Тяга к прекрасному. Авантюрная повесть

– Егор, пошли! – окликнул напарника водитель.

Сев в машину они проехали вперед по переулку в темноту. Там машина притормозила у обочины. Напарник в бронежилете за рулем, неуклюже попытался развернуться к заднему сиденью.

– Подай пакет. – недовольно буркнул он, видя как Егор с улыбкой следит за его стараниями.

Егор подал напарнику пакет, опустил стекло, достал половинку самокрутки, прихватил ее самым краешком губ, осторожно прикурил, придерживая ее ногтями указательного и большого пальца руки, затянулся и блаженно улыбаясь, выпустил струю дыма.

Напарник подозрительно принюхался и удивленно уставился на Егора.

– Ты че?! С дуба рухнул?

– Да ладно… – улыбнулся Егор. – Темень кругом. Никто не видит. Хочешь?

– Пашол вон из машины, дебил! – зарычал напарник, но негромко, чтобы не обращать лишнего внимания. – Ты хочешь, чтобы машина «шмалью» провоняла? Ты мля на службе, сцуко! Выкинь косую быстро!

– Да вертел я эту службу! – огрызнулся Егор.

– Иди в кадры, пиши заяву на увал, потом верти, сколько влезет! Выкинь косую, быстро! – не унимался водитель.

– Тринадцатый! Центр! На Кирова, дом 4, квартира 15. Сработка! Срочный выезд!

Егор с сожалением выкинул окурок.

– Да, едем! – рявкнул водитель в микрофон, забросил продукты на заднее сидение и заведя машину лихо развернул ее на пятачке.

2

Если смежить веки в узкую щелку – так, чтобы падающий через окно в гостиной на застекленную дверь спальни свет полной луны проходил сквозь ресницы, то кажется, что в спальню пытается заглянуть живая женщина. Если слегка поиграть веками, то воображение подскажет, что женщина, чей неясный силуэт он видит в дверях, пытается войти в спальню.

А если полностью открыть глаза, то сквозь рифленое стекло виден, подсвечиваемый ярким лунным светом, силуэт одной из двух мраморных статуй, охраняющих вход в спальню.

Обман зрения и игра воображения разволновали его. Он кряхтя встал и тихонько подойдя к двери приоткрыл ее.

Длинношеие, с округлыми плечами и высокой девичьей грудью, две грации Кановы смотрели мимо него белыми мраморными глазами с легкой грустью и покорностью.

Не спится.

В его возрасте это уже хроническое. Устойчивая бессонница появилась два года назад, сразу после того как он похоронил жену. В четырехкомнатной профессорской квартире стало уныло и одиноко среди всех этих антикварных собраний.

В кабинете мелодично отбили три часа ночи напольные часы «Густав Беккер».

Ну что ж, он скоротал еще один бессонный час. Осталось убить еще три и можно потихоньку вставать…

Резкий дуплет звонков, телефона и у входной двери, заставил присесть от неожиданности и испуга. Безусловный рефлекс мышц его тела выдавил небольшую струйку мочи.

Черт возьми! В свои шестьдесят восемь он, оказывается, уже настолько плохо контролирует свое тело, что невзначай обмочился!

Опять двойной звонок телефона и у входной двери.

Профессор Карпов недоумевая, что могло произойти в этот поздний час, вышел из спальни в коридор своей большой квартиры, на ходу натягивая халат, поверх подмоченной пижамы.

Третий дуплет застал его в коридоре возле тумбочки с телефоном.

– Алле… – негромко сказал он, сняв трубку.

В трубке послышалось:

– Кирова 4, квартира 15?

– Да… – ответил профессор, узнав голос дежурного службы охраны.

– Назовите пароль… – потребовал дежурный, но уже более мягким тоном. Он, по-видимому, узнал голос профессора.

Профессор раздельно проговорил шифрованную абракадабру.

– Хорошо… – подтвердил правильность пароля дежурный. – Там у Вас за дверью стоит наш наряд. Впустите их, чтобы они проверили контур. У Вас несанкционированная «сработка» сигнализации.

– Хорошо… – послушно ответил профессор и принялся возиться с системой замков на входной двери. Перед открытием последней щеколды он для уверенности глянул в глазок.

На площадке топтались два сержанта в полной боевой готовности – автоматы, бронежилеты и шлемы с поднятыми забралами.

– Прошу вас… – сказал профессор, открыв дверь и пропуская наряд к себе в квартиру. Он поплотнее запахнул полы своего халата. Вдруг на штанах пижамы проступило предательское пятно?

Патрульные прошли по коридору к залу, на ходу снимая шлемы и бряцая амуницией, как средневековые рыцари.

– Ого! Музей! – воскликнул с телячьим восторгом один из них. – У Вас тут можно экскурсии водить!

– Егор… – укоризненно окликнул его напарник. – Надо проверить все оконные рамы…

– Можно мне тут все посмотреть? – перебил напарника любопытный патрульный.

– Что «все»? – растерянно спросил профессор.

– Ну, всю эту красоту!

– Три часа ночи! – тихо, но внятно, с металлическими нотками в голосе, сказал напарник. – Быстро проверяем квартиру на целостность контура и даем возможность хозяину лечь спать!

– Не дает приобщиться к прекрасному, зануда! – воскликнул любопытный патрульный. – Можно я потом к Вам в гости, на экскурсию, приду?

– Ну не знаю… – профессор растерянно развел руками. – Приходите…

– Егор! Возьми себя в руки и пошли работать! – проворчал напарник и пошел в зал осматривать окна.

Егор Мазуркевич тяжко вздохнул и поплелся без охоты в кабинет, сопровождаемый хозяином.

Профессор включил свет, и они осмотрелись.

В кабинете профессора вдоль двух смежных стен стояли массивные шкафы с полками заставленными книгами, минералами и доисторическими окаменелостями. Перед одним шкафом стоял большой письменный стол с инкрустациями и такое же массивное кресло. Вдоль третьей стены стояла посудная горка с сервизами и кожаный диван. Окно было завешено тяжелыми бархатными шторами. За шторами что-то тихонько постукивало.