Последний день на планете Земля. Сборник рассказов

Все обреченно притихли.

Дальнеи?шии? разговор носил характер поддержания дружескои? беседы. Никто не хотел обсуждать сложившуюся ситуацию, мне показалось, что все в машине испытывают страх. И в какои?-то момент, обнаружив его,

каждыи? взрослыи? впал в размышления. Наступила тишина, только девочки щипали друг дружку, чтобы хоть чем-то себя развлечь.

При приближении к даче Евгении? заметно оживился, стал показывать дорогу на пальцах, так как по пути оказалось много поворотов.

Когда машина остановилась, все глубоко вздохнули, никто не хотел нарушать тишину, лишь смотрели на строение за окном. Это был небольшои? ветхии? дом. Белая краска, которои? он был покрыт, уже отшелушивалась, а деревянные рамы на окнах набухли и покосились. Это было не лучшее место для встречи конца света.

– Зато здесь будет тихо, теперь мы в безопасности, – прочитав мои мысли, сказала Мария.

И я понял. Они сюда приехали не ради природы – они сюда приехали, чтобы спрятаться от людеи?, предполагая, какои? безумныи? хаос начнется, как только все увидят на небе приближающуюся Луну. Этот хаос ждал нас с Ольгои?; возможно, мы тоже сеи?час были бы рады полуразрушенному дому вдали от людеи?.

– Спасибо, Алеша! – сказал Евгении?.

– Спасибо, дядя Алеша, – по взмаху руки Марии сказали девочки.

– Мне только в радость, – думая об Ольге, сказал я.

Они покинули салон автомобиля, взяли свои вещи и выстроились в ряд, с грустью глядя на меня. Мои соседи прощались не со мнои?, они прощались с привычнои? жизнью, символом которои? я стал.

– Прощаи?, наш добрыи? сосед, будь осторожен, – с надрывом сказала Мария.

– Увидимся в другои? жизни… – с этими словами я резко бросил сцепление и с пробуксовкои? тронулся с места. В зеркале заднего вида отражались все мои двадцать четыре года, и я прощался с каждым днем, которыи? прожил.

В дороге я размышлял. Думал о прошлом, думал о будущем, думал о времени, которое сквозь призму моеи? эмоциональнои? распущенности показалось вспышкои?, оставившеи? после себя лишь щелчок. Я был так увлечен своими переживаниями, что не пытался понять этот мир, не пытался подружиться с ним, узнать, как он устроен. Я жил своими страстями. Сегодня от этих ярких состоянии? ничего не осталось, они пылью осели на линзу проектора, излучающего свет. Картинка стала размазаннои?. Я охладел, не испытывая прежних впечатлении?, прежних радостеи? от новых поступков. Все стало предсказуемым: я знаю, к каким

чувствам приведет поцелуи?, знаю эмоции от сокровенных признании?, от просмотра фильмов, от прочтения книг, от вкусного ужина – я знаю, что ожидать. Ум насытился ежедневными деи?ствиями, повторяющимися изо дня в день, его не заводит день сурка, он окончательно уснул. Но сегодня произошли трансформации, теперь ум остр, как раньше, когда я познавал неизвестное. И всему причинои? – страх, адреналин, которыи? впустил топливо в сонныи? разум. Теперь он хочет жить, теперь ему хочется выжить.

Только издевка, которои? наградила меня природа или Бог, настолько извращенная, что убивает любые силы на борьбу. Если человек приобретает невиданные способности, ощущая врага, видя его, то настоящая ситуация деи?ствует противоположно – обезоруживает и связывает в бессилии волю.

Сеи?час я понимаю: моя поездка к Ольге лишь побег от своих мыслеи?, возможность не погружаться в свои переживания, ведь, когда движешься, мир пролетает перед глазами, отвлекая от внутренних диалогов. Но мои мысли все же выходят наружу. Они, как горячии? геи?зер, прорываются через слои грунта и бьют фонтаном. От себя не убежишь. Все, что я подавлял, все, что я боялся осознать в себе, сеи?час грызло меня изнутри. Все мои внутренности перекручивались в мясорубке моих страхов, и в тот момент я принял свою ничтожность.

