Террористический акт, захват заложника, бандитизм

15 июня 2002 г. Европейский суд удовлетворил иск гражданина России о нарушении прав человека в ходе следствия и суда. Истцом выступил В. Калашников, бывший глава Северо-Восточного акционерного банка. В 1995 г. он был арестован по обвинению в обмане, присвоении и растрате денег, злоупотреблении служебным положением и подделке документов. В 2000 г. Калашников был оправдан и обратился в суд ЕС с жалобой на условия содержания в российских СИЗО: он провел более четырех лет в камере площадью 17 м в обществе 24 человек, среди которых были больные туберкулезом и другими болезнями. В результате Калашников заразился грибковым заболеванием. Страсбургский суд признал, что в России нарушаются права человека при содержании подозреваемых под стражей до и во время суда, и обязал государство выплатить истцу 8 тыс. евро. В настоящее время в производстве Страсбургского суда находится более 7500 аналогичных исков граждан РФ[46 - Павлинов А. В. Насильственный экстремизм. М., 2004. С. 70.].

Заметим, что за последние годы институт правовой ответственности государства, его органов обновился и стал играть заметную роль в становлении и функционировании в России правового государства. Об этом, в частности, свидетельствуют многие положения Уголовного, Гражданского, Административного и других кодексов Российской Федерации, устанавливающих соответствующую ответственность. Вместе с тем правовая основа ответственности государства, его органов в защите прав граждан, особенно в пресечении актов терроризма, еще недостаточна. Ныне действующая Конституция РФ 1993 г. практически не содержит норм, устанавливающих общие основы правовой ответственности государства. Для создания надежной конституционной основы такой ответственности целесообразно, на наш взгляд, дополнить Конституцию РФ главой, специально посвященной ответственности государства, и закрепить в ней исходные положения этой ответственности.

Предметом общественных отношений как объекта уголовно-правовой охраны с учетом замечания, сделанного нами ранее, является все то, по поводу чего или в связи с чем существует само это отношение. Применительно к преступлениям против общественной безопасности в специальной литературе предметом как структурным элементом общественного отношения признается общественная безопасность. Например, В. П. Тихий пишет: «Причем общественная безопасность как раз и выступает в качестве того блага, по поводу которого и в связи с чем существует система общественной безопасности, т. е. общественная безопасность является предметом и отношений, выступающих объектом рассматриваемых нами преступлений»[47 - Тихий В. П. Уголовная ответственность за нарушение правил безопасности обращения с общеопасными предметами. С. 13.]. С учетом ранее сделанного замечания о характере предмета мы полагаем, что данная точка зрения является обоснованной.

Общественная безопасность как предмет, по поводу которого собственно и существуют отношения общественной безопасности, представляет собой важное социальное благо. Его социальная функция выражается в том, что, отражаясь в общественной психологии, общественном сознании, общественная безопасность ассоциируется с определенным уровнем уверенности граждан общества в защищенности общества и конкретного гражданина от общественно опасных посягательств, неприкосновенности основных социальных благ общества. Чем больше реальные усилия общества и государства по обеспечению системы общественной безопасности, тем более уверенно чувствуют себя граждане в процессе вступления в различные социальные связи.

Достаточно сложным, но одновременно и весьма важным, является вопрос об объеме этого понятия, иначе говоря, об определении круга отношений, охватываемых понятием общественной безопасности.

Ранее при определении понятия общественной безопасности мы отмечали, что общественная безопасность в широком смысле слова (как родовой объект) включает в себя безопасные условия функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологическую безопасность, безопасность движения и безопасность компьютерной информации. Следовательно, отношения общественной безопасности как родового объекта посягательства носят сложный характер и включают в себя разнообразный комплекс отношений, связанных с обеспечением охраны личности, материальных ценностей, деятельности социальных институтов, окружающей среды и т. д.

