Письма к тетеньке

Стр. 444. По всякому вопросу непременно писать передовую статью... – Намек на знаменитые передовицы «Московских ведомостей», писавшиеcя Катковым в течение почти двух десятков лет ежедневно.

Стр. 445. ...прямо от своего имени объявляет войны, заключает союзы и дарует мир. – Намек на того же Каткова, точнее, на то исключительное влияние, которое он приобрел как вдохновитель и трубадур реакции, на внутреннюю и внешнюю политику Александра III.

Стр. 448. ...два-три исключения... – К таким «исключениям» Салтыков, бесспорно, относил Гл. Успенского, А. Островского, Вс. Гаршина и некоторых других, включая, несомненно, самого себя. (Достоевский уже умер, а Тургенев и Л. Толстой не выступали в это время в печати.)

..."последние тучи рассеянной бури"... – Неточно из стихотворения А. С. Пушкина «Туча».

Стр. 450. Ego vosi – Неточно (нужно Quos ego!) из «Энеиды» Вергилия; грозный окрик Нептуна разбушевавшимся стихиям.

Стр. 452. ...слогом литератора-публициста Евгения Маркова... – Выпад против критических статей этого писателя (ранее близкого к демократическому лагерю, потом отошедшего от него), в которых он выступал апологетом теории самодовлеющего искусства.

Стр. 454. Я признаю, что в современной русской литературе на первом плане должна стоять газета и что в этой газете должна господствовать публицистика подсиживанья, сыска и клеветы. – Газетное дело в России после отмены крепостного права быстро оказалось (за исключением официальной казенной печати) в подчинении стремительно развивавшегося капитализма. Уже первым русским буржуазным газетам, «Голосу», «Санкт-Петербургским ведомостям», «Новому времени» и др., были присущи черты их европейских собратий – торгашество, оппортунизм, беспринципность.

Стр. 455. Грызунов – мой школьный товарищ и, по призванию, экономист. – В образе Грызунова дана острая сатирическая зарисовка одной из характерных фигур в галерее новой буржуазированной интеллигенции пореформенной России. Натурой при создании образа «Грызунова» Салтыкову послужила отчасти фигура известного экономиста и публициста либерального лагеря В. П. Безобразова. Он был своего рода ученым экспертом по экономическим вопросам при царском правительстве, равно как и при российской буржуазии.

Стр. 456. ...дано прозвище восьмого мудреца... – Семью мудрецами называют полулегендарных мудрецов Древней Греции, живших в VII и VI вв. до н. э. Они излагали свои мысли в кратких образных изречениях (гномах).

...пожалуйте, Иван Александрыч, министерством управлять! – Парафраза из «Ревизора» Н. В. Гоголя. Стр. 457. ...fugасеs labuntur anni... – Усеченная цитата из Горация («Оды», 11, 14. 1 – 2); «Eheul fugaces Postume, Postume, labuntur anni» («Увы! мимолетно, Постумий, Постумий, проносятся годы». – Перев. А. А. Фета).

Стр. 458. ...тушинцы – самозванцы (от «Тушинского царька» – прозвище второго самозванца в эпоху Смутного времени).

Стр. 462. ...Мижуеву (племянник Ноздрева)... – У Гоголя Мижуев не племянник, а зять Ноздрева.

...Под вечер осени ненастной... – Неточно из «Романса» А. С. Пушкина.

Стр. 463. ...это было смятение чисто библиографического свойства. – Страницы, посвященные издевательствам над «библиографами», или, как точнее определили бы мы сейчас, – над текстологами, являют собой один из блестящих образцов салтыковской сатиры на «ученую» схоластику, заменяющую подлинное изучение материала механической регистрацией мелочей, бездумным фактографированием. Реальный комментарий раскрывает эпизод с «библиографами» как сатирическое выступление Салтыкова в разгоревшейся в 1880 – 1881 гг. газетно-журнальной полемике вокруг выходившего тогда нового издания сочинений А. С. Пушкина под редакцией П. А. Ефремова.

...приносим нашу искреннейшую благодарность покойному библиографу Геннади. – Известный библиограф и библиофил Г. Н. Геннади упоминается здесь как неудачливый редактор собрания сочинений А. С. Пушкина (1869 – 1871 гг.). Это издание принесло ему скандальную славу, выраженную С. А. Соболевским в эпиграмме; «О, жертва бедная двух адовых исчадий: // Тебя убил Дантес и издает Геннади!».

Стр. 464. Мартын Иваныч Задека. – Имя этого полулегендарного составителя популярнейшего в начале XIX столетия сочинения, содержавшего толкователь снов и гадательную книгу, используется для сатирической персонификации деятельности пресловутой «подкомиссии сведущих людей по устройству питейного дела», созванной гр. Игнатьевым (см. выше, прим. к стр. 337).

