Путь сквозь тьму

Почему он решил, что она есть в инстаграм? Что он так упёрся в него? Потому что Пашка прожужжал ему все уши? Есть ещё и другие соцсети. Перебирать все их? Так, ему и года не хватит. Бред. В голове ни одной дельной мысли. Довольно.

Виктор стёр осевший пар с зеркала. Оглядел представшую картину. Всё тот же измученный продавец с рынка. Только теперь, к этой картине добавились глаза. Они горели лихорадочным блеском. Виктор скривился. Отличная деталь. Так, и за наркомана примут. А ведь это жажда действия. Надежда. Искать он не перестанет. Теперь – просто не сможет. Но нужно сузить круг поиска. Получить хоть какую-нибудь зацепку.

В голове Виктора мелькнула мысль. По-хорошему, с этого и нужно было начинать. А не ломиться сразу в высокие технологии. Но для начала нужно привести себя в порядок. Такому скорее наряд вызовут, чем что-то скажут. Нужно постараться. Пусть завтра начнётся новая жизнь. Без тоски. Виктор поставил новое лезвие в станок. Взбил пену в керамической чаше. Включил подсветку шкафчика, чтобы ярче очертить щетину. Поморщился от измождённого вида в беспощадном свете. И решительно взялся за помазок.

Машина подмигнула поворотниками – встала на охрану. Виктор опустил ключи в карман. Развернулся к зданию. Вот и «Уголёк». Хорошее место. Не так далеко от центра. Набережная. Спокойная широкая улочка. Старые высокие деревья. Тень. Много места для машин. Кафе занимало весь первый этаж жилого дома старой постройки. Высокие потолки, огромные арочные окна в толстых стенах.

Виктор закрыл за собой дверь. Начинающаяся летняя жара осталась за тонированным стеклом. С блейзером он сегодня ошибся. Но так нужно. Второй зал. Ему необходим кто-то из администрации.

– Добрый день, – Виктор улыбнулся девушке за стойкой бара. – С кем я могу поговорить о заказе столов для организации?

– С Верой. Подождите, – ему указали на высокие стулья. Девушка оставила его одного. Направилась через зал к служебному проходу.

Виктор глубоко вздохнул. Попытался успокоить бьющееся сердце. Нужно успокоиться. Огляделся. Почти ничего не изменилось. Только у подиума с аппаратурой появились новые светильники. Они спускались с потолка на длинных шнурах, образуя подобие приспущенного театрального занавеса. Неплохо.

– Я могу вам помочь?

Он слишком увлёкся осмотром зала. Даже не заметил того, кого с таким волнением ждал.

– Вера? – уточнил Виктор и получил подтверждающий кивок. – Вера, честно признаюсь вам. У меня не совсем обычная просьба. Я ищу знакомую. Через третьи руки, по чужим рассказам.

Собеседница подняла брови, продолжая дежурно улыбаться. Жгучая брюнетка с ярким макияжем. На пару лет младше Виктора. Красное форменное платье персонала. Множество колечек на руках. Она явно сомневалась в его словах. Да и вернувшаяся к бутылкам и стаканам девушка покосилась на него. Как раз тогда, когда он начал про знакомую. Виктор вздохнул.

– Да. Необычная, странная просьба, – он постарался выдать свою лучшую улыбку. Положил на барную стойку подарочный набор Шокоделики. Четыре вида бельгийского ручного шоколада с орехами. Золотая обёртка. Запах, слышимый даже ему. – Мне нужно узнать, какая организация заказывала 28 декабря вон тот угловой стол. И ещё – имя и телефон заказчика. Пожалуйста, Вера. Очень нужно.

Вера задумалась. Оглядела его внимательным взглядом. Серый хлопчатый приталенный блейзер. Платок и солнечные очки в нагрудном кармане. Белая рубашка. Верхние две пуговицы расстёгнуты. Механические часы на запястье. Светлые летние брюки. Бежевые мокасины. Девушка вздохнула и принялась что-то искать под стойкой. Виктор незаметно выдохнул.

– «Элком», – Вера подняла глаза от тетради. – Записывайте.

Отправная точка. Старик Архимед обещал перевернуть весь мир, если ему дадут опору. Виктору не нужно было так много. Остановить от падения себя. Свой крохотный мир.

До обеда он успел найти и съездить в сам «Элком». Шестнадцатиэтажная «свеча», возвышавшаяся у края Университетской площади. Строгий пропускной пост на первом этаже с электронной вертушкой и старичком-охранником. Зато фойе – находка для шпиона. Оно оказалось завешано стендами с фотографиями. Все фирмы, что занимали это здание. Всё руководство и ключевые специалисты.

