Дизель решает всё. Реинкарнация Победы – 1

– Это каких таких коммунистических паразитов? Да любой член ВКП (б) готов костьми лечь за дело рабочего класса! Это нашими усилиями совершилась революция, освободившая народ от гнёта помещиков и буржуазии! Как вы смеете так о большевиках говорить?! Да вас в ГПУ надо сдать, как подрывной элемент!

Опаньки! Язык мой – враг мой. И что теперь с ней делать? Прибить, если заорёт? Пожалуй, придётся, но сначала попробуем как-то успокоить.

– А вы член партии? Простите, не знал и не хотел обидеть…

– Я не просто член партии! – перебила меня разъяренная женщина. – Я член ЦК партии! И трепать коммунистов я вам не дам! Не на ту напал! А за контр революционную пропаганду ответишь…

Последнее её восклицание так и не состоялось, затухнув после того, как взгляд упал на живодёрских размеров нож, который я достал из-под стола.

– Будешь орать – прирежу к чертям собачьим, – мой голос прозвучал тихо, но веско. – Давай лучше поговорим без истерик и крайностей. Честное слово, все совсем не так, как вам кажется.

– В последней фразе я перешёл обратно на «вы», и это несколько разрядило обстановку.

– Говори, – Александра Васильевна, видно, тоже решила не обострять. – Но учти, от меня ты ничего не добьёшься, и распропагандировать тебе меня не удастся. Я твёрдо убеждена в верности коммунистической идеи.

– Не очень-то и хотелось! Просто мне бы, всего лишь, убедить вас в том, что я вашему ненаглядному коммунизму не враг, и тем самым исключить моё общение с органами госбезопасности в негативном ключе.

– Раз чекистов боишься, значит – враг. Что бы ты не говорил.

Вот стерва! Кто о чем, а коза о капусте! Я глубоко вздохнул и начал заново:

– Давайте условимся о некоторых вещах, которые послужат достижению взаимопонимания. Первое – вы не делаете поспешных выводов. Второе – вы слушаете меня до конца и не перебиваете. Все вопросы потом. Третье – перестаньте, наконец, мне тыкать, на брудершафт мы ещё не пили. Впрочем, ещё и не вечер.

– Выбора у меня, я вижу, нет? – собеседница даже слегка улыбнулась, хороший признак. – Так что, валяй… те, говорите.

– Выбор есть всегда, и сейчас вы сделали верный. Но к делу. Уважаемая Александра Васильевна, человечество к настоящему моменту достигло таких высот своего могущества, что уже отдельные группировки способны бороться, ни много не мало, за власть над всем миром. Эта борьба началась уже давно, и мировая война – только явное её проявление, точно так же как и революция вкупе с гражданской войной. Борьба идёт каждый миг и на всех направлениях в виде войн, экономической конкуренции, пропаганды. И даже здесь, в этом купе. Чем же характеризуется эта борьба? А тем, что противники чётко не определены, нет понимания того, кто твой друг, а кто враг. Очень часто получается так, что люди «одного цвета» воюют друг с другом, объединяясь со своими злейшими врагами в один союз. Поэтому первое, что надо сделать – это обозначить стороны этого конфликта и определиться, на какой стороне встать.

Я вижу всего двух противников. И это не какие-то страны или идеологии. Это два принципа. Первый – это принцип созидания. Это сторона творцов, которые живут только своим умом и своим трудом, постоянно развиваясь и стремясь к Богу. Ибо сказано «по образу и подобию», а Бог – творец. Надо соответствовать. Даже неосознанно.

Второй принцип – это принцип присвоения. Это сторона паразитов, которые стремятся завладеть плодами трудов творцов или иными ресурсами, не трудясь и соответственно не развиваясь. Так можно жить, пока ресурсов хватает, но человечество постоянно растёт и рано или поздно ресурсы истощаются.

Творцы в этом случае делают шаг вперёд и находят новые источники существования, паразиты же делят то, что ещё осталось, пока не опустятся до неандертальского каннибализма и совсем не одичают, став частью фауны. Так что путь паразитов – это путь к Зверю.

Вот такая вот религиозная диалектика.

