Канатная дорога

Дмитрий

Эрика была заведенная. Ее глаза молили, чтобы я вошел в нее. Но мой член почему-то был против. Она села на колени и облизала мне головку. Я закрыл глаза и попытался расслабиться, но у меня ничего не выходило из-за того, что представил, как сейчас выглядит мой член. Он казался таким маленьким и жалким, что все старания Эрики никак не шли на пользу. Она не торопилась. Делала все на совесть. Нежные касания пальцами и облизывание уздечки вызывали приятное тепло. Член чуть напрягся, и мне показалось, что вот-вот он встанет в полный рост, что вот-вот он удивит не только Эрику, но и меня. Это была ложная тревога. Мой приятель не желал участвовать в этом мероприятии.

Я потянулся правой рукой к груди Эрики и снова стал давить на нее изо всех сил. Груди были твердые и большие, как баскетбольные мячи. Молодость украшала Эрику, а моя старость меня нет. Я попытался прокрутить все свои лучшие сексуальные партии, где я был настолько хорош, что гордился собой. Секс в лесу, ночью на пляже, утром в палатке, на даче после забористой травы… Сколько у меня было сексуальных актов с хорошим концом! Сколько раз я горел от страсти! А сейчас со мной была лучшая из девушек, а я давал осечку. Что-то испортилось во мне. Может, секс стал для меня обыденностью? Таким же простым действием, как прогулка на велосипеде? Когда я был маленьким, первая поездка на двухколесном друге была крышесносной. И первый секс был таким.

Эрика, не зная усталости, двигала головой и руками. Она то плотно сжимала член губами, то облизывала его языком. Но ничего не выходило.

Эрика

Ничего не выходило. Пенис Дмитрия висел, как шнурок. Я облизывала его, между делом то гладя руками волосатую грудь Дмитрия, то сжимая его ягодицы. В конце концов я закрыла глаза и снова вернула руку себе на клитор. Мне уже было неважно, что думает Дмитрий, – мои собственные прикосновения увлекали меня куда больше. Меня заводила эта ситуация. Незнакомец. Голая я. Мне рисовались картинки, как я выгляжу со стороны. Мои изгибы, моя попка. Я делала минет Дмитрию, а сама думала о том, как я выгляжу. И второе меня дико возбуждало.

Мой средний палец слегка утонул в дырочке, и круговыми движениями я удовлетворяла сама себя. Изгибалась в спине, крутя плечами, ловила волны удовольствия. Мое дыхание участилось, а в теле возникла сладостная дрожь. Неожиданно пенис Дмитрия напрягся у меня во рту. Немного, но это придало мне энтузиазма. Я сильней сжала его губами, и он ответил мне новым напряжением. Дружок Дмитрия стал реагировать на мои ласки. С каждым новым движением головой он становился больше и больше. Я смочила его как следует слюной и, еле касаясь губами, водила головой туда-сюда. Он стремительно рос. Дмитрий присел и сжал мою грудь так сильно, что его пенис выпал у меня изо рта, и я громко выдохнула.

Он помог мне встать на ноги, после чего повернул к себе спиной. Мы были в узком коридоре напротив зеркала. Я уперлась ладонями в него. Видя отражение себя и Дмитрия, я сглотнула слюну. Мне захотелось, чтобы он ввел в меня то, что я только что держала во рту. Его пенис был таким твердым и манящим, что я страстно желала почувствовать его у себя внутри. Все, что было до этого момента, стало неважно. Я застряла в настоящем. Я успокоилась. Не было ни одного переживания – только ожидание будущего проникновения.