Диалектическая взаимосвязь объекта уголовно-правовой охраны и последствий, проявляющаяся, в частности, через способ совершения преступления, обусловливает и сложный комплексный характер последствий, которые наступают в результате совершения преступлений, посягающих на общественную безопасность. Данные преступления, будь то транспортные, экологические или собственно преступления против общественной безопасности неразрывно связаны с причинением физического, материального, организационного и иного вреда гражданам, социальным институтам общества, окружающей природной среде. Однако это утверждение отнюдь не означает, что при совершении этих преступлений обязательно должен причиняться весь спектр указанного вреда и всем указанным благам. Личность, материальные ценности, деятельность социальных институтов, окружающая среда и т. д. не являются обязательными объектами посягательства каждого из преступлений против общественной безопасности. В зависимости от конкретных обстоятельств совершения преступления и его вида ущерб может носить различный, нередко комбинированный характер, и причиняться он будет не всем, а лишь отдельным указанным социальным благам. Вместе с тем в любом случае причинение физического, материального или иного вреда при совершении преступлений против общественной безопасности безотносительно к конкретным формам ее проявления «смазывается» понятием единого последствия в виде нарушения общественной безопасности.

Нарушение общественной безопасности и выступает в качестве того последствия, которое наступает всегда при совершении преступлений против общественной безопасности. Следовательно, общественная безопасность и является тем самым объектом, которому всегда причиняется определенный вред при совершении соответствующих преступлений. Никаких дополнительных объектов в виде личности, собственности и т. п. здесь быть не может, поскольку законодатель формулирует объективную сторону преступлений против общественной безопасности таким образом, чтобы она охватывала указанный разнообразный, комплексный вред. Поэтому совершенно справедливым является вывод, сделанный А. И. Коробеевым применительно к объекту транспортных преступлений (общественные отношения в сфере безопасного функционирования транспорта), об ошибочном представлении о существовании дополнительных объектов транспортных преступлений[48 - Коробеев А. И. Транспортные преступления. Владивосток, 1992. С. 47.]. По нашему мнению, с полным основанием такой же вывод можно сделать в отношении всех преступлений, посягающих на общественную безопасность.

Вывод об отсутствии при посягательствах на общественную безопасность дополнительного объекта подтверждается и анализом характера механизма причинения вреда отношениям общественной безопасности. Специфика данного механизма выражается в том, что без нападения не может быть бандитизма, без насилия не может быть захвата заложника, без причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью или причинения крупного ущерба не может быть нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта и т. д. Если соответствующие последствия не наступают или отсутствует угроза их наступления, то такие деяния нельзя рассматривать как преступления против общественной безопасности, а в некоторых случаях и вообще как преступления. В свою очередь без причинения вреда личности, материальным ценностям и т. п. не может быть нарушения общественной безопасности как социального блага, выступающего в качестве предмета соответствующих отношений. Исключением в этом плане является лишь умышленное причинение смерти, которое вследствие его специфического характера и, прежде всего, особой ценности объекта посягательства требует самостоятельной оценки[49 - Комиссаров В. С. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против общественной безопасности общества. С. 21.].

Третьим составным элементом объекта преступлений против общественной безопасности является социальная связь (взаимные права и обязанности, реализующиеся в соответствующей деятельности) между субъектами по поводу определенного предмета. Социальная связь как содержание отношений есть определенное взаимодействие, определенная взаимосвязь между субъектами, и, следовательно, она неразрывно связана с деятельностью людей, поскольку только через нее она может найти свое выражение. Существенными признаками социальной связи являются, во-первых, обязанность определенного поведения соответствующих субъектов и, во-вторых, общественно полезный характер деятельности. В отношениях общественной безопасности совместная деятельность людей направлена на создание системы безопасности общества, обеспечение безопасных условий его жизнедеятельности, которые бы позволили беспрепятственно реализовать свой положительный потенциал составляющим элементам общества.

В. П. Тихий, отмечая основную характерную особенность социальной связи в отношениях общественной безопасности, формулирует ее как «определенный защитный механизм интересов общества и правоохраняемых интересов граждан»[50 - Тихий В. П. Уголовная ответственность за нарушение… С. 15.]. Соглашаясь в целом с таким подходом, мы не можем не отметить необоснованно зауженных границ источника опасности, для защиты от которого собственно и создается названный механизм. По нашему мнению, в преступлениях против общественной безопасности источником опасности для общества выступают не только общеопасные источники (транспорт, оружие и т. д.), но и поведение людей, обусловленное нарушением общих правил безопасности, соблюдение которых является обязанностью каждого члена общества.

Таким образом, характер отношений общественной безопасности как родового объекта посягательства включает в себя отношения безопасных условий функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, безопасности движения и информационной безопасности. Преступления в указанных сферах неразрывно связаны с причинением физического, материального, организационного либо иного вреда гражданам, собственности, окружающей природной среде, деятельности социальных институтов. Без причинения вреда названным ценностям не может быть нарушения общественной безопасности как социального блага.