– Вселенная, ты победила, – прошептал я, наи?дя свои? взгляд в зеркале заднего вида.

И как только я признал это, переживания сдуло ветром принятия. Я успокоился. Мою клинику посетил лучшии? врач. Он ударил меня кирзовым сапогом, а потом положил лед на ушиб. Человек в белом халате сделал простую вещь – он показал мне две противоположности: боль и наслаждение. Он настолько мудрыи?, что сначала дал мне испытать одну сторону, а потом проявил другую, и только тогда я понял, что мне нужно: мне нужно – счастье. Пускаи? эти последние часы моеи? жизни будут наполнены счастьем, а что мне еще остается? Если только мое внутреннее состояние в зоне моего контроля! Пускаи? весь мир рушится, но внутри я останусь счастливым.

Я посмотрел на время – 17:42. Еще светло, но Луна хорошо видна, потому что она стала гораздо ближе к Земле.

«Евгении? Васильевич ошибся, – сказал я сам себе. – Если бы Луна двигалась по спирали, то она выпадала бы из виду, но сегодня я весь день

вижу ее, вижу, как она приближается к нам. Значит, мы все же ощутим удар? Значит, нас не затопит, а хорошенько трясанет?»

Мелькание деревьев за окном наводило на однообразные мысли. В основном они были связаны со страхом – что меня ждет в городе, ведь все уже знают о том, что происходит. Луна заняла собои? почти все небо, она была рядом, ее можно было коснуться рукои?. Не попытаться зажать большим и указательным пальцем, как на фотографии, а утопить в неи? всю ладонь – такая она была большая.

Из-за вынужденных задержек, в седьмом часу я увидел перед собои? стелу с гордои? надписью: «Оренбург». Тишина и безлюдье испугали меня, но, проехав еще несколько километров, я понял, что это было только начало новых испытании?. Справа от дороги горел легковои? автомобиль. Языки огня облизывали его стальные детали, людеи? по-прежнему не было. Сбавив скорость, я ехал аккуратно, осматриваясь по сторонам. Складывалось впечатление, что в этот город заглянуло несколько Годзилл, которые неплохо провели тут время. Разбросанные вещи, разбитые окна, копоть. В вечерних сумерках это выглядело, мягко говоря, пугающе. Крутя головои?, как встревоженная курица, я пытался наи?ти что-нибудь живое, но перед моим взором представало только следствие чьеи?-то агрессии. Здесь был бунт. Людеи? столкнула горючая смесь неизбежности и бессилия, а искрои? пожара стал страх, которыи? одурманивал безвольных слабаков, ищущих любои? возможности отомстить этому миру.

Выехав на центральную улицу Оренбурга, я увидел потрясающую картину: аллея, уходящая вдаль, упиралась в центр Луны, которая уже нахальным образом заняла все небесное пространство. Следы недавнеи? схватки и мое одинокое перемещение в тишине пугали меня. Я пытался наи?ти тела мертвых, но их не было. Может, все обошлось без жертв, но тогда где все горожане?

Я снова задрал голову вверх, и мои? взгляд уловил в окне жилого дома ребенка. Как только тот заметил, что я на него смотрю, он задернул штору. В этот момент раздался сигнал воздушнои? тревоги. Я схватил телефон, на нем появилась сотовая связь. В домах, которые проезжал, началась суета; одним разом, как по взмаху волшебнои? палочки или по команде военного командира, во всех окнах включился свет. Люди стали высовываться из них, в одном окне могло торчать несколько человек. Какие-то события загнали их в свои жилые коробки, и это в последнии? день жизни, – пугающии? факт. Звук сирены не смолкал. Люди из окон, провожая мою

машину взглядом, ковырялись в своих телефонах и, как в синхронном плавании, одновременно подносили их к уху. Город ожил, но самое страшное ждало меня впереди.

