Кровь и чернила

– Прощай, птичка. – сказал Педро далёкой вертушке, которая после попадания снаряда резко грохнулась вниз.

В эту минуту девять Реалистов изжарились заживо.

Зака-зака по имени Зака-Пима, на голове которого красовался блестящий чёрный цилиндр, сказал ему:

– Э-э-э? Ты уверен, что они не отомстят нам?

На что он ответил ему очень-очень просто:

-Мы умрём, но не сдадимся. Будем готовиться к смертельному бою. И теперь эта земля становится территорией Домена Зака-Зака. – торжественно, но так же спокойно сказал Педро.

– Так точно, Педро. – крикнул ему Зака-Пима.

В это время на горизонте появился второй вертолёт.

– Срочно прячьтесь. – спокойно сказал Педро, бросившись за стену. Зака-зака, повинуясь приказу, живо попрятались везде, где только можно. Но первая пулемётная очередь стирающими пулями сразила четверых верных солдат молодого полевого командира. Обстрел продолжался. На полноценную бомбёжку трущоб Реалисты пока ещё не получали разрешения – во-первых, их командование опасалось чрезмерных потерь среди мирного населения, а во-вторых, некоторые мультяшки умудрялись спокойно пережить такой обстрел, насколько бы сильно они не обуглились. Было даже несколько случаев, когда мультяшка превращался в пепел с глазами, а потом уползал в безопасное место, чтобы потом выйти оттуда как ни в чём не бывало. Что касается создания передовых стирающих артиллеристских снарядов, они пока ещё были слишком сложны в производстве, так что в худшем случае на них сбросят одну авиабомбу такого рода. Да и к тому же, такие опасные стычки были редкостью. Про оружие массового поражения, предназначенное для уничтожения мультяшек, пока речи быть не могло. И пусть исследователи хоть и вяло, но проводили изыскания в этой области – отпущенных на это средств не хватало – возможно потому, что они расходились по карманам, до создания рабочего прототипа было ещё далеко. Но битва шла, и была поистине жестокой. Обычно Реалисты быстро истребляли всех мультяшек в секторе и выполнив задание, пулей покидали его, но когда на их сторону вставали люди… Зака-Пима из неоткуда достал шестиствольный пулемёт и начал палить в сторону вертолёта, но эта сволочь, пришедшая за душами его друзей, была слишком хорошо бронирована. К тому же, за этим вертолётом последовал ещё один. Где-то оказалась пробита бочка с бензином, и по стенам одной из каморок пробежал задорными языками огонь, медленно пожирая чью-то халупу изнутри. Беспощадное пламя легко могло перейти на другие хаотично возведённые постройки, и в таком случае весь квартал мог превратиться в обугленные руины, поэтому Педро приказал Заке-Мими:

– Иди, бери друзей и попытайся погасить огонь.

Зака-Мими послушалась и взяв ещё нескольких мультяшек с собой, побежала к огню, который меж тем разгорался с пугающим размахом. Тем временем Педро сказал своему футбольному мячу по кличке Диего:

– Кажется, настало время ударить по воротам. Ты спасёшь нам жизнь.

На что Диего ему ответил:

– Давай.

Мальчик всегда хотел стать футболистом, поэтому его фамильяром как раз и стал мяч. Но увы, ему не было суждено стать идолом стадионов и мечтой футбольных клубов, которые будут готовы нанять легионера за совершенно астрономическую сумму. Впрочем, Педро пнул Диего, и тот, наплевав на все законы физики и здравого смысла, с криком: "Mate o realista!"(порт. Убить Реалиста!) полетел прямо в лопасть, которая проткнула его нутро, но тем не менее, вертолёт после такого повреждения потерял управление и медленно пошёл вниз.

Педро испустил дух, но забрал с собой железную птицу презренных трёхмерных объектов.

– ГООООООООООЛ!!! – заорал Педро что есть мочи, подпрыгнув от радости.

И пусть члены группировки "Реалисты" – во всяком случае – большинство, успели катапультироваться, но не каждый день какой-то подросток подбивает две летающие крепости. Тем более, на земле их ждали зака-зака, вооружённые всем, что удалось достать – револьверами, "Узи", сигнальными ракетами, ножами, лопатами… И пусть Реалисты были опасны, зака-зака успели задавить Реалистов массой – из десяти человек в отряде выжил лишь один. Обстрел продолжился, и огонь полетел в сторону толпы, которая добивала бейсбольными битами последнюю жертву. Педро крикнул им:

– Бегите!

Зака-зака бросились врассыпную, но спастись успелись далеко не все – стирающие пули прекрасно выполняли свою работу, не требуя ничего взамен. В вертолёт кидались гранаты, арматура и даже здоровенный шар, раскрашенный под бильярдную "восьмёрку", но они не достигли цели.