Дмитрий не торопился. Он дразнил меня, водя головкой вдоль половых губ, иногда слегка углубляя член вовнутрь. Я текла. Я чувствовала водопад, я хотела, чтобы пенис уже вошел в меня во весь свой рост. Я хотела, чтобы Дмитрий ввел его в меня и не вытаскивал, пока я не почувствую растекающиеся импульсы оргазма. Кончить мне не составляло труда. Я знаю многих девушек, которые не умеют этого делать. Например, Ирка. Она ни разу не кончала с Сашей. Они встречаются два года, и ни разу. У нее получалось кончить самой. В ванной. Она признавалась мне, что в ванной у нее с этим проблем нет, поэтому после секса с Сашей она всегда бежала туда, чтобы кончить там. Самой. Саша не догадывается об этом. Он думает, что у них все хорошо, но на самом деле нет. Она врет Саше, потому что любит его и из-за этого боится обидеть. Но зачем встречаться с тем, с кем не кончаешь?

Я кончала со всеми своими парнями. Для этого мне было нужно правильное дыхание и подходящий настрой. Чтобы достичь оргазма, я прижимаюсь как можно крепче к мужчине, задерживаю дыхание и напрягаю все тело. Я думаю только об ощущениях между ног, и в этот момент происходит сладостная разрядка – теплый, приятный оргазм. Лавина сменяющих друг друга чувств. В этот момент я не успеваю понять, что со мной происходит. Мне просто так хорошо, что я забываю, что жива, что я вообще есть в этом теле. В этот момент я словно отрекаюсь от тела и меня уносит далеко в облака, ближе к солнцу.

Дмитрий все же вошел в меня, я почувствовала еще большее возбуждение, но, так как я стояла к нему спиной, мне нужно было развернуться и сжать его как следует, а после задержать дыхание: я хотела кончить.

Дмитрий

Это чудо. Он встал. Я уже не верил в свой член, а он взял и встал. Да так крепко, что я стал неудержимым, как старина Сталлоне из одноименного фильма. Вместе с Эрикой я трахал непокорных гиен. Они смеялись надо мной, а теперь я их дрючил. Мой романтический настрой унесло, как дом Элли из «Волшебника Изумрудного города». Я стал грубым. В мою голову залетали дерзкие идеи. Мне вздумалось душить, шлепать и жадно лапать Эрику. Я даже и не думал быть с ней нежным. С разными девчонками у меня возникали разные причуды. Эрика была такая сексуальная, что ее тело говорило: «Возьми меня жестко. Не скромничай. Я хочу этого». Ее изгибы и окружности превращали меня в животное. С ней я хотел быть неандертальцем. Голодным хищником, увидевшим добычу. Работая как отбойный молоток, я разрешил себе бить ее по упругой заднице. Ладонь отскакивала, как от плотного холодца. Эрика издавала сладостные стоны. Это был зеленый свет для моей дикости. Я начал шлепать ее что было силы, и, кажется, она была не против, отвечая мне стонами. Ее крики стали эхом моих ударов. Мы будто играли в города: на каждый мой удар звучал ее громкий выдох.

Потом она повернулась ко мне и, сев на колени, жадно заглотнула член. Я не щадил ее. По лицу Эрики потекла тушь, а изо рта сочились слюни вперемешку с моими выделениями. Это была грязная картина. Я не мог представить, что эта же девушка может быть нежной и заботливой. Что она способна заигрывать, что она может быть ранимой и что кто-то раньше носил ей цветы на первое свидание, желая ее расположения.

Я смотрел, как она жадно глотала мой член, и представлял жалкого одноклассника, который на последнем звонке пытался ее скромно поцеловать. Эрика не была скромной. Она была страстной. Ей не нужны были сомнения. Мне стало ясно, что эта девочка предпочитает твердость, характер и решительность. Ее жадные движения сказали мне об этом.

