Они приходят в сумраке

Они приходят в сумраке
Михаил Викторович Поздеев

Забытые истории о страшном… Об оборотне, расправившемся с незадачливым муженьком. Об одинокой ведьме, помирающей в деревне и не оставившей тех, кому бы она передала свой дар. Об ужасах ночного автобуса. О древнем зле, готовом вырваться в любой момент наружу. И даже свидание с девушкой ведет к риску превратиться в вампира. Это продолжение серии рассказов ужасов. Они перед вами. Наслаждайтесь чтением.

Михаил Поздеев

Они приходят в сумраке

В четырех стенах

Пандемию и последующий переход на дистанционный режим работы Антон Киселев воспринял с неким воодушевлением. Поначалу он вообще не верил в существование ковида. Потом, когда кривая зараженности поползла вверх и со всех экранов стали говорить об умерших от последствий этого заболевания, осознание опасности постепенно проникло в его разум.

На работе сотрудников отпустили на неделю в отпуск, а после этого должна была начаться дистанционная форма работы. В принципе, все у него для этого было готово – персональный компьютер, высокоскоростной мобильный Интернет в квартире и загородном доме, который он подключил, по его мнению, очень удачно целых полгода назад, хотя это и было связано с довольно трагическим событием в семействе Киселевых.

Дедушка, Киселев Павел Степанович, в прошлом знаменитый журналист-международник, оставил довольно богатое наследство своим потомкам, которые не стали такими же успешными, но получили неплохое образование и пользовались уважением в обществе, как, например, отец Антона Степан, владеющий небольшой фирмой, занимающейся переводами на иностранные языки.

Наследство состояло из нескольких квартир. Одна из них, где жили дедушка Антона с его бабушкой – огромная, трехкомнатная, прямо в районе Кутузовского проспекта, в которую после смерти деда переехал Антон. Еще одна – пятикомнатная квартира в районе Строгино, купленная отцу Антона на свадьбу, где выросли он и его брат. Дача в районе Одинцово, куда на лето перебирались родители. И однокомнатная квартира в Тушино, куда был отселен старший брат Антона Константин.

В отличие от Антона, который окончил университет и самостоятельно устроился в крупную нефтегазовую компанию экономистом, где добился того, чтобы после стажировки ему предложили остаться в компании на довольно крупном окладе по меркам вчерашнего выпускника вуза, жизнь его брата Константина сложилась не столь удачно.

Будучи первым ребенком в семье переводчика и преподавательницы английского и немецкого языков в университете, он с детства обладал выдающимися способностями к точным наукам, участвовал в начальной школе в олимпиадах. Но в подростковом возрасте все изменилось. Константин связался с дурной компанией, начал употреблять героин, и вскоре уютная атмосфера семьи была отравлена – из квартиры стали пропадать вещи, в подъезде постоянно ошивались его друзья с затуманенными глазами… Отцу и деду приходилось тратить огромные деньги и подключать все свои связи, чтобы вытаскивать его из передряг и организовывать ему лечение в различных наркологических клиниках.

Но, несмотря на это, Константин все же угодил в тюрьму – в притоне он зарезал из-за дозы своего приятеля-наркомана.

Дома все облегченно вздохнули. Антон к тому времени вступил в подростковый возраст и, глядя на брата, выработал в себе стойкое отвращение к наркотикам. Он помнил, как всей семьей раз в месяц они ездили на папиной машине в колонию к брату в Можайск и отвозили ему передачи. Он клялся им всем, что завязал с наркотиками и готов после освобождения начать трезвую жизнь. За пару лет до окончания срока его выпустили по УДО – естественно, об этом позаботился дедушка Паша.

К этому моменту Константину купили однокомнатную квартиру в Тушино. Однако, выйдя из колонии, Костя совершенно не собирался работать. С наркотиками он и вправду завязал, но пристрастился к алкоголю. Он так и продолжал просить у родителей деньги, которые пропивал. Перебивался случайными заработками. Попадал в больницу то с травмой головы, то с обострением алкогольного панкреатита, что через десять лет привело к закономерному финалу – к моменту окончания Антоном института Костя был уже абсолютно деградировавшим алкоголиком. В июне 2019 года он скончался, не вынеся последствий очередного длительного запоя.

В июле, пережив бабушку лишь на пять лет, умер дедушка, не перенесший потерю любимого внука.

Организовав похороны и поняв, что нужно жить дальше, родители перестроили дачный дом в Одинцовском районе и переехал туда на постоянное место жительства, поскольку фирма отца уже не приносила тот доход, что раньше.

Антон переселился в квартиру дедушки и начал обустраивать свой быт. Отец принял решение продать квартиру, где жил Константин, и вложить эти деньги в перестройку дома.

Они так и сделали бы, поскольку сделка по продаже квартиры прошла довольно быстро, а проводивший ее риелтор предложил им неплохой вариант на севере Подмосковья – уютный двухэтажный кирпичный домик в деревне, построенный в начале нулевых годов, с полностью завершенной отделкой, проведенными коммуникациями и газом, в котором до настоящего момента никто не жил. Плюс к дому прилагался и земельный участок размером шесть соток. А главное, по цене чуть ниже рыночной стоимости участков в том направлении.

«Не дом просто, а мечта!» – подумали родители. Практически не спрашивая согласия Антона, а ставя его перед фактом, съездили и посмотрели дом с участком. Оказавшись в полном восторге от увиденного, оформили сделку. Она прошла довольно быстро, так как объект был собственностью риелторской фирмы. Оставшиеся от продажи деньги пустили в перестройку дедушкиного дома.

Став хозяином дома, Антон потратил накопленные за пару лет работы в компании деньги на его обустройство и покупку мебели.

