительно пришло в девяностые, когда трудности в экономике не оставили большинству граждан другого способа покупки жилья, кроме как «на этапе котлована». Но «русская схема» от аргентинской отличается тем, что никаких акционерных обществ при строительстве дома не создается, и никакие акции дольщикам купить не предлагают. У нас через «долевку» до сих пор продают «воздушные замки».

– Что же, обманутые дольщики появляются от того, что им продают «воздушные замки»?

– Причин много. Кстати, «воздушные замки», то есть не построенные квадратные метры, продают и в Великобритании, и в Арабских Эмиратах. Но обманутых дольщиков там нет. Мы, как всегда, не похожи ни на какую другую страну.

– Что ж у нас такого необычного, Алексей Николаевич?

– Наоборот, все слишком обычно. Большинство застройщиков начинают строить дома?, практически не имея собственных средств, рассчитывая на деньги дольщиков, которые, якобы в соответствии с планами строительства, будут финансировать объект. Такого в реальности не получается. И те дольщики, которые внесли финансовые средства, становятся «обманутыми», так как застройщик просто не завершает строительство в оговоренный срок, заставляя людей ждать месяцы, а иногда и годы.

Нет, деньги никто не воровал, не прятал за рубежом, они вложены в недострой, но покупателям от этого не легче.

Есть другая схема обмана дольщиков: недобросовестные застройщики исчезают с их деньгами или пытаются решить свои финансовые проблемы привлечением дополнительных дольщиков, которых уже не могут обеспечить квадратными метрами.

Что поделаешь, мошенники везде есть. Это рынок, за который голосовало все население бывшего СССР. Даже у подрядчиков государственных структур, где барьеров «мама не горюй», и то не удается важные стройки проконтролировать и уберечь людей от мошенников. Нам известны крупные стройки, такие как олимпиада в Сочи, заказы для саммита АТЭС во Владивостоке, космодром Восточный, реставрация минкультовских памятников, стадион в Питере. Пальцев рук не хватит их перечислить. Что делать? Мошенников ловят, добро отбирают и упекают за решетку. Однако я с уверенностью могу сказать, преступников в жилищном строительстве единицы.

– А почему же тогда так много обманутых?

– У меня такое впечатление, Виктор, что их не могут или не хотят правильно сосчитать. Недавно в «Парламентской газете», где приводятся данные Минстроя, была показана цифра – таковых тридцать восемь тысяч человек, в другой газете, где тоже ссылаются на данные Минстроя, цифра другая – сорок шесть тысяч. В интернете и некоторых журналах гуляет цифра – аж сто тысяч.

– Не могут сосчитать или не хотят?

– Думаю и то, и другое, и третье.

– А третье что?

– А третье – это хороший механизм для пропаганды. Мне кажется, что к важным государственным событиям цифру приуменьшают, а когда кого-нибудь из власти предержащей надо уличить – увеличивают.

– К Новому году, что ли, приуменьшают?

– Не смеши, Виктор. Вот выборы, особенно президентские, – это событие даже не государственного, а мирового масштаба.

– Так государство делает хоть что-то, чтобы решить проблему обманутых дольщиков?

– Не способ найти, а навсегда от этого изобретения избавиться государство уже пытается с десяток лет. Пробует разные законы, которые смогли бы урегулировать проблему, постоянно их меняя. Я бы сказал – в ходу метод проб и ошибок. Хотят разработать строгую теорию. Но в теории ведь не пропишешь экономические и финансовые кризисы, которые имеют тенденцию повторяться. Никто из застройщиков не застрахован от банкротства. И какой бы контроль ни был со стороны государства, никто из дольщиков гарантированно не защищен от мошенничества или банкротства застройщика.

Устав от этой безрадостной темы, Алексей Николаевич приказал приятелю:

– Пей, Виктор, кофе, а то остынет совсем.

– Да о чем ты? Кофе всегда согреть можно. Но, Алексей Николаевич, какой ты сам видишь выход из этой проблемы?

– Да есть такой, достаточно простой.

– В этом деле может быть простой выход? Не шутишь? – удивился бывалый строитель.

– Не шучу. Главное, захотеть.

– Кто захотеть должен?

– Конечно, государство.

– Но, Алексей Николаевич, государство никогда не решает такие задачи.

– Ты ошибаешься, Виктор Иванович. Я тоже так думал, пока не увидел, как Центральный банк России начал заниматься финансовым оздоровлением группы компаний «Открытие» – крупнейшего частного банка России. По предварительным данным на оздоровление банка будет израсходовано четыреста миллиардов рублей. Эти деньги не с неба упадут, это бюджетные деньги.

– Банк, Алексей Николаевич, – это банк. При чем тут дольщики?