В чем же причина конфликта созидателей и паразитов? Казалось бы, созидатели, хотя бы из милосердия, могут кормить паразитов. Они для тружеников всего лишь ещё один неблагоприятный фактор, воздействие которого следует преодолевать и двигаться дальше. Но проблема в том, что паразиты с виду ничем от созидателей не отличаются, рога у них не растут. А своим образом жизни они тружеников развращают. Зачем работать в поте лица, когда можно украсть и жить припеваючи, пока все не прожрёшь, а потом снова украсть? Вот и получается, что в обществе, которое не борется с паразитами, тружеников все меньше и меньше – и они уже не могут прокормить толпу нахлебников. Такое общество умирает. И человечество в целом таким обществом как раз является. И борьба идёт не на жизнь, а насмерть. Победит принцип созидания – выживем, наоборот – погибнем.

Чтобы проиллюстрировать сказанное, разберём историю России. Сильно углубляться не будем, начнём с Ивана Грозного, этого достаточно. Как выглядело русское общество? Был народ-созидатель, он растил хлеб, ковал железо, то есть создавал материальные блага. Во главе народа стоял царь-отец, который отнюдь не был эксплуататором, его функции совершенно другие. А именно – держать в узде слуг-бояр, строго следить, чтобы они не отнимали у народа сверх необходимого. Бояре же тогда тоже не были эксплуататорами, они считались, как я уже сказал, слугами, которые воюют и выполняют административные функции, народ же их за это кормит. То есть в царстве Ивана Грозного паразитического элемента было очень мало, все были при деле – народ пашет, бояре воюют, царь следит за порядком. И успехи России в этот период очевидны.

Что же произошло дальше? А дальше царя вместе со всей семьёй отравили, и слуги-бояре устроили драку-усобицу за царский трон, в конце концов, там угнездился Романов. Но беда в том, что он царём по роду не был и отчёта в царских функциях себе не давал, а значит, и детей-наследников своих не научил. Вот так на отцовском месте уселся слуга. Какие это имело последствия? Боярин-царь давал боярам-дворянам все большие привилегии, обязанности же их сокращались. Народ, наоборот, угнетался все больше. Из-за дисфункции центральной власти, обеспечивавшей оптимальный баланс в обществе, получился перекос в сторону дворян, и они постепенно стали превращаться в паразитов, жрущих, но ничего не дающих стране. Петр Первый на какое-то время заставил дворян служить, угнетение же народа только усилилось.

– И потом только становилось все хуже и хуже. Паразитов стало так много, что народ уже не мог их прокормить. Это закономерно привело к революции. Так что экономическое отставание России от ведущих стран мира вовсе не из-за монгольского ига, бывшего шестьсот лет назад, а из-за того, что приходилось кормить прорву паразитов совсем недавно.

Теперь посмотрим внимательно на революцию и революционеров. Изначально была небольшая группа, которая стремилась скинуть иго паразитов и создать общество творцов. Но революция совершалась под лозунгами «фабрики и заводы – рабочим», «землю – крестьянам». А для того чтобы это сделать, фабрики, заводы и землю надо ОТНЯТЬ у буржуазии и помещиков. Это привлекло в партию множество элементов, которые стремятся отнимать, а не созидать, то есть паразитов. Яркий пример тому – Троцкий. Его, конечно, обезвредили, но подобных ему, в партии ещё, очень много.

То есть паразиты, мы убедились, среди коммунистов водятся, а они ничуть не лучше прежних помещиков и капиталистов. А есть ли среди капиталистов созидатели? Посмотрим на Форда и можем уверенно утверждать – есть. Так что не в коммунизме и капитализме дело, а в людях. Поэтому я и сказал: «чтоб подонков поменьше было», а остальное – вторично.

Что же касается государственного и социального устройства, то, очевидно, советская власть ограничивает паразитов в наибольшей степени, поэтому да – на данный момент это самая лучшая структура общества. Альтернативы я пока не вижу.

Советская плановая экономика на данный момент наиболее эффективна в наших условиях. Но только на данный момент, в дальнейшем, очевидно, придётся её сделать много гибче.

Ну и, наконец, товарищ Сталин провозгласил курс на строительство социализма в отдельно взятой стране. То есть фактически во главе страны стоит созидатель, и страна уверенно идёт по традиционному для России пути с опорой на собственные силы. Ведь наша с вами Родина никогда никого не грабила и все, что у нас есть, – создано потом и кровью многих поколений наших предков.

Подведём итог. Я полностью поддерживаю товарища Сталина и советскую власть, но не поддерживаю коммунистическую партию как целое, так как нет уверенности в её монолитности и с каждым отдельным членом партии надо разбираться отдельно. Однако и против партии как целого не выступаю по той же причине. Для меня факт чьего-то членства в ВКП (б) ровным счётом ничего не значит. Как вам такая моя жизненная позиция?