Со вкусом выложенный из белого кирпича дом был в целом довольно неплох. На первом этаже находились кухня и одна большая комната, а также ванна, совмещенная с туалетом. На втором этаже располагались еще три комнаты. Газовый котел находился в отдельном помещении. Крыша была покрыта листами из нержавеющей стали, на чердак вела деревянная лестница. На территории участка, огороженного высоким непроницаемым металлическим забором, размещался пустой гараж из красного кирпича, с бетонированным полом и массивными железными воротами.

Возникало ощущение, что в дом кто-то вот-вот должен был заселиться, но по каким-то причинам не стал этого делать. Стены комнат на втором этаже были покрашены, большая комната, на первом, была обита вагонкой, повсюду в достаточном количестве располагались розетки.

Сад выглядел заброшенным – там росло несколько яблонь, а остальное пространство было покрыто густой некошеной травой.

По соседству проживали две семьи – пожилые люди, которые на старости лет решили покинуть душный мегаполис и переехать в более спокойное место.

Также он узнал, что неподалеку находится станция электричек, до которой можно добраться на рейсовом автобусе.

Выходные теперь проходили в заботах об обустройстве дачи, отец тоже помогал. Когда мебель внутри была собрана, сразу же установили охранную сигнализацию.

Антон все выходные после работы проводил на даче. Поначалу он добирался туда на электричке, потом на автобусе. Это занимало очень много времени, и по настоянию отца дедушкин пожилой седан «Кадиллак» двадцатилетней давности, в отличнейшем состоянии, был выкачен из недр гаражного кооператива и отдан в полное распоряжение внука.

Теперь ему было гораздо сподручнее добираться на дачу. На работу в центр Москвы он продолжал ездить на метро, поскольку путешествие по пробкам в самое сердце города и обратно затягивалось.

В один из выходных дней в домик был проведен высокоскоростной Интернет. В целом, по мнению Антона, жизнь наладилась.

Он не появлялся на даче уже в течение нескольких недель – в компании был завал, и часть работы ему приходилось делать дома по выходным дням.

Как раз перед объявлением локдауна, узнав из электронного письма руководителя отдела о переходе на полный дистанционный режим, Антон преспокойно запаковал свои пожитки и ноутбук в багажник кадиллака, не забыв при этом положить пакет с книгами, которые он планировал почитать в свободное от работы время.

Добрался он до дачи через пару часов, поскольку на выезде из Москвы начинались пробки – люди на время карантина пытались покинуть город и провести это время с семьей и домашними животными на дачах.

И вот уже сквозь затекшую спину показалось село Овражцево!

Проехав по узкой дороге, он оказался прямо у ворот своего дома. Выгрузил в дом все свои пожитки, в том числе и два пакета продуктов, которые он достал из домашнего холодильника, рационально решив, что добро не должно бездарно пропадать в московской квартире.

Проверил газовый котел, с удовольствием залез в ванну и принял горячий душ, после чего, укутавшись в халат, с удовольствием развалился на диване в зале первого этажа.

Через несколько недель карантина он уже привык к своему размеренному образу жизни. По утрам чашка крепкого кофе с молоком вместе с любимыми глазированными сырками, потом телеконференция с сотрудниками отдела, затем выполнение рутинных заданий от руководителя, сопровождающихся интенсивным поиском информации в Интернете. После двух-трех часов дня – полноценный обед, состоящий обычно из полуфабрикатов – купленных в магазине котлет и отваренных макарон, иногда гречневой каши.

Два раза в неделю он ездил в окрестные магазины за покупками. В селе была крохотный ларек, слепленный из каких-то металлических листов, где аборигены покупали себе все необходимое, однако выбор там был невелик. К счастью, в соседнем селе находились и «Магнит», и «Пятерочка», откуда он выезжал обычно с двумя пакетами продуктов и запасом питьевой воды.

Каждый вечер у него был неизменный часовой телефонный разговор с родителями, из которого он узнавал о новых способах приготовления домашних алкогольных напитков – запертый на карантине отец начал изготавливать на своей даче различные наливки и настойки. Он даже приобрел среди некоторых «дачников» постоянных клиентов.

Однажды, смазывая силиконовой смазкой входной замок ворот, он столкнулся со словоохотливой пожилой соседкой – той, которая проживала в соседнем доме. Не в силах отказать, принял ее приглашение на чай.

Представившись Марией Ивановной, она ловко подвела Антона к забору из темно-красного железа и, дернув за ручку калитки, предложила ему пройти в дом.

Антон огляделся по сторонам. Домик был одноэтажный, покрытый сверху светлым сайдингом. Перед домом разбит небольшой палисадник.

– Проходи давай, не стесняйся, – заботливо проговорила соседка и завела его внутрь дома.

– Леша, вставай, гость пришел! – крикнула Мария Ивановна своему мужу.

Лешей оказался высокий пожилой мужчина в очках, который моментально оторвался от газеты, поспешив поприветствовать гостя. Антон снял обувь и повесил на крючок куртку. Он отметил, что вешалки были прибиты к стене.

Мария Ивановна пошла на кухню, проговорив:

– Леша, покажи дом нашему гостю, а я пойду чаек заварю.

Алексей пригласил Антона осмотреться:

– Пойдемте, я вам все покажу и расскажу.

Леша оказался Алексеем Петровичем Созоновым, пенсионером, который всю свою жизнь проработал инженером на одном из оборонных предприятий столицы.

Дом оказался небольшим: кухня плюс две комнаты. На чердаке была оборудована детская – пара любила, когда к ним приезжали подросшие внуки. «Довольно уютное обиталище на пенсии», – в результате экскурсии сделал сие умозаключение Антон. Также Алексей Петрович показал ему котельную и ванную с туалетом.