Кольцо Баюма. Безликие. Книга 4

– Он спрашивает, что мы хотим от него.

– Ну, тут нетрудно было и догадаться… За мной…

Легат в сопровождении старших офицеров и охраны проследовал в караульное помещение, и Шати еле успевал за ними, с трудом перебирая полусогнутыми замерзшими ногами. Когда он вошел в пыточную, то пленник уже не висел под потолком, а лежал на полу и тяжело дышал.

– Спроси его, кто он такой и откуда родом…

Шати перевел вопрос. Пленник от неожиданности вздрогнул (это заметили все) и начал говорить, но Шати перебил его. Немного поговорив, разведчик доложил:

– Он сказал, что очень далеко отсюда его страна и до нее трудно добраться. Но если мы обеспечим ему хорошие условия, то он готов нам показать дорогу.

– А с чего это вдруг он решил, что мы ищем его страну?

– Я ему сказал, что мы ищем его страну.

– Тебя кто просил языком трепать? В яму его, немедленно…

Не успел Шати и глазом моргнуть, как двое крепких охранников схватили его подмышки и водворили обратно на место отбывания наказания… На этом его счастье закончилось, но уже на следующее утро его снова вытащили из импровизированной тюрьмы.

– Будешь говорить только то, что тебе скажут, иначе сгниешь в яме, ты понял?

– Понял…

– Спроси, где конкретно находится его страна и сколько там проживает людей.

Шати добросовестно все перевел, но неожиданно пленник перестал говорить и демонстративно отвернулся.

– Он не будет отвечать на вопросы, пока мы не создадим ему подобающие условия. Он сын одного из уважаемых людей его страны и требует, чтобы мы обращались с ним соответствующе, тогда он ответит на все наши вопросы.

– Хорошо, скажи ему, что он получит все, что ему причитается по его чину…

Через двое суток лагерь был свернут, и легион отправился дальше. Теперь у легата было гораздо больше надежды, что поход закончится грандиозным успехом. Захваченный пленник выдавал любую информацию по первому же требованию своих новых хозяев, и командование теперь планировало по возможности ускорить свое триумфальное возвращение с царскими дарами в Рим.

Шати теперь всюду находился рядом с пленником. Во время длительных переходов они шли рядом и о чем-то разговаривали. Было видно, что молодой человек очень побаивался своего сопровождающего и каждый раз испуганно вздрагивал, когда тот к нему обращался. Эта неразлучная парочка всегда находилась в середине отряда под пристальным вниманием личной охраны легата. Для уточнения некоторых деталей их иногда вызывали к себе высшие командиры раз в день, а иногда и раз в неделю, поэтому они могли чувствовать себя более-менее свободно.

Все шло своим чередом, и легион римских солдат преодолевал один за другим километры трудных дорог по лесам. Здесь уже не было городов и поселений, поэтому последнюю часть пути они шли без кровопролитных битв и потерь. Легат был опытным командиром, и это долгое затишье его теперь сильно настораживало. Ему было проще пробиваться с боями сквозь гущи врагов, чем вот так вот свободно идти и не знать, откуда может прийти беда. Как он и предполагал, неприятности не заставили себя долго ждать…

Однажды утром ему доложили, что проводник, который должен был вывести их на какую-то сказочную каменную дорогу, которая была прямой, как стрела, и соединяла два города, битком набитых золотом, умер… Просто умер. Он лег вечером спать после отбоя, а утром не встал с подъемом. Врачи констатировали смерть во время сна от остановки сердца. При более тщательном осмотре они обнаружили на его подошве две едва заметные маленькие красные точки. Это вполне мог быть след от укуса какого-то неизвестного насекомого или змеи. На этом следствие было закончено, и другие версии уже не рассматривались. Теперь самым ценным человеком в лагере оставался пленник. Он в очередной раз ткнул пальцем в карту перед легатом и сделал шаг назад:

– Здесь…

– Прошлый раз ты показывал немного правее.

– Если идти правее, то там дорога лучше, но по времени это займет еще пару месяцев.