§ 3. Насилие как системообразующий признак преступлений против общественной безопасности

Сегодня мало кто может усомниться в том, что насилие среди людей вечно. Оно сопровождает человечество на протяжении всего времени его существования, меняются лишь объем и качественные свойства насилия, определяемые социальными процессами конкретно-исторического этапа развития общества.

Насилие в современном мире становится традиционным и популярным методом разрешения всех политических, межнациональных и даже межрелигиозных конфликтов. Примеров этому в мировой практике столь много и они столь известны, что нет необходимости их здесь перечислять и описывать. В мире свирепствует террор. Возродилась мода на захват заложников и похищение людей. Создается впечатление, что мировая культура откатывается назад к средневековью.

Глобальность проблемы насилия в жизни всех народов и каждого народа в отдельности, его роль в межличностных и межгосударственных отношениях, несмотря на развитие цивилизации, столь велика, что иногда может действительно показаться – «насилие правит миром». Оно возникает практически на любой почве: политической, межнациональной, религиозной, уголовной и т. д.

Россия, являющаяся частицей мирового социума, не осталась в стороне от этого международного криминального беспредела. В нашей стране обозначенная ситуация приняла еще более уродливые и изощренные формы, поскольку волею судьбы в конце XX в. Россия встала на путь политических, экономических, социальных и духовных преобразований. Криминологи отмечают, что «все коренные преобразования, все крутые переломы в жизни общества всегда сопровождаются ростом преступности, причем в наиболее опасных формах. Это закономерно, ибо преступность паразитирует активнее на ослабленном организме»[51 - Павлинов А. В. Насильственный экстремизм. С. 59.].

Переходные периоды в развитии государств вызывают дестабилизацию в жизни общества. А это приводит в движение не только здоровые силы общества, но и их антиподов. Столкновение таких противников не может происходить безболезненно. К сожалению, жертвой этой схватки может оказаться любой российский гражданин: от чиновника высочайшего ранга до лица без определенного места жительства. Попираются главные человеческие ценности: жизнь, здоровье, свобода, честь, достоинство. Посягательство на эти ценности осуществляется в самых различных насильственных формах: от фактов вербальной агрессии до убийства.

В последние годы в стране наблюдается как количественный рост, так и целый ряд негативных качественных изменений насильственной преступности. Общество шокируют изощренность и жестокость насильственных преступлений. Увеличивается доля посягательств, совершаемых с применением огнестрельного оружия. Возрастает число жертв преступного насилия. Отмечается перемещение насильственных преступлений из сферы быта и досуга в сферу интересов криминалитета. Неблагоприятные тенденции насильственной преступности способствуют нарастанию социальной напряженности, приводят к утрате населением чувства защищенности, порождают отношение граждан к насилию как наиболее эффективному средству решения возникающих проблем.

По мнению авторов, занимающихся изучением преступного насилия, оно выступает универсальным инструментом совершения разных по характеру преступлений[52 - Симонов В. И., Шумихин В. Г. Квалификация насильственных посягательств на собственность: Учебное пособие. М., 1993. С. 3.]. И хотя насилие – это следствие определенных процессов и явлений экономического, социально-политического характера, зависит от уровня развития экономики, социальной сферы, внутренней и внешней политики государства, тем не менее, оно представляет собой важную самостоятельную проблему[53 - Базаров Р. А. Основы теории и методологии предупреждения тяжких насильственных преступлений несовершеннолетних. Уголовно-правовые и криминологические аспекты: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 34.].

Как отмечают исследователи данной проблемы, корни насилия лежат в повседневной обыденной жизни, в «обыкновенных» тяжких условиях человеческого существования[54 - Наумов А. В. Уголовно-правовое значение насилия // Насильственная преступность / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В.Наумова. М., 1997. С. 51.]. Затянувшийся в стране экономический кризис; глубокие конфликты между личностью и обществом, порожденные различного рода неудачами, стрессами, крушением надежд; состояние общественной депрессии; повышенная конфликтогенность некоторых слоев населения; рост извращенных форм индивидуального и группового сознания; напряженность, вызванная социальной дифференциацией и обострением отношений между различными слоями общества; ослабление социального контроля; снижение нравственных устоев общества; распространение среди подрастающего поколения установок на криминально-насильственные способы поведения; активизация преступных действий организованных, в том числе бандитских, групп; стремление различных экстремистских, националистических и религиозных течений к завоеванию политической власти любым путем, в том числе и насильственным, распространение нетрадиционных закрытых религиозных объединений (тоталитарных сект), характерной чертой деятельности которых является психологическое воздействие вплоть до психического насилия; формирование организационных структур враждующих между собой землячеств иностранцев из ближнего и дальнего зарубежья, имеющих опыт ведения боевых действий и способных оказывать активное влияние на обстановку в отдельных регионах России, и ряд других факторов оказывают негативное влияние на рост преступных насильственных посягательств.