Стр. 465. «Коль славен...» – Первые слова православного гимна «Коль славен наш господь в Сионе...»

Стр. 466. ..."командированный чин" – секретный агент политической полиции.

Стр. 468. Аттанде-с – подождите (франц. – attendez), карточный термин, входит в эпиграф гл. VI «Пиковой дамы» А. С. Пушкина.

ПИСЬМА ТРИНАДЦАТОЕ И ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Впервые, с нумерацией «VIII», – журн. «Отечественные записки», 1882, No 4.

"Апрельское письмо" разрабатывает темы, имеющие характер выводов из предыдущего изложения. Ставятся вопросы об "умалении благородного мышления", о "вольной" печати российской реакции за рубежом и др. Но главными примечательными особенностями "апрельского письма" являются два сюжета. Это, во первых, глубоко диалектическое размышление Салтыкова о прогрессивном значении реакционных периодов, сообщающих преследуемой передовой мысли "новую и своеобразную силу: силу поучения" [80 - Ср. с этим размышлением Салтыкова замечание Ленина о том, что революционеры «далеки от мысли отрицать революционную роль реакционных периодов» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1.2, стр. 331)]. Это, во-вторых, одно из главнейших программных выступлений Салтыкова о предмете и назначении своей литературной деятельности. Выступление это явилось ответом на одну из тех ожесточенных атак, которым подвергался Салтыков весной 1882 г. со стороны реакционного лагеря (см. далее в прим.).

Стр. 476. ...съезжий дом – полицейская управа, а также помещение для арестованных при полиции.

Стр. 477. ...не дальше как на днях... я подвергался поруганию. – Имеется в виду состоявшееся 2 марта 1882 г. в Москве («в доме княгини Трубецкой, что в Большом Знаменском переулке») публичное чтение некоего И. Н. Павлова, креатуры Каткова, имевшее своим предметом, как гласили газетные объявления в «Руси» и «Московских ведомостях», «последние произведения Щедрина», то есть «Письма к тетеньке». Салтыков узнал о содержании этого резко враждебного ему выступления из отчета о павловском «чтении», который не замедлили поместить «Московские ведомости» в No от 5 марта. Ряд мест «апрельского письма» и следующего построен на явной и полускрытой полемике с пополнениями, заимствованными непосредственно из «отчета». «Единственное назначение литературного произведения, по словам г. Павлова, поддерживать и оживлять веру в вечные разумные и нравственные законы, – говорилось в „отчете“. – Добиваться посредством изящной литературы какой-либо другой пользы значит искажать ее сущность. Как на одного из главных представителей ложной политическо-социальной литературы г. Павлов указал на Щедрина, который, избрав своим орудием сатиру, придал ей смысл, обратный тому, какой должна она иметь. Вместо того, чтобы показывать ничтожность частных уклонений от общего нравственного закона пред самим законом и возбуждать таким образом смех над бессилием и нелепостью этих уклонений, Щедрин направляет смех на веру в нравственный закон и, исходя из частностей, отрицает общее. Но и самые частности, изображаемые в его сатирах, принадлежат не настоящей действительности, а какой-то им вымышленной и невозможной. Ложь сатиры Щедрина очевидна, и она не выдержит самой пристрастной критики; тем не менее благодаря тому, что Щедрин обладает низшею формою таланта, состоящею в изобретении хлестких и курьезных слов, он имеет немало поклонников, принимающих грубо-нелепые фантазии сатирика за действительность. В „Губернских очерках“ было и содержание, но мало-помалу оно оскудевало, и, наконец, осталась только форма. „Письма к тетеньке“ – жалкая болтовня, даже не умная» («Московские ведомости», 1882, 5 марта, No 64).

Стр. 478. ..."но яко разбойник, исповедую тя...", «...ни лобзания ти дам, яко Иуда»... – Слова из православной молитвы, читаемой во время литургии.

...самая способность толково и правильно выражаться (синтаксис, грамматика, правописание) – и та мало-помалу исчезает... – Раскрытие реакционной идеологии и политики путем демонстрации нарушения норм речевой и письменной культуры – один из характернейших приемов салтыковской сатиры. Создается своего рода формула разоблачения, согласно которой «безграмотность сопрягается с отсутствием благородства в мыслях». Эта формула используется для создания различных образцов языкового (грамматического, стилевого и орфографического) примитива, контрастного норме полноценного, богатого и правильного языка, ассоциируемого с «благородным мышлением», то есть прогрессивной идеологией. В плане реального комментария сочиняемые салтыковским «помпадуром» безграмотные письма и циркуляры, утверждающие «форму правления», разъясняются как гротескные пародии на языковой жанр и политический смысл манифестов Александра III о незыблемости самодержавия, на его же «высочайшие резолюции», стяжавшие себе известность своей орфографической безграмотностью и грубостью. Кроме того, для иллюстрации своих общих положений Салтыков широко пользуется примерами, взятыми из русских зарубежных книг и брошюр, принадлежащих перу деятелей оппозиции самодержавию справа.