Эрика умела кусаться, но кусала она тех, кто не вывозил ее необузданный нрав. Она была как колючая проволока на решетчатом заборе: недоступная, дерзкая, пытается ужалить, сделать больно. И только храбрец, не поджимающий яйца при страхе, был способен обуздать эту тигрицу. Сегодня я оказался таким, поэтому она сейчас полировала мой член, а я думал про себя всякие гадости. Эрика болела дикостью, и, кажется, она меня заразила этим настроем. Только так я мог объяснить те действия, которые совершал в эту минуту. Страсть Эрики разбудила во мне мою страсть. Я не контролировал себя, я полностью отдался сексу с ней. Обычно я пытался угодить, был аккуратным, как ювелир. Я хотел нравиться. Я желал быть правильным, хорошим. С Эрикой я послал к черту всю эту туфту и нагло пихал ей в рот свой член.

Эрика

Я делала минет Дмитрию, а у меня внизу текли реки. Я была сильно возбуждена. Мое тело покрылось пупырышками, а прозрачные волосы на руках встали дыбом. Дмитрий меня лапал, как животное. Он дергал, хватал и шлепал. Он не знал ласки, и мне это нравилось. Он словно овладел мной, стал моим хозяином, а я – его служанкой. Я устала быть ответственной за отношения с Васей, на соответствие его ожиданиям я тратила немало сил. Вася хотел видеть меня правильной, порядочной девушкой. Он загнал меня в клетку своих взглядов, и я так устала трепыхаться в ней, ударяясь о железные прутья. Дмитрий ничего не хотел, кроме секса, он не желал, чтобы я была кем-то, я его даже не знала, поэтому просто могла отдаться ему, чтобы испытать всю гамму непокорных мне чувств, и не поддерживать этот дурацкий образ хорошей девочки.

У Васи член был больше, чем у Дмитрия. Вася моложе и стройнее, но это ничего не значило. Вася был зажат и двигался, словно ленивец на ветвях. У него был спокойный темперамент, легкий, приятный характер. Вася был славным парнем, а Дмитрий, кажется, нет.

Я сосала пенис Дмитрия и дразнила себя. Я хотела, чтобы он был еще больше, еще упруже, чтобы он уверенно вошел в меня. Я хотела, чтобы он это сделал медленно, а потом набрал скорость и задержал во мне пенис так, чтобы я кричала от удовольствия. Я хотела забыть, что вообще есть какой-то Дмитрий, я хотела просто получать удовольствие, я хотела страсти, и эта страсть сейчас была в моей власти. У меня все было для того, чтобы разжечь пожар, – тело, умения и желание. Я пользовалась этим и не собиралась останавливаться. И пускай Саша и Ира считают меня кем хотят, мне все равно. Мне просто нужен огонь. Мне нужна свобода. Полная свобода.

Дмитрий

Ракета была заправлена и готова взлететь в космос. Эрика оказалась настоящим гуру минета. Она едва касалась моего члена губами, а когда я хотел, чтобы она сжала его плотней, она так и поступала. Словно читая мои мысли, она чередовала легкое прикосновение с сильным сжатием рта. Она играла со скоростью и движениями языка. Когда член был готов порваться от напряжения, она уложила меня на спину, а сама села сверху. Передо мной оказалась ее упругая грудь. Несмотря на размеры и ритмичные движения Эрики, грудь почти не шевелилась, сохраняя свою форму. Я давил на нее, как на клаксон, но она не поддавалась. Эрика делала невероятные вещи, то изгибаясь, то раскачиваясь из стороны в сторону. Она хорошо чувствовала меня. Между ног было влажно. Мысли путались. Мое тело захватили судороги. Волны шли от паха и растекались к рукам и ногам до самых кончиков пальцев. Я боялся, что это сладкое удовольствие скоро подойдет к концу. Я хотел, чтобы секс никогда не заканчивался. Если рай и есть на земле, то сейчас я был в нем. И я не хотел покидать его. Я не хотел возвращаться в этот уродливый мир, где Света мне постоянно делает мозги, где на работе неприятности, где из-за этого всего у меня прокуренные легкие и мокрый кашель.

