В тени больших вишневых деревьев

Сознание Пожидаева, скованное страхом, опять не выдавало никакого решения, в голове крутилось только одно слово: «Пиз… ц». «Дребезжащий» повернулся лицом к нему, в руке у него блеснул нож, и как-то медленно размахивая им, наверное это опять так казалось Сергею, он вкрадчиво продребезжал:

– Шурави, – и тоже «заулыбался»…

В эту секунду Алехин уронил на пол мешок с ракетами, дух с буром перевел свой взгляд на него, и тут-же Игорь ударил рукой по винтовке,… но промахнулся, афганец, среагировав, поднял ее вверх. Рука, описав дугу, и не встретив никакого сопротивления, еще не успела вернутся в исходное положение, как раздался щелчок затворной рамы – осечка. Моджахед, не ожидавший такого поворота, несколько замешкался, и опустил ствол, пытаясь перезарядить. В это мгновение Алехин ударил его изо всех сил в лицо. Афганец упал на ступеньки навзничь, нелепо раскинув руки, и выронив винтовку – было понятно, что он потерял сознание.

Одновременно с этим, Героин, наотмашь, тыльной стороной ракеты, заехал в лоб «дребезжащему», который уже положил руку на плечо Пожидаева, и приблизил нож к горлу. Тот, также, вскинув руки вверх, упал на землю, но сразу же начал подыматься, из рассечённого лба, тонкой струйкой по лицу побежала кровь. Остальные афганцы, тот час бросились на мальчишек…

– Лягай суки! – раздался душераздирающий вопль Игоря, поднявшего руку вверх, в которой держал эфку, другую руку он вытянул перед собой, демонстрируя сорванное кольцо. Увидев гранату и услышав вопль разведчика, духи замерли в тех позах, за которыми, застал их крик Алехина.

– Лягай суки! – еще раз проорал он, и начал махать эфкой, угрожая этим, что сейчас бросит ее. Скорее телодвижения Игоря и его интонация, а не смысл сказанного, дали понять моджахедам твердое намерения разведчика, и по тому как он это делал, у них не было сомнений – он ее бросит… Они, спасая свои шкуры, начали по одному укладываться на пол…

Тут же Сарычев начал скручивать колпачок с ракеты, и схватившись за выпавшее кольцо, он прицелился в лежачего «дребезжащего». Потом, глянув на пацанов, выпалил скороговоркой:

– Как только выстрелю, бежим, – и сразу добавил, – лежать суки!…

Гера промазал, он просто не удержал ракету в руках, она была мощной, и с руки ее пускать было нельзя, только с упора, поэтому, при выстреле, ее конец задрался вверх, а сам огонь ударился в противоположную стену. Отскочив от нее он пролетел жужжа и шипя над головой Пожидаева, и опять ударившись о стену, полетел уже наискосок, в противоположную сторону. Комната наполнилась ослепляющим светом и белым дымом, дальнейшее движение горящей ракеты ребята не видели…

Они, словив «зайчиков», практически на ощупь выбежали в комнату, с которой все началось. Остановившись на секунду, чтоб немного навести «резкость», мальчишки с трудом начали различать друг друга – их лица исказило чрезмерное волнение. Сквозь белые пятна в глазах, Сергей увидел, что в одной руке Алехин держит гранату, в другой бур – он его схватил на автомате. Керосиновая лампа, так и продолжала мирно чадить, закапчивая и так уже черные стены, и чайник, некогда принадлежавший ОКСВА, так и продолжал мирно стоять, выглядывая из полумрака серым дюралюминием. Не говоря ни слова Игорь развернулся, и через секунду оказался возле светящегося прямоугольного проема – граната полетела в сторону распространяющего света… Как только Гера, на ходу, непонятно зачем, захлопнул за собою дверь – она, тут же распахнулась настежь, скрипнув ржавыми петлями, выпустив наружу остатки ударной волны, би звуки разорвавшейся гранаты…

Все два километра они бежали молча, не оглядываясь, и наверное, побили все свои мыслимые и немыслимые рекорды по скорости. Уже подбегая к нашей колючке, Игорь заметил у себя в руке тяжеленный бур – он просто разжал кисть руки, и английская винтовка растворилась в ночной мгле. Ребята свистнули, как условились, караульному, и перелезши через лаз, направились в сторону расположения полка.

– А бакшиш*, пацаны? – окликнул их постовой. Они остановились. Пожидаев задумался на миг, припоминая, что он обещал бойцу, он совершенно не чувствовал банку сгущенки у себя в кармане, и похлопав по ним руками, махнул ему. Караульный подбежал к ним, и хлопая удивленными глазами, спросил:

– Что с вами мужики? Почему вы такие бледные, и что так тяжело дышите? Что случилось? Я вроде как слышал, что то рвануло где духовская застава. – Сергей молча протянул ему банку сгухи. Постовой взял ее добавив – А чарс есть? – но Пожидаев уже быстро шагал от него, пытаясь догнать разведчиков…

Войдя в поварскую каморку, Сергей сразу же полез на потолок, там, в заначке, стоял солдатский 12-ти литровый термос с бражкой. Гера принял его у Пожидаева, сразу же, начав разливать брагу по кружкам. Пожидаев, спустившись вниз, схватил кружку, и как только оторвал ее от стеллажа, увидел, что она неконтролируемо стала летать по воздуху, разливая драгоценную жидкость. Когда кружка описала пару-тройку кругов в пространстве, истратив на это больше половины содержимого, Сергей, с криком «Бл..ь!», швырнул ее в стену, и стойкий запах брожения наполнил подсобку.