Стр. 480. ..."недозрелый уме"... «понудила к перу твои руки». – Из «Первой сатиры» А. Д. Кантемира.

Стр. 490. В последнее время я, в качестве литературного деятеля, сделался предметом достаточного количества несочувственных для меня оценок. – В течение марта – начале апреля 1882 г. Салтыков подвергся ряду нападений со стороны ведущих печатных органов реакционного лагеря. Об одном из них – публичной лекции И. Н. Павлова – только что говорилось. Вслед за Павловым через несколько дней выступил В. П. Буренин, наиболее воинствующий тогда представитель газеты «Новое время». Большую половину своего очередного фельетона из серии «Критических очерков» Буренин посвятил Салтыкову («Новое время», 1882, 12/24 марта, No 2168). Фельетон этот в ряду других враждебных выступлений Буренина, не оставившего без своего отзыва ни одного из «Писем к тетеньке», выделяется ничем не сдерживаемым бешенством личного озлобления. Это обстоятельство следует поставить в связь с тем фактом, что данное выступление нововременского «критика» было предпринято с целью нанести Салтыкову возможно более чувствительные контрудары за ту дискредитацию, которой подверглись и сам Буренин, и его газета в «мартовском письме», где они были задеты в сатирических образах газеты «Помои» и ее «фельетониста Трясучкина». Кроме Павлова и Буренина, Салтыков подвергся в это же время нападкам со стороны московского «Русского вестника». В апрельской книжке журнала [81 - Он выходил по первым числам каждого месяца, то есть на 15 – 20 дней раньше «Отечественных записок», и поэтому апрельская книжка журнала могла быть известна Салтыкову в момент написания «апрельского письма».] была напечатана статья видного публициста катковского лагеря, бывшего московского полицмейстера П. Щебальского. Статья называлась «Наши беллетристы-народники» и была специально посвящена «фаланге» тех писателей, на знамени которых «красуется изображение маститого сатирика Щедрина». Эта фаланга, писал автор, чуждается бельэтажа и чистых комнат; это «литература кабака и харчевни».

Отповедь, данная Салтыковым этим "распутным кликам", превратившаяся в страстную декларацию писателя о предмете и назначении своей литературной деятельности, вызвала, в свою очередь, новую и еще более резкую статью упомянутого П. Щебальского (П. Щебальский. "Письма к тетеньке" г. Щедрина... – "Русский вестник", 1882, No 8).

Стр. 496. ...двоить – подразумевается двоить пашню, то есть пахать ее дважды, вдоль и поперек.

Стр. 497. Статский советник... во лбу у него блестело <око>, в знак питаемого к нему доверия. – Недреманное око – одно из бытовых наименований агентов политической полиции и политического сыска. Впоследствии Салтыков назвал этими словами одну из своих «сказок».

Стр. 498. Я думал, что мне скажут: вот факт, который вполне подтверждает написанное вами тогда-то и тогда-то! – рассказ о приключениях поповского сына является одной из вариаций неоднократно разрабатывавшейся Салтыковым темы о тяжелом положении русского интеллигента (народника) в деревне, в обстановке господствовавшего там добровольческого сыска и полицейского произвола. Ближайшим образом Салтыков имеет здесь в виду свой рассказ 1874 г. "Охранители" (из цикла "Благонамеренные речи"), где в злоключениях "помещика Анпетова" он изобразил картину полицейских репрессий, применявшихся к деятелям народнических пропагандистских кружков в русской деревне 70-х годов.

ПИСЬМО ПЯТНАДЦАТОЕ

Впервые, с подзаголовком «Письмо девятое и последнее», – в журн. «Отечественные записки», 1882, No 5.

