Айко

Часть первая. Когда я вырасту

Глава первая. Подарок с секретом

Москва, 29 мая 1981 года. Тот вечер в нашей квартире запомнился мне удивительно тихим. Папа, лежа на диване, читал газету, мама мыла посуду после семейного ужина, а я делала уроки.

Меня зовут Айко, мне девять лет. У меня японское имя. Родители, папа Коля и мама Лена – востоковеды, и все мы обожаем Японию, хотя никто из нас там ещё не бывал. И, скорее всего, добраться до этой Страны восходящего солнца у нас не скоро получится, ведь мы живём в СССР.

– Мама, а ты не забыла, что обещала мне после ужина?

Мама драила сковороду, и со стороны казалось, что она разговаривает со мной очень грубо, потому что делает это сквозь зубы.

– Ну, конечно, не забыла! Но эта сковорода сама себя не отмоет, даже сода её не берет.

Я смотрела на маму, и в голове пробежала мысль: ведь точно так же, лет через двадцать, и я буду стоять на кухне и драить сковороду. Мне эта мысль почему-то показалась очень забавной, и я тогда сказала:

– Вот бы я была как Тануки из сказки «Бумбуку-тягама»!

Он ведь мог превращаться в чайник. А я бы превратилась в сковороду – и тогда бы ты меня мыла.

С дивана послышался смешок папы, а мама сквозь зубы сказала:

– Тануки превращался в котелок для чайника, так что ты могла бы быть максимум крышкой для сковороды.

Тут уже папа не сдержался и добавил:

– Крышку по крайней мере драить не нужно, так что, Айко, будь крышкой.

Тут мы все и засмеялись.

Один из самых счастливых моментов этого вечера – так я подумала тогда. Не хотелось, чтобы он заканчивался.

Мама сложила посуду в мойку, вытерла руки полотенцем и с улыбкой повернулась ко мне. Она немного строго спросила:

– Уроки сделала?

– Сделала!

– Хорошо, тогда у меня есть для тебя кое-что.

Мама открыла комод и достала оттуда газетный свёрток. Я примерно знала, что это может быть.

– Мам, там ведь книга?

– Да, очень редкая, старая и очень страшная: монстры и духи… У-у-у! А-а-а-а!

Да, забыла сказать! Дело в том, что у меня очень редкая болезнь – Урбаха-Вите. Это значит, что у меня полностью отсутствует страх! Как говорит папа, я – уникальная, потому что меня нельзя ничем напугать.

– Ух ты, так интересно! У-у-у… А-а-а, – передразнила я, забирая свёрток. – Спасибо, мама!

– Это ты папе скажи!

– Папочка, спасибо!

– Угу, – читая газету, сказал папа.

Я села рядом с ним на диван и стала разворачивать подарок. Он был обёрнут в газету так, что её название – «Труд» – находилось в точности по горизонтали.

– Но, мама, книга на японском! – воскликнула я, расправившись с упаковкой.

– Я же сказала: это очень старая книга, написана она в десятом веке.

– В конце девятого, – уточнил папа и отложил свою газету в сторону.

Он взял у меня книгу и сказал с упоением:

– Ты только посмотри на этот шрифт! Сейчас такой печатный станок можно найти, наверное, только в музеях, и те – в Японии. Она выпущена в одной из первых японских типографий. Мне подарил эту книгу мой хороший японский друг Ясудо. Кстати, именно он посоветовал для тебя имя – Айко.

– Здорово, спасибо ему! Мне оно нравится!

– А он что, в Москве? – спросила мама.

– Да, в Москве. Сказал, что в последний раз.

– Он всегда так говорит, – сказала мама.

– Я знаю. Но он, как мне кажется, был чем-то взволнован. Постоянно шептал мне: «Киво тсукете».

– А я знаю, что это значит! – обрадовалась я. – Это значит: «будь осторожен».

Мама улыбнулась и похвалила меня:

– Молодец! – и добавила, обращаясь к отцу: – Все иностранцы тебе так говорят – они думают, мы тут все под наблюдением.

–Да, наверное, но, как мне показалось, он имел в виду эту книгу. Когда он передавал мне её, он сказал: «HIKARI WA CHIKARADESU».

Мама подошла к папе:

– Свет – это сила? – перевела она. – Хм…

Она взяла книгу и пролистала – как будто оттуда должно было что-то выпасть.

– Немного тяжеловата, переплётчик поработал на славу. Старая школа, – мама выбрала страницу наугад и прочла медленно, наверное, переводила в уме: – «и он со злобой пригрозил небу». Ну вот, книга как книга!

– Ну, может, он думает, что у нас нельзя грозить небу? – сказал папа и улыбнулся.

– М-да, Ясудо – хороший человек, но немного странный, – сказала мама.

– Папа, а тут пятно на задней обложке!