Прежде чем раскрыть уголовно-правовые вопросы насилия как системообразующего признака преступлений против общественной безопасности, необходимо дать его теоретическое, т. е. смысловое, понятие.

Термин «насилие» обозначает широкий спектр воздействий на потерпевшего. Для того чтобы понять сущность, различные аспекты преступного насилия, изначально следует обратиться к универсальным толкователям общеупотребительных понятий. В Большой советской энциклопедии «насилие» трактуется как применение одним классом (социальной группой) различных, вплоть до вооруженного воздействия, форм принуждения в отношении других классов (социальных групп) с целью приобретения или сохранения экономического и политического господства, завоевания тех или иных прав и привилегий[55 - БСЭ. 3-е изд. М., 1974. Т. 17. С. 297.]. В Толковом словаре живого великорусского языка В. Даля под термином «насилие» понимается «действие стеснительное, обидное, незаконное и своевольное»[56 - Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 469.]. В Словаре русского языка С. И. Ожегова с точки зрения этимологического происхождения и синонимического значения насилие толкуется следующим образом:

1) насилие – принудительное воздействие на кого-нибудь, что-нибудь, понуждение, притеснение, давление, нажим, беззаконие, применение физической силы к кому-нибудь;

2) насиловать – против воли, силой заставлять, вынуждать, ставить перед необходимостью исполнения чужой воли;

3) насильно – неестественно, напряженно и т. п.[57 - Ожегов С. И. Словарь русского языка. 14-е изд. М., 1983. С. 344.]

Современный русский литературный язык определяет насилие как применение физической силы к кому-нибудь, принудительное воздействие на кого-нибудь, что-нибудь, притеснение, беззаконие[58 - Словарь современного русского литературного языка. М., 1948. Т. 7. С. 490.].

Как видим, приведенные определения характеризуют насилие в общепринятом смысле и не раскрывают его содержания как уголовно-правовой категории.

Исследования показали, что между философами, социологами, политологами и юристами нет единства в оценке насилия, его понимают в широком и узком смысле. «Одни понимают насилие в широком смысле, – пишет В. М. Левин, – при котором оно отождествляется с властью; другие же предпочитают трактовать насилие в узком смысле, рассматривая его только как такой вид власти, при котором используется физическая сила и оружие. Нередко даже в работе одного автора понятие «насилие» употребляется то в широком, то в узком значении, что приводит к путанице, недоразумениям»[59 - Левин В. М. Понятие «насилие»: проблема определения // Насилие в современной России: Материалы научно-практической конференции. Ростов н/Д, 1999. С. 3.].

Такое заявление соответствует действительности в научном мире, в этом мы убедились, анализируя юридическую литературу и судебную практику. В то же время В. М. Левин полагает, что нельзя использовать «насилие» в каком-то определенном значении. По нашему мнению, с таким выводом согласиться нельзя. Полагаем, что единое уголовно-правовое понятие насилия выработать можно и нужно. Однако сделать это должен сам законодатель при конструировании уголовно-правовых норм. Это объясняется исключительностью уголовного права в охране прав граждан и государства, поэтому его нормы должны быть точно определены.

Следует согласиться с А. И. Сасиковым, который пишет: «В широком смысле слова под системой криминального насилия можно понимать всю совокупность насильственных посягательств и даже насильственные административные правонарушения. Вместе с тем система криминального насилия подразделяется на отдельные виды и группы преступлений, объединенных общими элементами генезиса, направленностью, мотивацией и другими общими чертами»[60 - Сасиков А. И. Криминологическое исследование убийств в системе преступного насилия: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1999. С. 6.].