Эрика остановилась. Она почувствовала, что я на пределе. Она стала двигаться так медленно, что я весь пульсировал от каждого ее движения. Эрика застонала еще громче, и мышцы на ее ногах затряслись в приятных конвульсиях. Она задержала дыхание и крепко прижалась ко мне, а потом из нее вырвался громкий выдох. Эрика кончила. Я был следующим. Она чувствовала, что я близок. Она слезла с меня и спустилась вниз. К паху. Начиная играть языком, она не заглатывала моего друга, лишь облизывая уздечку. Головка стала огненной. Я почувствовал у основания ствола комок приятного напряжения. Я схватил ее грудь и закрыл глаза. Я вспомнил, как впервые случайно кончил. Я просто трогал свой член. Мне было приятно. Я не хотел останавливаться. Мне было так хорошо, что я его трогал, двигая рукой то вверх, то вниз, а потом я кончил. Неожиданно для себя. Тогда мне было около четырнадцати лет. Мне открылся новый мир, тот мир, с которым я не ожидал познакомиться. Это было соединение с космосом. Эйфория. Это был взрыв сверхновой звезды. Это был оргазм.

Эрика лизала мою уздечку. Я был на пределе. Мне нравилось, что она не отводила свое лицо: видимо, она хотела почувствовать мое тепло на себе. Меня это возбуждало еще больше. Я горел и не мог лежать спокойно, то и дело гладя себя по животу.

Эрика

Я была где-то на другой планете. Я не видела связи с тем, что я делаю, и тем, в каком месте я нахожусь. В моей руке было что-то теплое, твердое и приятное на вкус. Я лизала это, как когда-то в детстве лизала сливочное мороженое. Мороженое было теплым. Оно пульсировало и отвечало на каждое мое движение языком. Оно сокращалось. Я управляла им. Мне нравилось управлять им.

Я парила в пространстве бесконечной Вселенной и лизала теплое мороженое. Оно хотело взорваться, словно в нем была сладкая петарда. Такая, которая не жжет и не делает больно, такая, которая раскидывает съедобное конфетти. Я лизала и хотела, чтобы конфетти взорвалось ярким салютом и подарило мне праздничное настроение.

Дмитрий

Я больше не мог терпеть. Сладкий ком удовольствия был ровно посередине ствола. Еще одно движение языком Эрики – и вулкан обещал извергнуть горячую лаву.

Голова закружилась. По телу разлилось что-то очень нежное. Мягкое. Это было похоже на пушистое одеяло, заправленное в шелк. Я был на облаках. В невесомости. Член стал невероятно твердым. Яички сжались и обрели такую чувствительность, что любое касание к ним отправило бы меня еще выше к звездам. Эрика словно прочитала мои мысли и облизала мне яйца, не отпуская член из руки. Я тонул в бассейне удовольствия. Комок наслаждения двигался очень медленно вдоль ствола и задержался у головки. Тело затряслось. Еще одно движение – и должен был раздаться выстрел. Не один, а целая очередь. Эрика обхватила член ртом и после своего финального движения головой замерла. Выстрелы шли один за другим. Я кончал, а Эрика, держа рот на замке и не двигаясь, лизала уздечку. Каждое следующее движение языком дарило мне новые импульсы наслаждения. Электрический ток бил приятными вспышками. Я куда-то улетел и потерял связь с телом. Я соединился с бесконечностью. Время перестало быть горизонтальным. Оно сошлось в одной точке. Рождение, жизнь, смерть – все происходило прямо сейчас. Это был великий оргазм. Не тела, а моего существа или чего-то, что жило внутри. Оргазм почувствовал не только я, но и тот, с кем я постоянно разговариваю у себя в голове. Это было соединение всех личностей во мне.

