Кольцо Баюма. Безликие. Книга 4

Женщина прошла в свою раздевалку и скинула верхнюю одежду. Поднялась на второй этаж и нисколько не удивилась, вновь обнаружив живую статую у окна. Она подошла поближе и дотронулась до его плеча:

– Ну, чего там у тебя случилось-то?

– Сеть полетела, и не одна.

– Дорогое удовольствие?

– Квартиру продать – и то, наверное, не хватит, чтобы расплатиться с обоими предприятиями.

– Директор из-за этого орал на тебя?

– Да, а вы слышали?

– Да тут трудно было не услышать. Я на первом этаже слышала даже.

– Все, мне конец…

– Совсем ничего нельзя сделать?

– Может, и можно, но времени на это уйдет не один месяц.

– А зачем полез тогда в это дело, если не соображаешь ничего?

– Думал, получится. Раньше на дешевых программах получалось, вот решил на серьезных попробовать заработать – уж очень деньги нужны.

– Куда тебе деньги-то? Ходишь вон, как оборвашка…

– У меня дед больной, на лекарства много уходит…

– Ты сам-то когда последний раз в кино был?

– Еще в школе…

– Ну, ясно. Дед воевал?

– Конечно. Он военный у меня. Всю войну прошел, орденов полный китель. Ранения есть…

– Так, а чего это мы тут с тобой стоим? Пойдем-ка ко мне в раздевалку – я тебя чаем вкусным напою, там все и расскажешь. Все равно, как я понимаю, ты ничего не отремонтируешь сейчас, так хоть поговорим, посидим…

– Нет, спасибо, я лучше тут постою. Никогда не думал, что небо может быть таким красивым. Никогда не замечал, что деревья такие величественные и в лужах могут отражаться звезды…

– Это называется – перед смертью не надышишься.

– Точно, так и есть.

– Ну, вот и пошли дышать ко мне. Я все равно уже на метро не успею, так что здесь придется заночевать – вот время-то и скоротаем заодно. Ты мне расскажешь что-нибудь интересное. Для тебя время быстро лететь будет, а для меня медленно – вот оно и отрегулируется у нас… пошли…

– А можно вас спросить?

– Отчего же нельзя? Спрашивай…

– Я думал, что вы пожилая, а вы, оказывается, молодая совсем и красивая. А почему здесь работаете?

– Так получилось уж.

– А хотите, я поговорю со своими знакомыми, и вас на другую работу возьмут – им люди нужны в салон сотовой связи, телефоны и симки продавать?

– Ты со своими проблемами разберись сначала, а потом уже и другим будешь помогать…

– И то верно. Я сейчас и себе-то помочь не могу, а не то, что другим…

Через некоторое время они сидели в полутемной каморке за накрытым столом. Здесь были чай с вареньем и какое-то печенье. Молодой человек выпил уже две кружки, а уборщица все подливала и подливала ему свежего чая. Через какое-то время он неожиданно увидел перед собой блестящую чайную ложку – и сразу же куда-то провалился.

Перед глазами с огромной скоростью стали проплывать какие-то странные тени. Они набрасывались на него и отскакивали, как от стены. Все это продолжалось очень долго, и, когда он открыл глаза, понял, что заснул.

В каморке никого не было, он лежал на небольшой кушетке, заботливо укрытый каким-то старым платком. «Неудобно как получилось. Заснул на ее месте, а она ушла. Наверное, сидела тут рядом, а я ни сном, ни духом…» Он встал и потянулся. Несмотря на ночные кошмары, он чувствовал себя просто прекрасно. За несколько часов сна он хорошо отдохнул и теперь начал думать уже более четко и ясно. В голове стали появляться какие-то мысли, и забрезжила слабая надежда на спасение. Он посмотрел на часы. Рабочий день должен был начаться примерно через час. Можно было успеть еще раз просмотреть ошибки в программе и, если уж очень повезет, то хотя бы начать что-то исправлять.

Программист бросился на второй этаж в свой кабинет. Окна были по-прежнему открыты, и свежий воздух приятно взбодрил его. Он со всего бега запрыгнул в кресло и несколько метров проехал к своему столу. Первое, что он заметил, – это то, что исчезла ужасающая красная надпись «ошибка» и исчез тот неприятный звук. Затем, когда он попытался войти в программу, неожиданно для него это получилось совершенно легко. Он не понял, что произошло. Программист повторил свою попытку и снова не поверил своим глазам – все работало, как часы, компьютер летал лучше прежнего, и от ночного кошмара не осталось и следа. Система сама обновлялась через интернет, и это говорило о том, что лицензионные защиты были пройдены. Тогда молодой человек вставил флэшку со своей хакерской программой, которая должна была помочь ему стать богатым. Он всегда носил ее с собой, но теперь она почему-то лежала рядом с мышкой на компьютерном столе. «Вот я „нуб“, чуть флэшку не посеял. Ладно, хоть не видел никто, а то точно голову бы оторвали». На мониторе забегали какие-то сложные комбинации из цифр.

