Тайна Элизабет. Королевство сновидцев

– Либо бежать, либо ждать рыцарей, – объяснял ее муж. – Бежать опасно, поскольку мы не знаем, куда можно бежать. Никто ничего не знает, а мутанты могут быть везде. Салеп ведь ближе к Парфагону, чем мы. То есть нас отрезали от армии.

– Остается ждать? Здесь?

– Мы не знаем, когда это закончится. А что, если Парфагон взят и никакой армии уже не будет? Но одно могу сказать точно: нам нельзя попасть в руки мутантов, иначе придет конец всему. Вы не представляете, что они вытворяют!

Услышав эти слова, Томас почувствовал странное превращение внутри себя. Внезапно все, что существовало в его короткой жизни, ушло на второй план или исчезло совсем. Все стало неважным и незначительным, растаяло, как лед на весеннем солнце. Осталась только одна ценность – просто жизнь, если можно быть рядом со своими близкими. Неважно, где и как, главное – быть всем вместе. Главное – всегда чувствовать нежные мамины руки, слышать звонкий голосок сестренки и видеть добрый взгляд отца. Все остальное стало неважным, когда главные ценности вдруг оказались под угрозой – угрозой, напугавшей даже отца, которому, казалось, был абсолютно неведом страх.

Томас открыл глаза и заплакал, не в силах сдерживать нахлынувшие чувства. Приподнявшись, он обнял мать и огляделся. В тусклом свете свечи было видно, что селяне спрятались в чьем-то погребе. Повсюду виднелись горки сморщенных овощей, в основном редьки и моркови, а у стены были аккуратно расставлены глиняные кувшины с зерном и мукой. Отцовская куртка была накинута на плечи матери и немного прикрывала маленькую сестренку.

– Блатишка! – обрадовалась Ирэн.

– Как ты себя чувствуешь? – забеспокоилась мама, но ее тут же успокоил отец:

– С ним все хорошо. Перенапрягся.

– Так что же нам делать? – сокрушался старый плотник с проплешиной на голове, одетый в измазанную грязью рубаху, черные штаны и такие же, как у всех селян, коричневые кожаные башмаки. Томас не сразу узнал его голос.

Отец опустил голову и задумался. Только сейчас мальчик увидел кровавые пятна на его рубахе и глубокие ссадины на руках и лице. При тусклых отблесках свечи в его взгляде читалась растерянность, даже какая-то обреченность.

– У нас, конечно, есть оружие, – указал он охотничьим ножом на стоявшие в углу погреба арбалет и топор. – Но это нам не поможет.

– Я могу еще что-нибудь найти, – предложил плотник.

– Нет. В этом нет смысла! – неожиданно повысил голос охотник. – Мы даже всей деревней не смогли бы справиться с одним мутантом. Они наверняка не пройдут мимо нас, а потому лучше тщательно спрятаться.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю. Полагаю, до вечера разграбят Салеп и все поселения между городом и нами.

– Может, лучше бежать? – почти проплакала ткачиха.

– Куда? Мы отрезаны от Парфагона, а до любой из Башен целый день пути.

В этом отец Томаса был абсолютно прав. Атака мутантов оказалась самой масштабной и глубокой за многие годы. Как обычно, ее целью было нанести максимальный урон неприятелю, разграбив его территории и выкрав малолетних детей – будущих мутантов. Собственная рождаемость в Арогдоре была недостаточной, чтобы возмещать потери из-за постоянных войн с Парфагоном и высокой смертности.

Кроме того, предводителю Варнеру Эйзенбергу примитивное устройство его государства не позволяло обеспечивать всех его жителей пищей и другими ресурсами. А ведь мощь армии, да и каждого мутанта в отдельности зависела исключительно от количества потребляемой еды. Поэтому набеги на соседние земли были жизненной необходимостью. Именно потому его полководец – безжалостный генерал Айвор Джавер – совершил внезапный рейд, дерзко отрезав северные территории Парфагона. Мутанты собирались полностью опустошить эти земли. Кроме того, имелась надежда, что беспрецедентная по жесткости операция обескровит короля Альберта Третьего, и его королевство окажется под угрозой поражения.