– Давай посчитаем. Помнишь цифры, о которых мы с тобой говорили. Возьмем максимальную. Будем считать, что обманутых дольщиков сто тысяч семей. Для того, чтобы достроить дома, нужно тоже построить квартир на сто тысяч семей. Будем считать среднюю площадь – пятьдесят квадратных метров. Получается, нужно построить пять миллионов квадратных метров. Возьмем стоимость одного квадрата, тоже среднюю – пятьдесят тысяч. Россия большая, в каждом регионе своя цена. Получается двести пятьдесят миллиардов рублей. Видишь, затраты меньше, чем на оздоровление банка.

– Ты, Алексей Николаевич, при этом считаешь, что деньги дольщиков вложены в дело правильно и не украдены?

– Это, в большинстве случаев, действительно так. Я уверен, что будут сворованы мелочи.

– Откуда ты это знаешь?

– Виктор, я делю застройщиков на три типа. Большинство – добросовестные и разумные. У них понятная экономика и четкие планы развития, есть запас прочности. Обязательства перед людьми они выполняют даже в больших проектах. Второй тип – тоже вроде добросовестные, но они или не любят, или не умеют считать. Поэтому в их проектах закрадываются экономические ошибки. Потенциально это группа риска, которая может плодить обманутых дольщиков, что, к сожалению, и делает. А есть и третий тип – это мошенники. Они действуют умышленно. Очень боюсь, что сейчас они еще больше активизируются: начнут заманчиво рекламировать себя и «с чистой совестью» собирать с людей деньги.

Если бы государство смогло убрать мошенников и жестко контролировать второй тип застройщиков, отказываться от долевки не пришлось бы.

– Как убрать мошенников? Что, на них это написано?

– Не написано, но они узнаваемы. Сегодня, когда в стране кризис, когда состояние строительной отрасли крайне тяжелое, нельзя отказываться от наработанного опыта. Если верить статистике, в прошлом году признали себя неплатежеспособными более трех тысяч организаций. Причем это не фирмы однодневки, больше половины отработали более пяти лет в отрасли. Но почему застройщики постоянно уходят с рынка? Значит, дела плохие на нашем рынке. Я пытаюсь держаться, однако запас прочности уменьшается. Вот уже три года объемы строительства и продаж падают, главное, нет никаких перспектив стабилизации. Я вижу, что многие компании начинают демпинговать, продавая квартиры себе в убыток. Такое положение долго длиться не может.

– В правительстве давно говорят, что мы дошли до дна кризиса и уже поднимаемся вверх, и подтверждающие данные приводят. Не будут же они врать?

– Может, в целом по стране так и есть. Но есть и обманное понятие – «средняя температура по больнице». Ситуация, конечно, в строительстве тяжелейшая. Причины совокупные. Главные – удорожание строительных материалов и колоссальное, затяжное падение спроса на рынке строящегося жилья. К сожалению, строительство – процесс длительный, и предвидеть, и рассчитать все на годы вперед невозможно, ясновидящих среди нас нет. Но если бы даже они были, вряд ли бы могли предсказать такое длительное падение спроса на жилье. Виктор Иванович, ты помнишь, как в советские времена принимали объекты?

– Конечно, работала Государственная комиссия, акт которой подписывался в течение месяца.

– Перед Государственной работали рабочие комиссии по направлениям. Но все равно объект принимался в течение одного, максимум – двух месяцев. Сейчас ввод домов затянут на многие месяцы. Объекты принимаются различными службами, и в результате огромная задержка ввода домов в эксплуатацию. И, как следствие, – жесткие санкции и серьезные дополнительные расходы.

Есть и объективные причины. Одна из главных – та, что монополисты не присоединили стройку к своим сетям. Об этом почему-то не принято говорить вслух, чтобы не наносить репутационный урон уважаемым монополистам, а вот образ строителя-мошенника, сорвавшего куш и исчезнувшего в небытии, широко растиражирован. Чиновники, пресса, якобы выражающая интересы народа, стараются нажиться на «жареных» фактах. Они не хотят видеть, что есть в строительном бизнесе компании, и их немало, которые, несмотря на бедственное финансовое положение, не банкротятся и стараются достраивать дома и отдавать людям квартиры. Но и после сдачи такие компании ожидает огромная финансовая нагрузка в виде исков о неустойках, которые дольщики посредством опытных адвокатов-мошенников предъявляют застройщику. Количество юридических фирм, предлагающих услуги по взысканию с застройщика максимального количества денег, растет, словно снежный ком. В принципе, юристы действуют в рамках закона. Однако возмещение неустойки превращается в сплав юридического рэкета и потребительского экстремизма. Выбивание денег с застройщиков превратилось в высокодоходный бизнес, и мало кто сможет удержаться от искушения получить эти легкие деньги. Легкие, прежде всего потому, что суды сегодня, как под копирку, выносят решения о взыскании неустоек и штрафов в полном объеме, и нередко взыскания превышают стоимость жилья.