Когда и я взял сотовыи?, чтобы сообщить Ольге, что приехал и мы скоро сможем увидеться, в зеркале заднего вида показалась толпа обезумевших людеи?. Они неслись, держа факелы и самодельные биты, в разорваннои? одежде и с безумными глазами, как в фильмах про зомби. Не думаю, что они решили взять у меня автограф как у проделавшего путь из Самары до Оренбурга. Их угрожающие крики перебивали звук воздушнои? тревоги. Толпа побежала за мнои?, решив меня линчевать. Я резко ударил по газам, тараня брошенные автомобили на моем пути. Сотовыи? телефон упал под пассажирское сиденье. С выступившим потом на лбу и бегающими глазами я истерически прокричал:

– Я не вампир! Я не вампир!

Ведь это так напоминало охоту на старину Дракулу.

Отставая, толпа начала кидать палки, дубинки и горящие предметы мне вслед. Одичавшие люди были здорово расстроены.

Сирена не утихала. Не сбавляя скорость, я прислушался к звуку, которыи? исходил откуда-то снизу. Это был мои? телефон. Нагнувшись, я попытался достать его. Наконец, нащупав, схватил мобильник, на экране шли секунды разговора, на том конце была Ольга.

– Алло! Алло! Алеша! – кричала она.

Я, еле сдерживая слезы, пробормотал:

– Я тут. – Все шумы вокруг стали приглушенными, я попал в звуковои? вакуум.

– Алеша, ты где?

– В Оренбурге! А ты дома? – пытаясь быть хладнокровным, спросил я. – Да, я дома, мне страшно.

– Я уже совсем рядом. Я рядом, Ольга.

– Будь осторожен, Алеша, на улице происходит черт-те что.

– Все будет хорошо, даи? мне десять минут, я рядом.

Звук сирены стих. Крик толпы уже был не слышен. Заброшенные улицы встречали своего героя. Торчавшие из окон головы потихоньку, подобно сонным моллюскам, прятались в своих железобетонных норах, не желая прощаться с улицами. В домах выключался свет. Фары моеи? машины становились единственным напоминанием о жизни. Я ехал к любимои?.

Решив снова настроиться на счастье внутри, я натянул улыбку, пускаи? она была фальшивои?, но это было лучшее украшение моего лица.

Звук мотора раздался за углом, даже не звук, а рев. Проезжая перекресток, я обернулся в сторону, откуда доносился шум. Перед моими глазами образовались два источника диких фар, они набросились на меня, протаранив машину, в которои? я преодолел такои? долгии? путь. Меня контузило. Весь мир превратился в карусель. Скрежет металла вместе с ударами от переворотов чернои? капсулы, в которои? я находился, создал повторяющии?ся ритм, это была музыка моего поражения. Когда «чертово колесо» остановилось, груда железа издала финальныи? писк, и тут же все затихло. Я прислушался и нашел в этом пространстве собственное учащенное дыхание, потом добавились звуки моих резких движении?, такты тщетнои? попытки освобождения, а дальше вступили ноты страха, вызванного чьими-то шагами поблизости. Когда музыка достигла апогея, ведущии? тенор сказал:

– Вот ты и попался!

Потом был удар по моеи? голове. Звук встречи чугуна с мягкои? плотью. Он отличался устрашающе глухим исполнением.

Я сквозь бред ощутил, что мое тело, подобное безжизненнои? марионетке, куда-то тащат. Темнота. Мои руки завязывают в запястьях. Темнота. Испуганные лица тычут в меня пальцем. Темнота. Грубыи? оскал рычит мне в лицо.

Пытаясь сфокусировать картинку, я понимаю, что передо мнои? толпа, жаждущая крови. От скуки или от страха они хотят увидеть, как густая жижа красного цвета вырвется из моих жил.

– Этот человек – посланник ада! Это он принес беду на нашу Землю, он неверныи?! – прокричал кто-то из толпы.

– Даваи?те выпустим ему кишки! – в качестве идеи добавил другои?.

– А может, мы его сожжем? Я не видел, как горят люди.