Посовещавшись, взрослые все же решили оставаться на месте и попытаться максимально обезопасить себя на случай, если мутанты войдут в селение. Было решено прятаться в этом же погребе, поскольку он находился в единственном кирпичном строении, принадлежащем знаменитому на всю округу кузнецу Максу Ланку. Последний, судя по всему, поддался общей панике и бежал в неизвестном направлении. Другие дома выбирать не стоило, ибо армия генерала Джавера всегда дотла сжигала покоренные земли. Этот двухэтажный кирпичный дом они тоже разрушат, но зато был шанс, что в погребе им удастся выжить и потом выбраться. Кроме того, смрад подгнивших овощей мог защитить их от чуткого обоняния мутантов, с помощью которого они легко выискивали своих жертв.

Пока еще оставалось время, следовало тщательно подготовиться к приходу врага – нужно было сделать так, чтобы у мутантов не оставалось никаких причин задерживаться в этом небольшом селении. По слухам, для этого следовало уничтожить все, что могло представлять для арогдорцев интерес. Мужчины вылезли из погреба и отправились поджигать окрестные дома. Перед каждым поджогом они выпускали из загонов и амбаров скот и птицу – в надежде, что хоть кого-нибудь потом удастся найти.

Женщины тем временем занялись более насущными проблемами. Например, следовало найти много одежды и одеял, чтобы не околеть за ночь в холодном подземелье, собрать как можно больше еды, воды и свечей. А поскольку селение было весьма зажиточным, этого добра было предостаточно практически в каждом жилище. В итоге, собрав все необходимое в большие мешки, женщины вернулись в дом кузнеца, когда тусклое солнце уже садилось. Однако на улице не темнело – небольшие улочки освещались пламенем горевших домов. Свиньи, коровы, лошади, овцы, кролики и куры разбегались во все стороны. Лишь некоторые из них не понимали, куда бежать, и потому оставались на безопасном расстоянии от полыхающих, но привычных для них загонов.

Женщины вошли в кухню, освещаемую огненным заревом сквозь синий тюль на окне. Они увидели квадратный стол по центру, кирпичную печь с толстой трубой и добротные шкафы с деревянными дверцами. На полках были аккуратно составлены чугунные сковороды, глиняные горшки, деревянные кружки, половники и прочая кухонная утварь. Подойдя к погребу у стола и заглянув вниз, они с ужасом поняли, что ни Томаса, ни Ирэн там нет. Не нашли их и в доме. Выйдя на улицу, ткачиха попыталась окликнуть детей по имени, но внезапно откуда-то сбоку выскочил плотник, зажал ей руками рот и повалил на землю. Вместе с отцом Томаса они ползком потащили ее по земле в дом. Там они точно так же поступили со второй женщиной. Та пыталась закричать и вырваться, но крепкие руки мужа изо всех сил сдерживали ее отчаянные попытки и тянули в сторону погреба.

Затащив рыдающих женщин вниз, мужчины туда же кинули и их мешки с провизией. Быстро сообразив, что детей нет на месте, охотник шепнул старому плотнику:

– Лезь вниз и будь с ними. Я найду детей.

– Сам только не попадись!

Используя все свои навыки, мужчина где ползком, где на корточках бесшумно покинул дом и обошел ближайшую территорию по периметру. Однако он был вынужден срочно возвращаться в погреб, ибо чуткие мутанты замелькали в соседних дворах. Со слезами на глазах и в полном отчаянии он постучал в дверцу погреба и живо ввалился вниз, как только ее открыли. Его жена не теряла надежды до последнего, но, увидев растерянного мужа, лишь крепко прижалась к нему и еще сильнее зарыдала.

Незадолго до этих событий Томас, лежавший в полудреме, заметил, что Ирэн зашевелилась и отошла от него. Сначала он не придал этому значения, но вскоре полная тишина его озадачила. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в погребе совершенно один, и потому тут же выбрался наружу. Сестренка уже целую неделю буквально не отходила от своего щенка, и поэтому Томас хорошо знал, где ее искать.

Он догнал Ирэн у калитки их двора, где она с раскрытым ртом смотрела, как полыхает и потрескивает в ярком пламени родной дом.

– Песик!

– Почему ты ушла?

– Мне нужен Пузанчик!

– Он убежал, или его забрали соседи. Пойдем обратно!

– Плавда?

– С ним все хорошо.

– А кукла?

Деревянная игрушка в платье из мешковины одиноко лежала на крыльце, которое вот-вот должно было заполыхать.

– За мной, быстро! – скомандовал Томас, схватив Ирэн за руку, но та упрямо стояла на своем.

