Фантазия в tempo rubato. Роман-трилогия о новейшем матриархате. Первая часть «Украденное время»

«А принцесса здесь, на дальнем корте…» – отметил Борис.

«Да, да… я здесь» – улыбнулась принцесса.

Игра шла легко, хорошо. У Бориса «поперло». Он всухую «вынес», как говорят спортсмены, Василича и теперь «упирался» с тренером. Победы в геймах, словно переходящий вымпел, доставались то одному, то другому.

– Все! Перерыв! – буквально зарычал Борис, попав в сетку. Победа осталась за Андреем. Теперь на половину Бориса встал Василич.

Нестеров сел на скамейку, задыхаясь. Бессонные ночи, сигареты, алкоголь, давали о себе знать. Он «пляшущими» руками открыл бутылочку и жадно глотал воду. Дышал как загнанная собака, облизывая соленые губы. Андрей всегда советовал в таких ситуациях не садиться, а ходить, но Нестеров не мог. Он хорошо играл сегодня, можно сказать, был в ударе, но физически чувствовал себя отвратительно.

Борис достал из футляра очки.

«Нус, рассмотрим принцессу…»

Он аккуратно, в пол оборота, повернул голову…

Принцесса была действительно хороша.

«Выше среднего, примерно 170—172 см… прекрасно… чуть старше тридцати… ну или… не знаю… хорошо, со вкусом, одета, даже на корте…» – Борис поправил очки, съезжающие по влажной от пота переносице.

«Маечка, прелестная, теннисная, плиссированная юбочка, кроссовочки, носочки…»

Юбочка действительно так прелестно слегка приподнималась и следовала за своей хозяйкой во время ее активных передвижений по корту.

«Длинные, стройные ножки, небольшая, но выразительная грудь… слегка вытянутое личико, длинные, темно каштановые волосы, поднятые наверх… милый, заметный хвостик…»

И хвостик, как и плиссированная юбочка, действительно мило совершал маятникообразные движения в такт игре.

«Цвет кожи… ухоженной, матовой, с оттенком молодого персика… контрастирует, и весьма, гармонично, с белой формой… Недурно играет, явно лучше своей партнерши, короткой, приземистой, спортивной блондинки, несмотря на ее мощные икроножные мышцы и левую, неудобную для принцессы, хватку.»

Нестеров поймал счет и принялся «болеть»… «болеть» за НЕЕ.

Она уверенно выигрывала гейм на своей подаче и, погоняв соперницу по углам, окончательно наказала ее коротким и сильным «смешем» по центру площадки. Партнерши поменялись сторонами, и теперь принцесса играла уже к Борису спиной. «Она и спиной хороша… А ты, я смотрю, Борис Владимирович, разволновался… не на шутку… занервничал даже… что это с тобой?»

Борис вернулся в игру. Погрузился в свой гейм, на долю мгновения забыв о принцессе. Вдруг ТАМ, на женском корте, возникла какая-то странная пауза, замешательство. Кто-то из девушек… выдал «свечу». Высокую, неконтролируемую, неудачную. Мяч, взмыв под потолок и сделав траекторию круче, словно вписываясь в поворот, начал падение. В точку… на половине мужчин.

Нестеров швырнул в сторону ракетку и бросился за мячом. Их мячом. ЕЕ мячом. Принцесса сделала шаг к сетке… одарив сдержанной улыбкой человека, который так по-джентльменски вызвался помочь.

Борис держал в руке пушистый, желтый мячик, бессознательно затягивая процесс его возвращения. Он украдкой пытался рассмотреть Ее слегка усталое личико, нежную кожу, влажную, но не от пота, а от спрея-кондиционера, приподнятые, четко очерченные бровки, слегка выступающие скулы, удлиняющие лицо, придающие ему этакую западную аристократичность, хороший, свежий маникюр, длинные, тонкие пальчики…

Публика изумилась. Стены всего комплекса вдруг стали прозрачными. Ахнул весь «тюльпан»…

Не было никакой необходимости бежать за мячом, неудачно выпущенным с соседнего корта. Они валялись повсюду. Просто мячи. Но этот… упал откуда-то с неба.

– Девушки! Давайте парами! Три гейма! Идет?? – нашелся веселый, жизнерадостный, как и все тренера, Андрей.