Неожиданно он остановил программу и, сделав удивленные глаза, поближе придвинулся к монитору. Он знал эту программу как свои пять пальцев, но сейчас видел большой блок, совершенно непонятно, откуда взявшийся, из полосы цифр. Данный блок был настолько сложен и запутан, что сам он никогда бы не смог его создать. Он попытался хотя бы примерно вникнуть в суть, но сразу же запутался и понял, что это намного выше его возможностей и знаний.

Кто-то исправил обе полетевшие системы, восстановил программы, обманул лицензионные защиты и вдобавок исправил его собственную программу. По объему работы здесь должен был трудиться целый коллектив из опытнейших программистов с очень серьезными компьютерами не один месяц, а тем более, что времени у них было не больше трех часов, что делало это просто нереальным.

Программист снова сидел за своим рабочим столом, обхватив голову руками, как и несколько часов назад, только теперь все кардинально поменялось, и это уже была совершенно другая ситуация, и одолевали его совершенно другие мысли. В его собственности находилась флэшка с бесценной программой, которая могла творить чудеса. Теперь можно было забыть о своем нищенском существовании, обеспечить деда-фронтовика всем самым необходимым и даже больше, да и немного подумать о себе. Планов теперь у него было много…

Глава 5

Очень юная директриса проводила очередной педсовет со своими коллективом. В ее кабинете собрались все учителя школы, и она неторопливо прохаживалась вдоль длинного стола, за которым сидели в основном люди пенсионного возраста:

– Я уже устала вам повторять, что ваши совковые методы, которые вы используете со времен вашего Советского Союза, уже очень давно устарели. Никто в мире уже так не работает – это вчерашний день. Забудьте все, чему вас учили в ваших допотопных старых институтах. Вот из-за таких, как вы, вся Европа и Америка смеются над нашим современным образованием. И не нужно меня перебивать, я уже заранее знаю, что вы хотите сказать – зарплата маленькая. Не нравится – уходите на пенсию, я никого не держу, освобождайте рабочие места для молодых перспективных педагогов. Ученики не слушаются – значит, не умеете найти нужный индивидуальный подход к личности. Что вам еще не хватает? Проработали в школе по тридцать-сорок лет, а так ничему и не научились… Ну ничего, я научу вас работать, вы у меня все будете выполнять условия современного образования. Больше не буду с вами нянчиться – чуть что не так, сразу скатертью дорога на биржу труда или на свою копеечную пенсию – вот тогда я посмотрю, как вы проживете, с голода будете умирать – обратно не возьму…

Вся ее речь повторялась слово в слово, как под копирку, каждую неделю. Все уже давно привыкли, что однажды выучив подготовленную завучем речь для педсовета, директор изливала на своих подопечных это произведение, и старые учителя иногда даже вставляли слова, когда руководитель вдруг забывал ту или иную фразу. В самом конце обычно давали слово всем желающим выступить. На этот раз выступающей была преподаватель географии. Она осторожно прокашлялась и негромко начала свою речь:

– Хочется поблагодарить нашего уважаемого директора за все, что она для нас делает. Благодаря ей наша школа получила новое оборудование, и хотя мы пока не можем его использовать в полной мере, все равно приятно осознавать, что наш коллектив находится на хорошем счету, и мы сделаем все, что зависит от нас, чтобы не подвести ее…

Директриса сидела в большом кожаном кресле и с наслаждением слушала бравурную речь. Когда она, наконец, поняла, что ее восхваление уже несколько затянулось, то решила проявить скромность:

– Сейчас не об этом. У вас есть что-нибудь по существу?

– Да, об этом я и хотела как раз поговорить. Мне в класс привезли интерактивную доску и четыре ноутбука для учеников…

– И что же вас не устраивает? Все были бы только рады, если бы им достались такие новинки. Вы-то чем недовольны?

– Дело в том, что за лето в моем кабинете не успели закончить ремонт и там сейчас стоят облезлые стены с таким же потолком. Везде висят провода – даже страшно детей заводить в класс. Старые парты были настолько изношены, что по окончании учебного года их просто выкинули на свалку, а новую мебель так и не завезли. Теперь в этом ободранном классе дети сидят на полу, подстелив под себя старые доски. Компьютеры держат на коленях. И при всем при этом на облезлой стене висит дорогущая интерактивная доска.

– Ну, знаете ли… это уже переходит все границы… С таким отношением к работе мы с вами далеко не уедем. Я из сил выбиваюсь, добывая для вас современное оборудование, а вы, неблагодарные, даже палец о палец ударить не хотите. Неужели нельзя было организовать родителей и собрать с каждого ученика по мере возможности на ремонт класса? Это же их дети. Неужели кто-то смог бы отказаться от того, чтобы его ребенок учился в нормальных условиях? Вы сами-то не могли до этого додуматься? Все вам нужно объяснять… Мне таких трудов стоило выбить грант на нашу школу, и что я слышу? Опять недовольны? Нет… Точно нужно менять весь состав, причем полностью, чтобы зараза не успела перейти на новый персонал… Так работать нельзя, я тоже не железная…

Молоденькая директриса была родственницей кого-то из министерства образования, и здесь она отсиживала небольшой срок, нужный ей для стажа в трудовой книжке. Без этого стажа ей нельзя было занимать важные посты на больших должностях.