А потом все закончилось. Я вернулся в номер гостиницы. Я увидел заплаканную Эрику, которая, держа мой член у себя во рту и громко дыша, смотрела на меня. Наши взгляды встретились, как несколько часов назад на канатке. Тогда мы были незнакомы. Я мялся, а она набивала себе цену. Но кажется, уже тогда мы почувствовали то, что чувствовали прямо сейчас. Слияние. Или возвращение к целому. Мы были каждый сам по себе, а теперь на мгновение мы стали одним. Эрика не торопилась вытаскивать моего друга изо рта, она лежала и смотрела на меня. Громко дыша носом, она сглотнула мою сперму. Я смотрел только в ее глаза, а она – в мои. Она сглотнула мою сперму, а я просто смотрел ей в глаза. Она смотрела в мои. Обыденная картина.

Эрика

Сперма Дмитрия была сладкой, или мне это показалось. Не важно. Ничего не важно. Наши взгляды соединились, как несколько часов назад на канатке. Я смотрела в его глаза и пыталась вспомнить, где я видела такой взгляд раньше. Он показался мне таким знакомым, но в то же время таким чужим. Я не знала того человека, который смотрел на меня сейчас. Это был Дмитрий или кто-то другой? В его глазах была какая-то жизнь – может, та же самая, что и в моих? Может, в своих собственных глазах я видела такую же жизнь, что и в глазах Дмитрия? Почему я никогда не замечала этого в других глазах? Ни в глазах Васи, ни в глазах Иры или Саши? Почему эту жизнь я увидела только в глазах человека, которого знаю всего несколько часов? Магия. Это была магия. Необъяснимая насмешка судьбы.

Я лежала на его ногах и держала во рту его пенис. Я не хотела его отпускать. Мне нравилось, как он пульсирует. Как источает жизнь. Ритм сердцебиения затихал. Мы смотрели друг на друга и молчали. Стояла абсолютная тишина. Вселенная разговаривала с нами на языке гор. Она использовала язык вечности – тишину. Другой язык вечности – темнота, но этот язык мы способны познать только после смерти.

Саша

В номере было тихо. За окном кружились хлопья снега. Ира спала рядом со мной. Я обнимал ее одной рукой и, смотря в потолок, думал об Эрике. Я не хотел ее больше видеть. Она упала в моих глазах. Оказалась шлюхой. Она смогла так просто уйти с незнакомцем к нему в номер. И они туда ушли не для того, чтобы разгадывать кроссворды.

Я лежал неподвижно и думал о том, как поссорить Иришку с Эрикой, ценности которой оказались такими низкими, что я бы не хотел, чтобы у моей девушки была такая подруга. Чему может научить эта стерва? Трахаться со стариками? Я не мог допустить этого. Но что я сделаю? Иришка пошлет меня, если только заикнусь про Эрику. Я ее давно знаю. Стоит ей что-то сказать вразрез, как внутри нее просыпается Халк и она начинает крушить все что ни попадя. У нее заводной характер. Мне это нравится, она мне напоминает мою маму. Она тоже строит отца, поэтому тот и достиг таких высот в бизнесе. Если бы не жесткое поведение матери, отец бы не добился всего того, чего он добился. Он спортсмен, хулиган. У него много энергии, и только дисциплина матери направила его по жизни.

Иришка такая же. Она тоже меня направляет, но иногда я не могу сказать ей и слова. Например, сказать, что ее подруга шлюха и я не хочу, чтобы она с ней общалась.

Эрика

Дмитрий спал, а я думала о Саше. Мне почему-то стало очень стыдно именно перед ним. Жар моих страстей остыл, и теперь я могла трезво оценить, к чему это может привести. Саша из консервативной семьи, и что-то мне подсказывало, что он точно решит прочистить мозги Ирке из-за этого случая. Или даже расскажет Васе. Я не хотела терять Васю. Меня затрясло.

Я посмотрела на Дмитрия и почему-то тут же возненавидела его, а после и себя за то, что между нами было.

Мне казалось, что я стала какой-то грязной, потому что он меня лапал. Как это так могло произойти? Как я попала под его влияние? Может, он хороший психолог или гипнотизер, может, он запрограммировал меня на все это? Я не могла найти другого объяснения. Почему я вообще пошла за ним? Это было какое-то наваждение. Я чувствовала себя хуже, чем пьяница после бурной ночи.

