Не красив и не всесилен,
жизнь его юдоль и пост,
но в груди – три птицы: Сирин,
Гамаюн и Алконост.
Заклеймён толпой крысиной
«тунеядец и прохвост»,
только в нём – три птицы Сирин,
Гамаюн и Алконост.
С ним спускаясь в ад бастилий,
превращаясь в прах, в компост,
восстают три птицы: Сирин,
Гамаюн и Алконост.
И его под небом синим,
провожая на погост,
отпоют три птицы: Сирин,
Гамаюн и Алконост.
Слово мастера
«Это дело мастера Бо»
Б. Гребенщиков
Сестра моя – боль, ты в разливе, а Сена
застыла навек под мостом Мирабо.
Гекубе
(не спится ей без седуксена!)
есть дело до нас – дело мастера Бо.
Сестра моя – быль, как река, обмелела
и выцвела, словно кокотка Бобо,
но есть ещё небыль, есть слово и дело,
то самое дело, что мастера Бо.
Как Ли Бо
1
утонул в реке
жёлтый фонарик луны
как поэт Ли Бо.
2
как поэт Ли Бо
я ловлю отраженье
в глубокой реке
3
в глубокой реке
не утопить мне тоски
как Ли Бо – поэт
Зазеркалье междуречья
Зазеркалье междуречья:
здесь дозволенных речей,
обессиленный под вечер,
обрывается ручей
хищным клёкотом смартфона…
А в окне ливанский кедр,
и луна, как Персефона,
восстаёт из недр.
Поток сознания
«Останься пеной, Афродита…»
О. Мандельштам
1
Поток сознания – поток
незнания ни русла,
ни где исток, ни где порог,
ни где приток и устье.
Но как река без берегов
не может течь,
так он не может без оков —
закован в речь.
2
Когда не станет берегов,
в болоте отразится солнце,
и мысль, лишенная оков,
в тьму первозданную вернётся.
Заречье
Там, где слово человечье
через реку бреда – брод,
расстилается заречье —
край туманов и болот,