Тем временем Зака-Мими и её коллеги тушили пламя, которое хоть и не собиралось сдаваться без борьбы, но вынуждено было ослабить свою цепкую хватку.

Когда вражеские запасы стирающих снарядов к пулемётам истекли – впрочем, зак-зак к тому моменту оставалось лишь треть, а Педро лишился ещё и своего лучшего друга, Реалисты пытались призвать подкрепление, но по какой-то таинственной причине не смогли. Тогда они снарядили обычную пулемётную ленту, но она палила зря – лишь два заки-заки погибли от неё. Тогда было решено сбросить последний десант. Пятнадцать отборных бойцов высадилось на крыши фавел, а вертолёт ушёл на безопасное расстояние, и их тут же встретил ураганный огонь зак-зак. Педро, как античный полководец, лично шёл на бой с "Береттой" наперевес, и выстрелы словно боялись его. В ответ на голос наспех отобранного у бацилл бандитизма оружия вышли те самые роковые стирающие пули, поражавшие зак-зак, но силы были неравны, и вскоре последнего из Реалистов вчерашний сирота, а ныне – король сектора 4, Педро выстрелом из пистолета в голову порешил лично, сказав:

– Прости.

Так кончилась битва, окончившаяся сокрушительным поражением Реалистов: из их отряда не уцелел практически никто. Последний вертолёт улетал, словно поджав хвост. И пусть среди зак-зак атаку пережила лишь треть, но теперь Реалистам был нанесён огромный ущерб. Беда состояла лишь в одном: они скоро могут вернуться. Поэтому нужно всеми силами возводить оборону.

В определённый момент своей жизни дети-скрабблеры собирали вокруг себя целые стаи мультяшек, пользуясь непререкаемым авторитетом и становясь чуть ли не князьми своих маленьких удельных княжеств. Одним из них стал Педро, возглавивший зак-зак в лабиринтах бразильских трущоб.

Глава 13. Арахна-214

Вскоре этот новостной сюжет, посвящённый резне в бразильских трущобах, показали по телевизору, но в лучших традициях любого уважающего себя пропагандиста, ловко расставили акценты – мол, именно мы победили зак-зак, а не они нас! А то, что было потеряно немало живой силы, а из всех вертолётов свалил лишь один – главное, что задание было завершено, и плевать на то, какие последствия такой "победы" нарисовывались на горизонте. Репортёры спросили одного из очевидцев, и он выдал какую-то неестественную, словно прочитанную по бумажке, речь про то, что "жизнь, конечно, гадкая, но мы смотрим в будущее с оптимизмом".

– Кажется, ему сунули сто долларов или что-то вроде этого. – подчеркнул Шнурок.

– Опять ты со своими теориями заговора! – крикнула Шпатель.

Тем более, влияние Реалистов как межправительственной организации постепенно росло, и рано или поздно ни один из "сильных мира сего" не сможет перечить лидеру "Реалистов" Луи Максвеллу, если ему приспичит сбросить пару бомб на тот же Лондон, например. Реалисты рискуют получить абсолютную власть, а абсолютная власть, как мы знаем, и развращает абсолютно. Впрочем, "Реалисты" вынуждены оставаться в тонусе и выполнять свою миссию по охране человечества от ошибки учёных, проворонивших роковую утечку мультяниума.

Увидел бы такой спектакль Педро, он бы лопнул со смеху. Лаэрта же продолжала почивать на своём диванчике, словно на лаврах. Карим произнёс только фразу: "Круто мы им наподдали!", и Шнурок ему заявил:

-Кто "мы"? Эти заки-заки? Видел разорение, приятель? – вспомнил мультяшный суслик выгоревшие дотла очертания грязных, тесных трущоб, только что показанные на голубом экране. – Ты уверен, что хочешь битвы?

Карим ответил:

– Нам придётся сражаться, чувак. Либо мы, либо они.

А Шпатель сказала:

– Похоже, мне нужно будет поработать над моим роботом. – и произнеся эти слова, по-мышиному незаметно шмыгнула в свою мастерскую.