Меня бросило в озноб. Тело съежилось, и мне захотелось быстрее покинуть номер, чтобы не видеть Дмитрия и не думать о том, что? здесь произошло. Как я могла? Я ругала себя. Я представляла лицо Васи, если вдруг он узнает об этом. А он так хорошо ко мне относится. Мысли путались, и мне было дурно до тошноты. Мне нужно было бежать из номера. Это место лишь вгоняло меня в панику. Как я могла? Что подумает Вася? Что подумает Саша? Что он скажет Ире? Что я наделала?!

Хоровод вопросов кружился в голове и стягивал на моей шее невидимую удавку. Мне было трудно дышать. Я задыхалась. На меня давила тишина номера. В окружающем безмолвии еще сильней кричал мой внутренний голос. Он осуждал меня. Резал мое сердце канцелярским ножом. Мне нужно было уходить. Я чувствовала, что не могу просто лежать, я чувствовала необходимость вскочить на ноги и бежать.

Недолго думая, я так и поступила. Тихо надев вещи, я выбежала из номера, то и дело оборачиваясь, надеясь, что Дмитрий не проснется и не последует за мной. Я не хотела его больше видеть. Он стал воплощением всего самого ужасного в моей жизни. В один момент он обрел образ дьявола.

Спустившись в холл, я выглядела ровно так же, как до момента, когда оказалась в объятиях Дмитрия. И мне почему-то полегчало. А вдруг этого ничего не было? Вдруг это был лишь сон? Кто докажет обратное? Сашка! Но я знаю, что? ему сказать. Я скажу, что этот тип пригласил меня на кофе, а потом прямо заявил о своем желании переспать со мной, и тогда я надавала ему пощечин и убежала на склон. Я скажу, что все это время была на склоне, каталась на доске. И искала их. Я скажу это уверенно, и никто не сможет подтвердить, что между нами что-то было. Если только сам Дмитрий не встретит нас и не ляпнет чего друзьям. Тогда я решила, что просто отсижусь в номере до нашего отъезда. Скажу, что отравилась. Дмитрий не найдет меня, а значит, у него не будет шансов что-то рассказать Саше с Ирой, даже намекнуть. Не думаю, что он их запомнил, а даже если запомнил, вряд ли подойдет к ним без меня.

Я вздохнула. Мне стало значительно легче. Я все придумала. Секса как будто бы не было. Я не спала с Дмитрием, я даже не заходила в его номер. Мои плечи расправились, и я ощутила легкость. Я сама стала верить в то, что это был мой глюк. Я выдумала секс. Я не слазила с доски. Я упала с доски и ударилась головой. У нас с Дмитрием ничего никогда не было.

Дмитрий

Я проснулся оттого, что захлопнулась дверь. Номер был пустым. Стояла всеобъемлющая тишина. «Эрика? Где Эрика?» – первое, что пришло мне в голову. Я вскочил с постели, забежал в ванную – пусто. Нашел трусы на тумбочке в прихожей, надел их и выскочил в коридор. Двери лифта предательски закрылись. Я не мог бежать в трусах через весь отель. Быстро надев штаны и футболку, я помчался по лестнице в холл, но там уже никого не было. Я спросил администратора про девушку, не выходила ли она из лифта несколько минут назад. Выходила. Она ничего не оставила, ничего не сказала, просто ушла. Я вернулся в номер, чтобы одеться теплей и пойти на улицу.

Редкие хлопья снега падали на мое лицо. Горы стремились к небу, заявляя о своем могуществе. Скалистые куски земли пронзали ленивые облака, в то время как солнце прощалось с долиной. Быстрый ручей, ударяясь о камни, нарушал тишину и уносился вниз, все дальше от вершин, где брал свое начало.