Детектив на троих

– Основания для подозрений? – спросил я.

– Во-первых, она с ним в последнее время шашни вертела. Во-вторых, человек он больно скользкий. У него на роже написано, что какими-то темными делишками занимается…

– Господи! И из-за этого ты мог пристрелить этого пацана?

– Ну, учитывая его умение обращаться с оружием, я бы за это не поручился! Все могло быть и наоборот, – сказал Борисов.

– Что, мужики? – решительно обратился к нам молчавший доселе Дынин. – Надо помочь Андрюшке. Дело серьезное – похищение. Этот, как его?… Киднеппинг.

– А где ты собирался найти этого самого Шестакова? – спросил я.

– Я тут сегодня справки навел, перед самым вашим приходом. В городе его нет, но у него есть дача, под Тарасовкой. Вот туда и собирался ехать. Мужики, помогите, а… – Исмутенков обвел нас умоляющим взглядом. – Дынин, ты все же милиционер какой-никакой, у тебя права есть. Припугни этого козла.

– Я закон нарушать не могу, – строго заявил Дима. – Это дело такое… Меня за это из органов попереть могут.

– А когда ты сегодня врывался ко мне в квартиру и меня по лбу башмаком хлестал – у тебя что, санкция прокурора была? – взвился Исмутенков. – Или думал, что прокурор тебя прикроет? – Андрей посмотрел на Борисова.

Тот, уже совсем захмелевший, откинулся на спинку стула и пытался попасть сигаретой в рот.

– А я и не прокурор вовсе. Это Володя пошутил, – сказал он, наконец совместив рот и сигарету. – Ты почему меня именно прокурором назвал? – повернулся он ко мне.

– А почему бы тебе, собственно, не быть прокурором? Вид у тебя солидный – седина. Ну и вообще, должен же кто-то осуществлять надзор над действиями милиционера Дынина! – засмеялся я.

– Так вы что, меня на понт взяли? – совсем расстроился Исмутенков. – И как же вы догадались?

– Это Вовка сообразил, – сказал Дынин.

Исмутенков устремил на меня свой взгляд.

Я понял, что пора пояснять ситуацию:

– Ты вчера со свадьбы какой-то странный шел. Правую руку в кармане держал. Я и подумал, что у тебя там пистолет.

Исмутенков несколько секунд смотрел на меня, потом, откинувшись на спинку дивана, визгливо заржал, указывая на меня пальцем:

– Ну и дурак, твою мать! Да я просто писать хотел, аж зубы ломило, поэтому руку в правом кармане-то и держал…

Седому наконец удалось прикурить сигарету, и он, пыхнув облаком дыма, заметил:

– Хорошо, что ты не обоссался по пути, а то бы мы тебя вовек не вычислили!

– Минуточку, – запротестовал я, чувствуя при этом, что едва шевелю языком. – Между прочим, рука – это лишь один из факторов… Да, здесь вышла ошибка… Но… Человек был странным – странным… Со свадьбы раньше времени ушел – ушел… Говорить со мной при встрече отказался – отказался! Человек шел со свадьбы, а настроение у него явно несвадебное. Что-то его беспокоило… Так что все это не случайно. Просто метод мой такой, на интуиции основанный…

Завершив свою оправдательную речь, я налил себе еще водки и выпил.

– Так, мужики! – скомандовал Дынин. – Не напиваться! Нам сегодня еще работать. Надо Андрюшке помогать.

– А мы что? Мы отказываемся разве? – обратился я к Борисову.

Тот в ответ тяжело вздохнул и сказал:

– Не-ет. Но кто нас на эту дачу повезет? Мы ведь все уже выпившие.

– А Андрюха не пил! – проговорил Дынин, как будто он уличил последнего во лжи.

– Да довезу я вас, довезу, – ответил Исмутенков. – Нет проблем.

– Так… Вовк! – толкнул меня в плечо Дынин.

– Всегда готов! – ответил я ему, вставая и прихватывая с собой недопитую бутылку со столика.

– Так… Этот… – Дынин напряженно вспоминал, как зовут Борисова, но так и не вспомнил. – Седой! К бою готов?

Борисов молча поднялся и как-то неуверенно ответил:

– Конечно, готов. Но при условии, что мне помогут дойти до машины.

Дынин подставил ему свое крепкое плечо, и они парочкой вышли из квартиры. Следом за ними устремились мы с бутылкой водки. Завершал процессию Андрюша Исмутенков.

Такой странной компанией мы добрались до стоящего во дворе желтого «Москвича», на котором Дрюня каждый день пытался уехать на работу. Надо честно признать, что удавалось ему это не всегда. Дима усадил Борисова на заднее сиденье, я водрузился туда же, после чего рессоры «Москвича» сильно осели. Дынин же, сев вперед рядом с Исмутенковым, громко хлопнул дверью и скомандовал:

– Поехали!

Андрюша повернул ключ в стартере, но машина провякала в ответ что-то невнятное. Он еще раз повторил попытку, но особых успехов не достиг. Дынин посмотрел на Дрюню и спросил:

– Нам что, толкать придется, что ли?

От этой мысли мы с Борисовым стали резко трезветь. Толкать исмутенковский «дрюшпак» нам совершенно не хотелось, да мы были и не в состоянии это делать. Но с третьей попытки машина все же взревела воплем негодования, и мы с Седым радостно заорали: «Ура-а!»

После этого мы уже не кричали, а всю дорогу тихо посапывали на заднем сиденье, за исключением тех пяти-шести моментов, когда мы останавливали «Москвич» для отправления физиологических надобностей. Орал же всю дорогу благим матом бравый участковый Дынин. Он называл это пением, на наш же взгляд, это было блеянием молодого козла в брачный период. От его, с позволения сказать, пения Исмутенков несколько раз чуть было не въехал под колеса встречных грузовиков. Но потом смирился даже и он, и при подъезде к даче, хитро поглядывая на нас с Седым в зеркало заднего вида, уже тихо подпевал: «Тишина за Рогожской заставою… спят деревья у сонной реки…»

Подъезжая к дачному кооперативу, мы въехали на небольшой пригорок, где Исмутенков резко затормозил автомобиль. Мы с Седым сразу заозирались. После этого все вышли из машины и стали оглядывать простиравшуюся перед нами местность. Надо сказать, вид был впечатляющим. Мы простояли как вкопанные минут пять, после чего первым опомнился Седой:

– Ну? И какая из них наша?

Вопрос был актуальным: внизу перед пригорком расстилался широченный ковер, сотканный из шиферных, деревянных, рубероидных и даже черепичных крыш, обрамленных густой зеленью. В дачном кооперативе, судя по вырисовающейся схеме, было две главные улицы и несколько прилегающих к ним.

– Да откуда мне знать! – раздраженно воскликнул Исмутенков.

– Ну что ж, – вздохнул я, вынимая из-за пазухи бутылку. – Поехали искать сторожа.

Еще через десять минут, поблуждав по улицам дачного городка и опросив нескольких торчащих кверху задом теток в купальниках и дядек в семейных трусах, которые разговаривали с нами даже не разгибаясь, мы наконец подобрались к небольшой лачужке, где по всем приметам и должен был обитать сторож.

– Ну, – сказал я сидящим в машине бойцам. – Я пошел.

– Будь! – ответил мне Дынин.

– Не обделайся! – послал мне напутствие добрый Седой.