В мастерской царил тотальнейший беспорядок или, как говорят в народе, дичайший срач. Выкрашенная в тяжёлый, тёмно-зелёный цвет дверь отделяла от остальной планеты мирок, сочившийся парами масел, бензина и краски. Все полки с инструментами были набиты под завязку всевозможной всячиной. В углах стояли ящики с железками, деревяшками, стальными листами, пластиковыми деталями и прочими материалами, которые были необходимы для конструирования всевозможных хитроумных устройств, в которых мультяшки расы шуруповёрток видели сущность и смысл всей своей жизни. И пусть эти чудовищные машины то ломались, то работали совершенно не так, как хотелось их создателям, а то иногда в сердцах какая-нибудь шуруповёртка создавала из говна и палок абсолютную, невообразимую и противоестественную химеру, которая не в каждом аниме про гигантстких роботов способна попасться. Поговаривают, одна шуруповёртка по кличке Нина умудрилась случайно построить несбыточную мечту многих мыслителей древности – вечный двигатель, но он проработал лишь четыре часа, пока не сдох. Нина попыталась его восстановить, но вместо перпетум-мобиля у неё после починки получился пылесос. Если бы не их склонность к фатализму, шуруповёртки давно бы завоевали галактику, но увы, фортуна известна своими капризами.

На мышке был её любимый серый засаленный комбинезон, который только делал её привлекательнее, и я не побоюсь этого слова – сексуальнее. Прибив разводным ключом надоедливую муху на столе, Шпатель крикнула Кариму:

– Я занята!

Девушка вытащила из углов мастерской коробку с разобранным паукообразным роботом "Арахна-214" , а потом начала тянуть из своей головы мысли: как именно улучшить ту машину для убийств, которую она сварганила в прошлый раз? Дело было серьёзным, и на одну госпожу интуицию надеяться было нельзя. Однако в голове не возникало совершенно никаких дельных картин, пока она не решила пойти по другому пути:

– А что, если приделать к ней пулемёт? – спросила Шпатель сама себя и начала что-то крутить, что-то вырезать из листового металла. Было решено копошиться в железках до того момента, пока не появится действительно полноценное оружие. В первый раз у ней получился какой-то памятник ботинку, во второй – полный набор клюшек для гольфа, и только в третий – станковый пулемёт. Теперь его можно было спокойно приделать к "Арахне-214". Главное, чтобы он не стрелял ей в спину – порой и такие технические просчёты у шуруповёрток встречались. Шпатель выкатила ящик на двор и посмотрела на Барсика, Машу и Алеко, которые гуляли вместе неподалёку.

– Карим говорил, что ты очень сильный. – сказала Маша. – Покажи.

– Так-так-так… Сейчас… – произнёс Барсик, отойдя от иссохшей, уродливой сосны, расставившей свои мерзкие культи прямо в небо, словно намереваясь сорвать с него полуденное солнце, которую он собрался протаранить своей мохнатой тушей.

– Маша, отойди в сторону! Три… Два… Один…

После этого он разогнался и со всей силы втемяшился в сосну, которая не выдержала веса, раскололась надвое и с грохотом повалилась наземь. Она и так была подточена насекомыми от основанья до макушки, и Барсик для неё стал последней каплей.

– ОГО! – крикнула Маша. – Не ожидала, что ты такой мощный!

– Да… И я очень-очень мягкий.

– Не мешайте мне, засранцы! – сказала Шпатель двум оболтусам и их собаке.

– Ладно. – ответил ей Барсик.

Тем временем Шпатель начала громыхать своим разводным ключом и елозить вокруг да около, и очень скоро "Арахна-214" была приведена в полную боевую готовность. Гигантский боевой паукоподобный робот с восемью ногами блестел в нежных лучиках солнца. Помимо восьми ног, "Арахна-214" обладала также двумя богомольими руками с острейшими лезвиями, способными разрубить пополам танк, а также рогом. Высотой она была примерно с их двухэтажное здание, так что без магии хаммерспейса, которой мультяшки обладали практически поголовно, так компактно по контейнерам рассовать невозможно. Кабина "Арахны-214" больше была похожа на салон "Жигулей-копейки", чем на рабочее место пилота мехи – даже спидометр был аналогичной прямоугольной формы, а также красовался какой-то руль заместо пульта управления или нейрошунта для идеальной связи пилота и его машины. В любом случае, разобраться в таких хитросплетениях была способна только Шпатель. Девушка-мышка в комбинезоне продолжала бегать вокруг своего творения на четвереньках, виляя попкой, и вынюхивать место, куда можно всучить ещё какое-нибудь улучшение. Наконец, хорошее гнездо для крупнокалиберного пулемёта было найдено, и Шпатель принялась за работу. Только тогда, когда орудие было приставлено в нужной точке и на модифицированной панели управления гибрида мехи с винтажным авто появились нужные рычаги и система наведения – на её установку ушло четыре часа с небольшим, Шпатель почувствовала голод и побежала на кухню. Быстро пожевав что-то, она также стремглав понеслась назад к "Арахне-214", чтобы ещё там что-нибудь подкрутить.