– Хорошо. Если твои данные не подтвердятся, то ты будешь умолять меня о смерти, но я не сделаю тебе такой милости…

– Мне нечего скрывать, вы ведь отпустите меня, когда мы придем домой?

– Конечно, отпущу, только переговорю с вашим вождем или кто там у вас, и сразу же отпущу…

– Мой отец заплатит вам много золота за то, что вы сохраните мне жизнь.

– Я знаю… Теперь можешь идти.

Пленник вышел из палатки, и сразу же четверо рослых солдат встали у него по бокам. Шати также не отставал от своего напарника, и неразлучная шестерка отправилась к своей палатке.

С каждым днем становилось все холоднее и холоднее, а однажды ночью выпал глубокий снег, и легат принял решение строить зимний лагерь, так как передвигаться было уже практически невозможно. Солдаты неделю строили бараки и рыли рвы. Все силы легиона были брошены на строительные работы, и стройка кипела круглые сутки.

Шати первым услышал звук трубы, означающий всеобщее построение на ужин. А так как ужин включал в себя и завтрак, и обед в одном виде, то это означало, что нужно было спешить, иначе запросто можно было остаться голодным на целые сутки. Ровные шеренги солдат замерли на плацу в ожидании раздачи пищи. Два помощника тащили огромный котел с еле теплой кашей, а главный повар черпал половником это месиво и вываливал в протянутые ладони солдат. Суточная норма еды составляла ровно столько, сколько могло уместиться в сложенных ладонях. Шати в этом случае очень повезло. Его огромные ручищи вмещали двойную, а по завистливым взглядам сослуживцев, и тройную норму, и в связи с этим он всегда чувствовал себя немного сытнее остальных. А вот его напарник-пленник очень страдал из-за своих миниатюрных рук. То, что ему насыпали в ладони, он съедал за считанные секунды и потом провожал голодным взглядом исчезающую еду у остальных. Он не привык к таким суровым походным условиям и сильно страдал от недостатка пищи. Однажды от голода у него даже закружилась голова, и ему пришлось срочно присесть на землю, чтобы не упасть в обморок. Легионеры, охранявшие его, весело переглянулись:

– Если у них все такие солдаты, то проблем с нашим золотом не будет…

– Точно, тут не нужен легион. Можно было и одной когортой обойтись…

Солдаты весело засмеялись своим шуткам и поудобнее оперлись на свои длинные копья, ожидая, когда же наконец этот слюнтяй придет в себя. Однако этот голодный обморок вызвал приступ веселья далеко не у всех. Шати же, наоборот, неожиданно глубоко задумался. Этим же вечером, после отбоя, он осторожно подошел к месту, где пытался уснуть пленник:

– Не спишь?

– Уснешь тут, есть хочется, того и гляди желудок в трубочку свернется. И как вы можете так долго нормально не есть?

– Это, брат, целая наука. Тут нужно с раннего детства тренироваться.

– Это понятно… Слушай, я так и не пойму, а чего от меня вашим командирам нужно-то? Спрашивают какую-то ерунду все время и довольные улыбаются.

– Тебе пока не нужно этого знать. Твое дело обстоятельно отвечать на те вопросы, которые я тебе задаю, и в точности выполнять все мои распоряжения.

– У меня складывается такое ощущение, что ты неправильно переводишь.

– Тебе какая разница? Вообще можешь говорить все, что хочешь, главное, говори и делай вид, что отвечаешь мне…

– Ясно… А куда мы идем?

– К вашему Городу.

– Какому еще нашему Городу?

– Не прикидывайся, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И еще… В следующий раз, когда тебя подведут к карте, покажешь чуть севернее место от прошлого раза, там где лес пересекает глубокий овраг, ты понял?

– Понял, а зачем?

– Затем. И не удивляйся, если после этого тебя немного побьют. Ты им нужен живой, поэтому до смерти не забьют, попугают только – и все…

– Ладно, не в первый раз… Только сильно не бей, а то в прошлый раз ты мне чуть ногу не оторвал, когда над головой меня крутил.

– Не бойся, не оторву, но в этот раз тебе достанется немного сильнее, чем раньше.

– Да зачем все это?