Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел

– А я привык. От куска мяса не откажусь, но сухой корм всё-таки удобен.

– Удобен для людей, – недовольно мяукнул Симка. – Но не для меня…

– Это тебе так кажется, – возразил я.

– Ничего не кажется. Если тебе нравится, это ещё не значит, что нравится всем. А я бы каждый день мясо ел.

– Так тоже надоест, если каждый день. – Я попытался переубедить нашего «хищника».

– Чтобы так утверждать, – насупился Симка, – нужно сначала попробовать.

– Тоже верно, – согласился я. Да и сложно не согласиться с таким аргументом. Симке редко перепадало мясо, потому он, наверное, так уверен в своей правоте.

В этот момент в комнату заглянула Роза Андреевна. Увидев на кровати Сименса, она от удивления открыла рот и громко крикнула:

– Брысь с кровати! Екатерина, сколько раз тебе говорить: коту нечего делать на постели. Он ведь не домашний, он бродит везде по улице, ещё заразу какую-нибудь принесёт!

Сименс не стал испытывать судьбу, спрыгнул на пол и исчез под кроватью.

– Пошли кушать! – предложила Роза Андреевна.

– Я не хочу, – ответила Катя, не глядя на маму.

– Будешь теперь мне свои капризы показывать? – строго спросила Роза Андреевна.

– Ничего я не показываю, – буркнула Катя. – Просто не хочу кушать.

– А ты через «не хочу», – возразила Роза Андреевна. – Пойдём, давно уже пора обедать.

Она села на кровать рядом с дочерью и обняла её.

– Ну чего ты, Кать, обиделась, что ли? – ласково спросила Роза Андреевна и, погладив дочь по голове, прижала к себе. – Не обижайся, давай мириться.

Катерина в последний раз шмыгнула носом и, обняв Розу Андреевну, протянула ей мизинец.

– Мирись, мирись и больше не дерись, – сказали они хором, – а если будешь драться, я буду кусаться.

Через мгновение в комнате раздался детский смех, и всё снова наладилось. Люди забыли о мясе. Отец вернул Кате медведя, бабушка что-то нашептала ей, у порога на крыльце её встречал кролик Кузя. И даже сорока-воровка прилетела по такому случаю и, усевшись на заборе, внимательно наблюдала за происходящим.

Катя сходила к калитке, проведала Пальму, та встретила девочку, стоя на задних лапах. Они обнялись и несколько секунд танцевали вместе. Как жаль, что собака не может говорить по-человечески. Но, пользуясь случаем, побуду немного переводчиком.

«Катюша, миленькая, – сказала Пальма на нашем, собачьем языке. – Спасибо тебе за угощение, и прости, если тебе пришлось за меня пострадать! Ты очень хорошая и добрая девочка!»

В тот вечер я долго не мог уснуть. После того как разъехались гости, я лежал на своём коврике и рассуждал о добре и зле. Конечно, мои мысли могут существенно отличаться от человеческих, но я ведь живу среди людей, вижу, что среди них происходит, и делаю выводы.

Вот недавно ехали с Андреем Максимовичем в электричке. Лавки через две – три от нас сидела бабушка вместе с малышом, наверное, Катькиным ровесником. Карапуз держал в руке то ли пирожок, то ли беляш. Рядом с ними клевал носом старичок, просыпаясь лишь во время объявлений остановок. Поднимал голову, руку приставлял к уху – наверное, чтобы лучше слышать, – и засыпал дальше. А у его ног лежала собака непонятной породы. Учуяв запах вкусненького, она приподняла голову, внимательно посмотрела по сторонам и уставилась на мальчугана, вернее, на пирожок в его руке. Малыш, в свою очередь, заметив неподдельный интерес собаки, как мне показалось, стал нарочно её дразнить. Бабушка несколько раз одёрнула внука, но потом уставилась в окно и перестала обращать на него внимание. Пацан водил пирожком под носом собаки и весело смеялся, когда та тянулась за его рукой. Мальчику, видимо, так понравилась незамысловатая игра, что он слез с сиденья, сел на корточки напротив собаки и начал тыкать ей в морду пирожком. Я как-то рассказывал вам историю, как, ещё будучи молодым поводырём, едва не сорвался и не схватил кусок курицы, когда мне поднесли его прямо к носу на светофоре перед пешеходным переходом. Так я прошёл специальную подготовку, нас учили выдержке долгое время, какие только эксперименты и опыты над нами не ставили. А тут простая дворняга! Что ей оставалось делать? Вы, наверное, уже догадались: собака хвать пирожок – и под лавку.