Заключительное "майское письмо" писалось в условиях укреплявшегося курса реакции, накануне назначения на пост руководителя внутренней политики, вместо "прогонявшегося с двора" гр. Н. П. Игнатьева, "министра борьбы" гр. Д. А. Толстого ("злым гением России" назвали его современники). Обращаясь к Н. А. Белоголовому, Салтыков писал ему 8 июня 1882 г.: "Письма к тетеньке" я кончил и, как оказывается, совершенно кстати. Во-первых, надо же и кончать, а во-вторых, любопытно, о чем бы я теперь писать стал? Теперь надо писать о светопреставлении..." В предыдущем же письме к тому же адресату от 15 мая Салтыков признавался, что зрелище российской действительности того момента повергает его в состояние "не злобы, а безвыходного горя и отчаяния". Эти настроения наложили явственный отпечаток на заключительное "письмо". Однако, опасаясь впасть в пессимизм, Салтыков изъял из первоначального текста некоторые далеко идущие негативные формулировки ("Тоска, развившаяся до размеров отвращения к жизни" и др.) и закончил свои беседы с "тетенькой" страстным просветительским призывом к русскому обществу "сознать свою силу", если и не для "деятельного участия <...> в жизненном круговороте", то хотя бы для моральной поддержки "добросовестному и честному убеждению", что также считал делом "первостепенной важности".

Стр. 502. Недаром с Москвы благонамеренные голоса несутся: зачем, мол, цензура преграды «им» ставит! пускай на свободе объяснятся! – Указание на упомянутую выше статью П. Щебальского «Наши беллетристы-народники» в «Русском вестнике», в которой автор мимоходом задал провокационный вопрос: не лучше ли было бы дать Салтыкову и всем писателям демократического лагеря возможность высказаться «совершенно полно и откровенно», «назвать людей по именам» и т. д.

Стр. 505. ...а ныне к последней части этого положения прибавляют: «по правилам о Макаре, телят не гоняющем, установленным». – Намек на Положение 14 августа 1881 г. «О мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия» и на Положение 18 апреля 1882 г. «О полицейском надзоре». Ими определялось управление Российской империи в административно-полицейском отношении.

Стр. 506. ...Сару Бернар не видал, об Сальвини только из афишек знаю. – Знаменитая французская драматическая актриса и не менее знаменитый итальянский трагик гастролировали в Петербурге в театральный сезон 1881/82 г.

Стр. 508. Помните... мы, в конце пятидесятых годов, зазнали в Москве одного начинающего публициста («другом Грановского» он себя называл)... – Намек на Каткова и на проделанную им эволюцию от позиций умеренного либерализма в 40 – 50-е годы до роли одного из идеологов и вдохновителей реакции 80-х годов. В 1845 – 1850 гг. Катков был адъюнктом Московского университета по кафедре философии и здесь сблизился с Т. Н. Грановским, профессором того же университета по кафедре всеобщей истории. Указание дальнейшего текста на «греческие спряжения» служило для современников еще одним сигналом к узнаванию в анонимном образе намека на Каткова – инициатора и неутомимого пропагандиста системы классического образования.

Стр. 513. ...был один год... когда я одновременно обучался одиннадцати «наукам» и в том числе «Пепину свинству»... – Признание автобиографическое. Подробнее, см. прим. к стр. 405 и в кн.: С. Макашин. Салтыков. Биография. 1, изд. 2-е., М., 1951, стр. 128, след.

Стр. 514. Неслыханные «публицисты», чудовищная помесь Мессалины и Марата, сумевшие соединить в своем ремесле распутство первой и человеконенавистничество последнего. – Речь идет все о тех же «публицистах» реакционно-охранительной и буржуазно беспринципной печати – Каткове, Щебальском, Буренине и др. В характеристике этих «публицистов» наряду с именем Мессалины – жены римского императора Клавдия (I в. до н. э.), прославившейся своим распутством, Салтыков пользуется также именем Марата – одного из наиболее выдающихся деятелей Великой французской революции. В отношении к этому имени Салтыков, подобно многим своим современникам, находился в плену буржуазной легенды, превратившей исторический облик этого преданного «друга народа» в химерическую фигуру кровожадного садиста, «человеконенавистника». Салтыков тем легче подпал под влияние этой легенды, что и просветительский морализм его собственного мировоззрения диктовал ему резко отрицательное отношение к террору, хотя бы и революционному. Личность Марата, смело призывавшего народные массы к беспощадной расправе с аристократами – врагами революции, неизменно воспринималась Салтыковым в социально– и политически-отрицательном аспекте (ср. дальше выражение «охотно-рядские Мараты»).

Стр. 519. Sapienti sat. – Выражение из комедии «Формион» римского комедиографа Публия Теренция. Салтыков употребляет его, здесь и в других местах, в эзоповском значении. Он подчеркивает этими словами, что сказал все, что хотел и мог сказать. Об остальном нужно догадываться.

notes

Примечания

1

Но знаете, дорогой мой, что вы обовшивеете с вашими «сядем да посидим»... (франц.)

2

манера беседовать (франц.)

3

Испорченное от «au vin blanc». Приведено текстуально. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.) Au vin blanc – в белом вине