Девушки, перебросились о чем-то друг с другом и направились к ним. Геннадий Василич взял себе в пару блондинку, а Борис… достался принцессе. Знакомиться не стали. Она встала у сетки, он – на заднюю линию. Он нервничал, волновался, ошибался. С какой-то внутренней нежностью Ее «страховал», боясь, что Она вот-вот оступится и тогда он понесет Ее на руках. Они победили. Принцесса обернулась, «похлопала» его по плечу… взглядом… укоризненно-игривым. Взгляд этот заставил Бориса сделать три подряд сокрушительные подачи, две из которых закончились «эйсами». И он собрался, как всегда он делал в подобные моменты и снова вошел в состояние удара. В крайнем третьем гейме он сделал три подряд сокрушительные подачи, две из которых закончились эйсами. Они выиграли.

У сетки, по традиции, все пожали друг другу руки. Праздник закончился. Борис постеснялся Ее задержать. Ему даже показалось, что Ее игривость и внимание персонально к нему… куда-то исчезли.

В раздевалке он много говорил, много смеялся. Опытные, в таких «амурных» делах, теннисные партнеры похлопали его по плечу…

– Если хочешь, я узнаю все о Ней. Она не так давно здесь появилась… да и играет неплохо, – предложил свои услуги Андрей.

– Ну… попробуй, – неуверенно ответил Борис. Растерянность и нервозность не покидали. «Что делать, бежать?»

Он бросил форму в сумку, второпях оделся, заправил в брюки наспех рубашку, набросил пиджак и пальто. Выскочил в коридор.

Гром разразился над его головой…

– Девушка, – тихо произнес Борис, проглатывая подкативший к горлу, «ком». – Девушка!

– Да? – Она повернула голову и остановилась.

– А Вы давно здесь? Вы давно сюда ходите играть? Вы давно занимаетесь? – споро забрасывал Ее вопросами Нестеров, стараясь оставаться спокойным, казаться самоуверенным.

– Меня зовут – Борис!

– Лариса… – удивленно произнесла принцесса. Протянула свою руку. Борис на секунду замешкался. Принцесса подала ему руку, запястьем вверх, а не ребром ладони для рукопожатия, как это делали обычно женщины на переговорах. Нет! Именно запястьем вверх и плавно опустив кисть. Теперь Ее рука застыла, ни на миллиметр не поднимаясь…

Гром ударил над ним во второй раз…

Нестеров справился с поставленной задачей, не сразу, не сию же секунду, но справился. Он опустил голову до уровня ее руки и поцеловал, точнее, робко прикоснулся губами.

Любовался Ее запястьем, кистью. Дивной, нежной кожей, пальцами, едва уловимыми, тонкими, подкожными венами, словно ветвями магического дерева или замысловатым рисунком причудливой реки.

– Да, я занимаюсь уже довольно давно, но здесь не давно. А Вы?

Борис сумбурно отвечал. Пока они шли к стоянке, он успел Ей рассказать о прелестях здешнего покрытия, о том, как хорошо играть здесь летом, о плюсах и минусах ракетки «Head».

Лариса слушала его и комментировала. Делала это кратко, метко, интеллектуально. Борис шел рядом, вытягивался и хотел говорить с Ней еще и еще.

Он проводил Ее до машины, BMW третьей серии, белого цвета. Она… в свободных брючках кремового цвета, курточке с меховым воротничком, лайковых перчатках и с теннисной сумкой «Вabolat», смотрелась пленяюще. Машинка встретила хозяйку, мило пикнув и приветливо моргнув «глазками». А хозяйка ждала… очередного, правильного, галантного жеста.

Борис, немного помешкав, опустил Ее спортивную сумку, словно корзинку с грудным ребенком в салон и, наконец, открыл перед Ней водительскую дверь. Ее чудные бровки чуть приподнялись…

Лариса, с уловимым облегчением, словно учительница, получившая наконец правильный ответ, села за руль.

– До встречи, Лариса.

– До встречи, Борис… – Она лукаво взглянула на него снизу вверх. Он прикрыл дверь, боясь хлопнуть и тут же, своей, но чужой рукой… постучал в стекло.

Лариса, положив локоток в удобный, кожаный выступ двери, опустила свой пальчик на кнопку. Не сразу, будто не слыша стука.

– Да, Борис…

Лариса, а можно… я оставлю Вам свой телефон? Ох, простите… или давайте обменяемся номерами… вдруг что-нибудь… с тренировками… и мы потеряемся… мне бы не хотелось… – он говорил с трудом, с огромными паузами.

Лариса, раздумывала. Шло время. Стрелка на наручных часах, меряя секунды, сбивала сердечный ритм.