Какой тут рёв поднялся! Пацан не только начал громко плакать, он ещё и несколько раз пнул собаку. Знаете, что меня тогда удивило? Мальчик ударил собаку, а бабушка даже не сделала ему замечание. Наоборот, начала кричать на старика, который спросонок ничего не понял. Он заглянул под лавку, а там его собака. Никакого пирожка уже и в помине не было. Собака проглотила его, словно таблетку аспирина. Старик спросил:

– Что за шум? Что случилось? Мальчик, зачем ты пинаешь мою собаку?

Люди склонны преувеличивать. Бабушка, хоть и не видела, как всё произошло, начала вдруг предъявлять претензии пожилому пассажиру:

– Ваша собака напугала ребёнка! Она прыгнула на него и выхватила из рук пирожок!

– Такого быть не может, – усомнился старик.

– Ага! – Старушка закатила глаза. – Быть не может? Взгляните на ребёнка. На нём лица нет. Зачем вы возите собаку в электричке? Она опасна.

– Да я десять лет с ней езжу, – оправдывался старик. – И никогда не было никаких недоразумений.

Тут вступила в разговор женщина с соседней лавочки, видимо, не выдержав поклёпа на собаку:

– Мальчик сам сунул ей пирожок в морду. Я всё видела.

– А вы кто такая? Наверное, его родственница? – Бабушка кивнула в сторону старика. – Что за глупости вы говорите? «Сам сунул»!

– Почему сразу родственница? – опешила женщина.

– А зачем защищаете собаку?

– Да затем, что смотреть за своими детьми нужно, а не в окно пялиться! – раздражённо ответила женщина.

– Вы за своими смотрите! – парировала старушка. – А мы разберёмся.

Старик не стал спорить с бабушкой, не стал оправдываться, доказывать. История закончилась тем, что он встал и ушёл вместе с собакой в тамбур.

Женщины ещё немного попрепирались и прекратили пустой спор.

К чему же я вспомнил эту историю? Как вы думаете, кто вырастет из этого мальчика? Нет-нет-нет! Я не утверждаю, что обязательно негодяй. Но подумайте сами. Первое – бабушка даже не сделала замечания внуку, когда тот пинал собаку. Сегодня он ударил животное, а завтра ударит и человека. По-моему, это слишком уж очевидно и не подлежит обсуждению. И второе – мальчик наверняка уяснил, что, даже если ты неправ, можно утверждать обратное. Вот это ещё опаснее.

И вот так я весь вечер провёл в сомнениях: стоило ли даже так мягко наказывать Катьку или нет? Может, лучше было бы её сначала похвалить за заботу о собаке, а потом как-то спокойно объяснить, что гости собрались на шашлык и что нельзя решать проблемы одних (в нашем случае – Пальмы), создавая проблемы другим. Даже не знаю, как правильно! Ладно, не буду ломать голову. Люди сами разберутся.

Глава 5

У меня новое место жительства. Временное, правда – Андрея Максимовича положили в больницу, и я переехал к Розе Андреевне. Давненько я в квартирах не бывал. В частном доме, конечно, лучше – ходи себе по двору, дыши свежим воздухом. А тут выведут на прогулку утром и вечером, а всё остальное время валяешься на своём коврике. В семье Вильдановых животных нет, то есть я тут первопроходец. Как я понял, меня взяли сюда из-за Кати. Чтобы она по вечерам не скучала.

Боже мой, я теперь понимаю нашего бедного Кузю! Не девочка, а какой-то естествоиспытатель. Прожил я тут недолго, от силы две – три недели, но такое чувство, что прошло не менее года.

В первый же вечер Екатерина, возвратившись из детского сада, провела тщательный осмотр подопечного. Ну, вы же понимаете, что теперь подопечный – это я. Катя объявила, что с сегодняшнего дня я её сынок и она будет тщательно следить за моим здоровьем и приучать меня к гигиене. Ей сразу не понравилось состояние моих когтей. Катерина, разумеется, называла их ногтями. Она привела меня в ванную комнату, поставила передо мной таз с тёплой водой и принялась их чистить.

– Что ты делаешь? – удивлённо спросила Роза Андреевна, заглянув в ванную.

– Мама, у Трыси страшные ногти, их нужно почистить. И вот, смотри! – Она растопырила мои когти и приподняла лапу. – Видишь? Он ходит с немытыми ногами.

– Делать тебе нечего, – усмехнулась Роза Андреевна. – Может, ещё кроссовки ему купить?

«Ой, Роза Андреевна, ты так не шути. Дошутишься на свою голову, придётся обувку мне покупать».