На доске «Элкома» её не нашлось. Но висела куча других людей. Имена. Фамилии. Виктор щёлкнул камерой телефона. Снова вспомнил свои восемнадцать, слыша за спиной крики старичка. И сбежал с довольной улыбкой. Пока охранник выбирался из своего стеклянного скворечника к странному посетителю.

Теперь у него была куча имён и даже один телефон. За окном ещё не спустились тени вечера, а Виктор уже нашёл её. Не в распиаренной Павлом соцсети.

Оксана.

Виктор нерешительно застыл над телефоном. Сердце стучало. Рвалось из груди. Требовало. Тоска напомнила о себе. Поползла тенями. Хрипло смеялась. Ему хотелось окунуться в её жизнь. И было страшно. Ведь был ещё Он. Виктор никогда не видел Его. Но ненавидел. Иррационально. Бессмысленно. С тех самых пор, как тоска начала разговаривать с ним его голосом. И ничего поделать с собой не мог.

По квартире расползался полумрак. Виктор прошёл по квартире. Привычно включил везде свет. Поставил на плиту чайник. Заварил кофе. Сна и так ни в одном глазу. Что уж теперь. Телефон по-прежнему лежал на столе.

Он глядел в сгущающуюся темноту за окном. Обжигался, отхлёбывая из большой чашки. Старательно уговаривал себя. Он будет спокоен и бесстрастен.

Виктор вернулся за стол. Взял в руки телефон. На губах его замерла улыбка.

В квартире были только он, тоска и телефон. Это оказалось нелегко. Не вовремя она вернулась. Это глупо. Но… Виктор не хотел, чтобы Оксана видела черноту его тоски. Даже с экрана. Даже со старой фотографии. Через года.

Приложение. Профиль. Она оказалась младше его. Статус.

Самая большая загадка – жизнь, самое большое богатство – дети, самое большое счастье – когда тебя любят!

Виктор коснулся её фото. Будь счастлива. За нас двоих.

Её глаза оказались светло-карими с зеленью. Необыкновенными.

На многих фото она улыбалась. И даже так – в цифровом виде, её лицо светилось в эти моменты. Виктор с жадностью вглядывался в экран. С каждым новым снимком он находил в ней то, что всё сильнее влекло его к ней. Поворот головы. Длинные пальцы. Выбившаяся прядь.

Скрывать от самого себя не было смысла. Он любит её. Пусть и так странно – на расстоянии. Заочно. С первой улыбки.

А ещё…

У неё была дочь. Ярослава. Очень похожая на маму. Обещавшая вырасти красавицей. Чудесная красивая малышка с такой же волшебной улыбкой. Её фото тоже освещали душу светом и разгоняли тоску.

И муж.

Виктор заставлял себя отводить глаза. Не всматриваться в эти фото. Пролистывать их. Не вглядываться в того, чьё место хотел бы занять.

Но это оказалось сильнее его.

И тоска оживала. Тянула, было ослабшие, щупальца. Шептала.

Виктор был лучше. Сейчас он сам был не рад своей честности. Проще было бы, если бы он был хуже Его. И тогда ему бы оставалось лишь радоваться за Оксану.

Но…

Виктор выглядел моложе, спортивнее. Подтянутее. Без живота. Не опускал так глаза. Не вжимал голову в плечи. Не сутулился. Он даже был красивее Его. Как бы это не жалко звучало от другого мужчины. А ещё Виктора бесила Его улыбка. Ему чудилось в ней что-то гадкое и презрительное.

А главное – его глаза то и дело цеплялись за намёки на их жизнь и отношения. Они тут и там торчали на фото. И они ему не нравились.

Как по-хозяйски, пренебрежительно, закинул он руку ей на плечо, пригибая её этой тяжестью.

Сколько сумок она тащит от машины к костру.

То, что именно она катит коляску на фото.

Фирменная парка на нём и китайская бесформенная куртка на ней.

Злость кипела в душе. Стучала в виски. Сводила скулы. Отравляла горечью. Темнота в душе захлёбывалась хохотом.

Виктор отбросил телефон. Тот замер на самом краю стола.

Он думал – будет легче. Почему же так больно?

Стучали капли искусственного дождя в полумраке ванной. Свет горел только в коридоре.

Это уже случилось. И это не изменить. Это реальность его новой жизни. Он сам выбрал этот путь. Ему остаются лишь её глаза и улыбка. И экран телефона. Окно в её жизнь.