– Ну и тараканы у вас в голове, товарищ Семен! – сказала, глядя на меня даже, возможно, с жалостью Александра Васильевна. – И сами запутались, и меня запутали. Вы можете просто ответить, вы за коммунизм или за капитализм?

Епишкин козырёк! Подруга чёрно-белая! А может, так и надо, не заморачиваться глобальными проблемами? Кого и в чем я убедить пытаюсь? И, главное, зачем? Похоже, после моего выступления она меня явным врагом уже не считает, что мне и требовалось. Пора всю эту политику закруглять, а то один долетался, а я, ну понятно.

– Раз вы так вопрос ставите, то за коммунизм. Из этой мечты, при вдумчивом и творческом подходе, может получиться что-то пригодное для реальной жизни. У капитализма же в перспективе только каннибализм. И давайте с политикой закончим, устал я от неё. Да и вы, смотрю, тоже.

– Ладно, – подозрительно легко согласилась собеседница. – Тогда расскажите о себе. Кто вы такой? Вот смотрю на вас и никак понять не могу, где вы таких мыслей могли понабраться. Вы какого происхождения?

Приехали. Лучше бы уж о политике продолжили. И что теперь? Врать? Не был бы дураком, легенду бы подготовил. Или расколоться теперь о своей истинной, «не от мира сего», сущности? Пожалуй, при таком ходе всего два варианта развития событий – ЧК или дурдом, рано или поздно. И то, и то мне не подходит, значит, придётся врать, прямо на ходу.

А ведь она всё-таки держит камень за пазухой. Иначе с чего бы ей моё происхождение выяснять, ведь я уже в верности коммунизму расписался. Блин, надо было с самого начала под пролетария косить, а то раскудахтался. Но кто ж знал, что учительница ярой коммунисткой окажется? И вообще, пора бы уж перестроить мозги и быть максимально осторожным, это было ясно уже после попытки меня зарезать. Местных я совсем не знаю и не понимаю, они меня – аналогично. Молчание – золото. Но сейчас говорить придётся.

– Человеческого я происхождения, от папы с мамой. Ни к каким бывшим сословиям не отношусь. Одни мы с отцом в лесу жили, он преставился, мне стало скучно, решил я к людям податься. Вот такая вот незамысловатая история.

– Врёшь!

– Опять вы мне тыкаете, Александра Васильевна, нехорошо, договаривались же, – выиграл я пару секунд на подавление паники. – Почему сразу «врёшь»?

– А потому, что лесной отшельник такого никогда не придумает и никто ему этого не расскажет. Лесовикам вообще это ни к чему.

– Ну отец не всегда в лесу жил, а ушёл туда от мира, я ещё совсем мальцом был. Он же меня всему и научил. Что тут странного?

– Спрятался от мира, говоришь? Это чего ж он такого натворил, что так от людей скрывался? Даже, если бы он какое преступление совершил, так старый строй рухнул, можно выходить на белый свет. Однако не вышел. Почему? Врёшь ты все!

– А почему сразу он натворил? Может, это люди натворили? Мой отец – человек сильно верующий. Говорил, света мало в людях стало, а скоро и остаткам конец. Вот, чтобы от мрака защититься, от людей и ушёл. Староверы точно так же живут, никого не удивляет.

– Ну допустим. А сам ты зачем тогда сюда заявился, если вокруг все так плохо?

– Вообще-то плохо далеко не всё. Если говорить подробнее, отец, исходя из своих размышлений, предвидел революцию и гражданскую войну ещё в самом начале века. Участвовать в этом не хотел, так как считал, что убивать соотечественников, какие бы они ни были, – большой грех. Потому что они сами толком не понимают, за что друг дружку режут. Ушёл в лес, ещё перед русско-японской войной, мне всего семь лет было. Он и мне тоже вмешиваться запретил, сказал, когда уляжется все, тогда моё время действовать придёт.

– И что, пришло время? Что вы, товарищ Семен делать собираетесь?

– Да время-то давно пришло, только отца я не мог одного на верную смерть оставить. А собираюсь я воевать и победить, перед этим хорошо подготовившись. После победы уж видно будет, куда голову и руки приложить.

– На войну, стало быть, собрался, герой, – Артюхина уже откровенно смеялась. – На какую же?

– А на Вторую мировую, которая лет через десять случится и превзойдёт по своим масштабам все предшествующие войны вместе взятые, включая и Первую мировую.

– Это что, тоже отец предсказал?

– Он самый.

– А как, интересно, готовиться собираешься?