– Кукла! Ей больно!

– Сестричка, любимая, я тебе потом другую куклу сделаю, – почти со слезами умолял ее брат. – Пойдем!

Но девочка, не понимая происходящего, напрочь отказывалась идти, с пронзительным визгом цепляясь за плетеную изгородь, так что оттуда попадали черепки и шкуры животных. Тогда Томас понял, что у него есть только один выход.

Несмотря на то что огонь уже подобрался к крыльцу, мальчик осторожно подбежал к кукле и, схватив ее за ногу, вытащил из зева голодного пламени, слегка подпалив свои длинные волосы. Затем он вместе с довольной Ирэн поспешил к кирпичному дому.

Вдруг Томас заметил за полыхающими постройками странное движение на опушке леса, примыкавшей к селению с юга. Недолго думая, он толкнул сестру на заросшую обочину дороги и сам упал рядом. Сквозь траву и кусты оба они увидели то, что их сознание поначалу отказывалось воспринять. Это можно было сравнить с кошмарным сном, бредом сумасшедшего или больной фантазией. Однако это происходило по-настоящему, словно привычного мира больше не существовало, будто он – выдумка. Такой парализующий и даже потусторонний страх вызвал у впечатлительных ребятишек первый в жизни увиденный ими мутант.

Он выехал из густого леса верхом на мощном коне и остановился, разглядывая огненное зрелище и тщательно внюхиваясь в воздух. Во всполохах пламени хорошо просматривались его невероятные габариты и потрясающее телосложение. Он был почти в полтора раза выше обычного человека, а его загорелая курносая рожа хоть и сохранила человеческие черты, но больше походила на звериную морду. Такое впечатление создавали выдававшаяся вперед нижняя челюсть, массивные надбровные дуги и желтоватые клыки, торчащие над верхней губой. Огромное мускулистое тело с широченной грудной клеткой оказалось покрыто наростами в виде темных щитков поверх каждой из мышц. Эта броня являлась неотъемлемой частью его тела, так как сама росла на нем. При этом кожу между щитками покрывал короткий и такой же темный мех. Но больше всего детей поразили две пары мускулистых рук и длинные темные дреды на голове.

Из одежды на мутанте были лишь помятые кожаные сапоги и штаны, а также скрещенные на груди ремни, которые поддерживали торчавшие за спиной ножны меча и колчан для стрел. Массивный ремень держал ножны с двумя кинжалами, а на седле висели увесистый дубовый лук, чехлы разных размеров и набитые чем-то мешочки. Двумя нижними руками воин опирался на деревянную перекладину впереди себя, а верхние руки сжимали устрашающе длинный топор и слегка изогнутый меч с широким клинком и длинной рукоятью.

Оглядевшись, арогдорец решил подойти поближе к полыхающим домам. И тут Томас и Ирэн увидели, что он сидел вовсе не на коне-тяжеловозе, как им сначала показалось.

Если про мутантов они хотя бы уже слышали, то про этого зверя под необычно громоздким седлом они не знали ничего. С одной стороны, они видели, что это бесхвостое существо также имело некоторые узнаваемые черты. Взгляд у него был какой-то свой, человеческий, может быть, даже добрый. С другой стороны, оно было похоже на нечто среднее между буйволом и конем, только немного выше и массивнее за счет мышечной массы, полностью лишенной жира. Лоснящуюся кожу диковинного создания местами покрывали темные вьющиеся пряди, особенно на груди и животе. Его тело ничем не было покрыто, если не считать седла с прожженными тряпичными накладками красного цвета, свисавшими с боков и сзади. Его скулы играли на широченной челюсти, а с загорелой круглой хари, сморщенной от дыма, свисали две длинные косы. При этом его рукоподобные копыта смотрелись немного странно, ведь это был челоконь – человек, мутировавший в подобие коня.

– Говолила тебе: это не пауки!

– Молчи ты, – фыркнул Томас, зажав рот говорливой сестре, и на карачках потащил ее в укрытие.

Оказавшись в спасительном доме кузнеца Макса Ланка, они подползли к дверце погреба на кухне и тихо постучали в нее. Дверца тут же растворилась, и две пары мужских рук почти мгновенно затащили беглецов внутрь. Поддав детям крепких подзатыльников, взволнованные родители обняли их так крепко, как не делали этого никогда в жизни.