А. В. Тюменев пишет: «В широком смысле насилие может быть отражено посредством указания в составе определенного преступления на насильственный характер действия (насилие, нанесение побоев и т. п.); на результат применения насилия (вред здоровью); на то и другое одновременно (убийство и, наконец, на признак, включающий по своему содержанию возможности применения насилия (нападение на граждан, при бандитизме). Понимание насилия в узком смысле связано с дифференциацией составов всех насильственных преступлений на группы»[61 - Тюменев А. В. О проблеме насилия в праве // Сб. материалов международной научно-практической конференции. М. – Смоленск, 1999. С. 288–289.].

Таких групп, как он полагает, пять, а именно: насилие или угроза насилием; последствия в виде причинения вреда здоровью или смерти; насилие, которое именуется различными терминами в виде побоев, посягательства на жизнь и т. п.; насилие, которое посягает на честь, достоинство и деловую репутацию, оскорбление, клевета. В отдельную группу А. В. Тюменев выделяет составы преступлений, где преступное намерение достигается интеллектуальным насилием, в отличие от психического и физического (превышение власти и служебных полномочий, заведомо незаконный арест и задержание)[62 - Там же. С. 289.].

С такой классификацией можно согласиться, однако этот автор не поясняет, что он имеет в виду, говоря, например, о «насилии при превышении власти и служебных полномочий». Он прав, считая, что насилие как элемент многих преступлений существенным образом влияет на квалификацию преступных деяний. Поэтому существует необходимость в точном определении общего понятия насилия в уголовном праве, а такового пока не выработано ни наукой, ни законодателем.

Мы не можем согласиться с Б. Г. Беляевым, который полагает: «Новый Уголовный кодекс достаточно последовательно проводит линию на максимальную точность своих предписаний. Лишь в единых случаях им допускается возможность расширительного (распространенного) толкования, – но только по логике самого закона»[63 - Беляев Б. Г. Принуждение и насилие в современном российском праве и обществе // Материалы научно-практической конференции. Ростов н/Д, 1999. С. 126.]. Наши исследования уголовного законодательства, судебной практики и научной литературы говорят об обратном, о чем нами будет сказано ниже. Понятийно-терминологическая культура законодателя отстает от современных требований. Можно только пожелать законодателю самому формулировать определения всех тех понятий, которые для данного (конкретного) закона конструктивно обязательны. Такое пожелание полностью относится и к такому термину, как «насилие», используемому во многих диспозициях Особенной части УК РФ.

Б. Г. Беляев предлагает дать следующее определение: насилие есть такое инициативное, активное, управляющее и подчиняющее воздействие, которое подавляет или предупреждает сопротивление адресата и которое вынуждает его существенно ограничивать себя в свободном самоопределении своей собственной позиции или своего поведения[64 - Там же. С. 128.]. В теоретическом плане с таким определением насилия следует согласиться. Однако нас интересует понятие насилия в уголовно-правовом смысле, но такого определения Б. Г. Беляев не дает.

Э. Е. Гензюк, исследуя юридический аспект насилия, пришел к выводу о смешивании понятий «принуждение» и «насилие», которые отличаются по своей правовой окраске. «Принуждение, – пишет он, – есть метод воздействия в целях защиты социальных ценностей, признанных таковыми правом. Насилие – действие (а в некоторых случаях бездействие), преследующее антиправовые, антисоциальные цели»[65 - Гензюк Э. Е. Насилие и исполнительная власть // Материалы научно-практической конференции. Ростов н/Д, 1999. С. 162.]. Такой вывод соответствует действительности, так как и в теории, и в правоприменительной практике такое положение наблюдается нередко.

Дается понятие «насилия» и учеными других отраслей науки. Так, например, авторы словаря по философии пишут: «Насилие – использование силы (включая военную) одними людьми против других в борьбе за достижение тех или иных целей. Высшая форма организованного насилия – война»[66 - Современная философия: словарь и хрестоматия. Ростов н/Д, 1995. С. 46.].

Авторы политического словаря определяют насилие так: «Насилие политическое – широко используемый в мировой политической практике метод воздействия на те или иные политические силы как внутри страны, так и за ее рубежами»[67 - Политический словарь. М., 1995. С. 90.].

Социологи дают насилию свое определение: «Насилие – применение индивидом или социальной группой различных форм принуждения в отношении других индивидов, социальных групп с целью приобретения или сохранения экономического и политического господства, завоевания тех или иных прав или привилегий. Нередко насилие применяется в качестве метода социального контроля»[68 - Российская социологическая энциклопедия. М., 1998. С. 310].