– Сядь Серый, отдышись, делай глубокие выдохи, успокойся, сейчас попустит, – наставительно-успокоительно сказал ему Гера. Это были первые слова, с тех пор, как он крикнул на духов «Лежать суки!». Выпив кружку залпом и налив себе еще, он добавил: – А откуда взялась граната Игорек?

– Да здесь в коморке взял, на полке лежала, когда ракеты в мешок клали, чисто механически, на всякий, вон там еще РГДшка* лежит, и он указал рукой где отсвечивая цветом хаки лежала граната.

– Ты нам жизни спас, – и ответил Гера.

– Да ладно, – отозвался он, и они замолчали…

Только примерно через час Серого перестало трясти, и он смог выпить первую кружку браги, потом еще одну, потом еще и еще… Втроем они почти опустошили термос на две трети, но были совершенно трезвы, и за все время не проронили ни слова. Наконец, затянувшееся молчание, прервал Гера, и смачно выругавшись произнес:

– Завтра пойду к взводному, и сравняем этот гадюшник с землей, ни одна падла не уйдет.

– Успокойся Героин, никуда ты не пойдешь, что ты ему скажешь, какого хрена мы там ночью делали? – ответил ему Игорь. – Вот то-то, никуда мы не пойдем, и для всех нас будет лучше, если кроме нас троих, ни одна душа не узнает об этом. Да и сам рассуди, то не духи были. Во-первых, у них из оружия только один бур, да и тот говно, хотя я ему жизнью обязан. Во-вторых, вспомни духов, этих фанатичных придурков, разве моя граната остановила бы их? Да они бы нас порвали бы как Тузик грелку, на лоскуты, на память себе бы резали. Это какие-то залетные дехкане, правда какого хрена они делали на сарбоской точке ночью? А зачем мы им понадобились, это не трудно объяснить, продали бы в банду по сходной цене, или бы изнасиловали, кишки бы на шею намотали, засунув наши гениталии в рот, а может бы в рабы к себе забрали, в общем вариантов уйма, как трех дебилов без оружия наказать.

– А куда делся Анзур, ведь когда мы бежали его на посту не было? – впервые за все это время, заговорил Сергей. Толи бражка ему язык развязала, толи шок, в котором он, на самом деле, до сих пор пребывал, постепенно растворился в стенах родной коморки, кто знает. Но только когда он вернется домой, ему очень часто будет снится этот постовой Анзур, и эта «улыбка», «дребезжащего», похожая на улыбку смерти.

– А хрен его знает, – ответил Гера, и добавил, – а ты почему Игорек «Лягай» закричал? – и расхохотался.

– Не знаю, – ответил Алехин, и тоже покатился от смеха. Тут же к ним присоединился Пожидаев. Пацаны не могли успокоиться минут сорок, они плакали от смеха во все глаза, порой задыхаясь от нехватки воздуха, иногда они вроде успокаивались, но потом новый взрыв хохота сотрясал стены подсобки… Стрессу нужно было выйти наружу, и нервная система включила защиту, освобождая ребят от него смехом. А может это их душа радовалась, что они не погибли в страшных муках? Кто знает…

Наконец, еле-еле успокоившись, Игорь серьезно произнес:

– Пора возвращаться в палатку, скоро подъем…

*Вольнонаемные женщины – в состав ограниченного контингента, так же входили и гражданские лица, которые заключали контракт с министерством обороны, для выполнения определенных работ. Вольнонаемные женщины и мужчины в боевых действиях не участвовали, а лишь только помогали военным в жизнеобеспечении 40-й армии. Были востребованы профессии такие как повара, медсестры, врачи, продавцы, строители и многие другие.

* * *

*Чеки – чеки внешпосылторга, своеобразная, параллельная валюта существовавшая в Союзе до 1988г.

*Дукан – название магазина в Афганистане

*Кэшээмка – командно-штабная машина на базе БМП

*Гиацинт – дальнобойная 152мм пушка.

*Зампотыл – заместитель командира полка по тылу

*Точка – застава, обычно состоящая из одного взвода или отделения.

*Сарбос – солдат афганской армии

*Колючка – забор из колючей проволоки

*Дехканин – земледелец, крестьянин

*Пятдесятка – ручная, осветительная ракета, диаметром 50мм

*Ганджибас – гашиш

*Дувал – глинобитная стена

*Шурави – советский солдат

*Як дуст – друг

*Бача – пацан, мальчик, молодой человек

*Нест – нет

*Бад – плохо

*Хероуп – нехорошо

*ОКСВА – ограниченный контингент Советских войск в Афганистане

*Читраль – головной убор

*Шарваль-камиз – длинная, до колен рубаха из грубой ткани

*Бур – английская дальнобойная винтовка, оставшаяся с времен когда Афганистан был английской колонией.