В юридическом словаре, изданном в 1998 г., дается следующее определение насилия: «Насилие – в российском праве физическое или психическое воздействие одного человека на другого, нарушающее гарантированное Конституцией РФ право граждан на личную неприкосновенность (в физическом и духовном смысле)»[69 - Большой юридический словарь. М., 1998. С. 397.].

К сожалению, в российской юридической энциклопедии, изданной в 1999 г., о насилии вообще ничего не сказано[70 - Российская юридическая энциклопедия / Под ред. А. Я. Сухарева. М., 1999. С. 203.].

Н. В. Огородникова дает следующее определение насилия: «Термин “насилие” как в общепринятом (этимологическом смысле), так и уголовно-правовом значении обозначает общественно опасное, противоправное воздействие на организм человека против его воли, при котором причиняется или создается угроза причинения вреда его жизни, здоровью, правам и свободам»[71 - Огородникова Н. В. К вопросу об унификации законодательного описания насилия как способа совершения конкретных составов преступления // Материалы научно-практической конференции. Ростов н/Д, 1999. С. 218.]. С таким определением можно согласиться, однако следует добавить такие слова, как «виновное», «чести и достоинства». В науке уголовного права доказано, что отдельные деяния хотя и могут быть противоправными, но не виновными, например, при крайней необходимости или при задержании преступника. Насилие над потерпевшим может привести к унижению чести и достоинства потерпевшего. Например, хулиганы раздели потерпевшую (потерпевшего) и голой(ым) оставили ее (его) на улице.

А. Н. Романков предлагает дать следующее определение насилия: «Насилие – общественно опасное противоправное умышленное воздействие на жизнь, здоровье, телесную неприкосновенность, физическую свободу человека помимо или вопреки его воле… Психическое насилие определяется как общественно опасное противоправное умышленное информационное или внеинформационное воздействие на психику человека вопреки или помимо его воли»[72 - Романков А. Н. Уголовно-правовая характеристика насильственного способа совершения преступлений против собственности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000. С. 15.].

Признаки насильственного способа совершения преступления формулируются в законе с помощью различных технико-юридических приемов, вследствие чего он в одних случаях как бы «скрыт» в самом деянии (например, при использовании формулировок «незаконное лишение свободы», «жестокое обращение»), а в других – выступает в виде действия вспомогательного характера, как, например, при разбое, вымогательстве, насильственных формах грабежа или неправомерного завладения транспортным средством. Нужно согласиться с А. Н. Романковым, когда он пишет, что насильственный способ является обязательным признаком состава преступления лишь при прямом указании на него в уголовном законе[73 - Там же. С. 16.].

Исходя из сказанного, мы полагаем, что уголовно-правовое насилие можно определить так: «Термин “насилие” обозначает общественно опасное, противоправное и виновное воздействие на организм другого человека против его воли, при котором причиняется или создается угроза причинения вреда его жизни, здоровью, правам, свободам, чести и достоинству».

В теории уголовного права насилие подразделяется на две разновидности: физическое и психическое.

В юридической литературе имеются различные определения физического насилия. Следует заметить, что каждое из них несет в себе позитивный момент, но вместе с тем не отражает в полной мере все многообразие данного понятия. Выделяется несколько подходов в трактовке физического насилия.

Одни авторы, к числу которых относится И. Г. Филановский, под физическим насилием понимают «применение физической силы к потерпевшему»[74 - Советское уголовное право. Особенная часть. М., 1962. С. 206.]. В данном определении совершенно обоснованно акцентируется внимание на применении именно физической силы, а не обмана или хитрости. Однако при такой формулировке трудно отделить преступное насилие от непреступного, когда физическая сила применяется для отражения нападения, при задержании преступника, при крайней необходимости и т. д.

Другие ученые, такие как А. А. Пионтковский, В. Д. Меньшагин, к физическому насилию относят «всякое воздействие на телесную неприкосновенность потерпевшего»[75 - Пионтковский А. А., Меньшагин В. Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть М., 1955. Т. 1. С. 722.]. При таком подходе внешняя сторона физического насилия определяется как воздействие на телесную сферу (биологическую подструктуру) потерпевшего вследствие физического насилия. Однако следует заметить, что «воздействие» на телесную неприкосновенность может быть уголовно наказуемым деянием, но при этом не нести характера физического насилия. Так, не является физическим насилием заражение венерической болезнью при добровольном половом акте, угощение одурманивающими напитками и др.