На гребне войны

– Никуда я не записался, – раздраженно буркнул Михей и пошел дальше.

Валентина махнула рукой растерявшимся проститутам. Они моментально покинули коридор и скрылись в дальней каюте.

– Кто там у тебя так орет? – спросил Михей, изображая на лице крайнюю степень брезгливого отвращения.

– Агды, – рассмеялась Валентина, зная, что это имя ничего не скажет брату.

– Не баба, а кинконг, – усмехнулся Михей.

– Ты даже не представляешь, насколько метка твоя характеристика, – хихикнула Валентина.

Войдя в каюту сестры, Михей вальяжно расположился на небольшом пышном диване и гаркнул:

– Водки и семги!

Войдя в каюту вслед за братом и телохранителями, оставшимися стоять по обе стороны от дивана, Валентина села за бамбуковый стол.

– Чисто гарем, – хмыкнул Михей. – Зови Луганя.

– Только ты не нервничай и не торопи его, – лукаво улыбнулась Валентина, – ему еще нужно принять душ. Агды его измордовала, к тому же от нее несет, как от торговки рыбой.

– Наш фраер совсем рехнулся. Чего ему не хватает? – явно кокетничая – кому, как не ему, было знать, сколь прихотливы и извращенны порой вкусы богатеньких сынков, – пробубнил Михей.

– Ему не хватает мамы… – растянула губы в издевательской усмешке Валентина.

– А ты знаешь толк в этом? – поднял на нее насмешливо-недоверчивый взгляд Михей.

– Я знаю толк в том, чем руковожу, в том, как доставить наслаждение и соплякам, и солидным джентльменам, – парировала Валентина.

Она сняла с пояса мобильник и вызвала свою помощницу, восточного вида девицу с черными гладкими волосами, одежда которой состояла из лифа с нашитым на нем стеклярусом и шальвар. На ногах у нее были серебристые туфли без задников. Валентина что-то шепнула ей на ухо. Девица бросила на нее молчаливый понимающий взгляд и вышла из каюты.

– Почему бы тебе тут все не организовать, как в китайском борделе? Откуда эта персидская дурь? – поморщился Михей, меняя тему.

– Это, дорогой мой братец, салон для состоятельных клиентов. Для менее состоятельных – простой русский бордель. Но ты мне подсказал идею. В скором времени я организую бордель для любителей китайщины и японщины. Только вот гейши, боюсь, будут тебе не по карману.

Михей ничего не ответил – у него сдавали нервы, и, как он ни держался, отвлекаясь на болтовню, нетерпение давало о себе знать.

Через минуту вошла черноволосая девица с серебряным подносом в руках. Она поставила перед Михеем запотевшую бутылку «Абсолюта» и керамическое блюдо с кусочками тонко нарезанной мороженой семги. Рядом пристроила пиалу с острым соевым соусом. Тут же удалилась, что-то тихо сказав Валентине.

– Этот урод мобильник отключил, я к нему на работу – секретутка сказала, его нет. Я, блин, не поверил! А он, оказывается, здесь у тебя синюю птицу ловит.

– А что случилось-то? – вяло поинтересовалась Валентина.

– А то, что если и в дальнейшем будет случаться, то нечем будет не только за гейш платить, но и не на что будет твой бордель содержать! – гневно воскликнул Михей.

– Да ладно тебе, – усмехнулась Валентина, – ты что, мало на рулетке имеешь, да и на всем прочем?

– Ишь ты! – качнул головой Михей. – Так где этот лопух?

– Думаю, он одевается, – с ироничной томностью пропела Валентина, – не хочешь же ты, чтобы он предстал передтобой в неглиже?

– И что это он зачастил в бордель?

– Думаю, у него крыша от Агды едет, – загадочно улыбнулась Валентина, – я и сама дивлюсь, вот уже две недели, как он регулярно ее посещает.

– Меня это не касается, – с упрямым видом сказал Михей и набычился. – Какого хера он мобильник вырубил?!

– Чтоб ты ему не мешал, – снова улыбнулась Валентина.

В каюту вошел Луганов. Как раз в этот момент Михей взял кусочек семги, макнул ее в соевый соус и опустил в рот. Луганов-младший официально владел рыболовецким предприятием «Акрос», суда которого часто арендовал Михей. Высоколобый, длинноносый, с хитроватым взглядом прищуренных темных глаз, Луганов вполне сгодился бы на роль героя-любовника в каком-нибудь сериале. Но умных женщин часто озадачивала в нем некая слащавость, некая червоточина, просматривающаяся в рисунке его тонких губ и во взгляде.

– Что случилось? – Луганов словно почувствовал опасность.

– Валентина! – выразительно посмотрел на сестру Михей.

Она достала из бара стаканы и покинула каюту.

– Груз исчез, – коротко сказал Михей, приковав пристальный взгляд к лицу Луганова-младшего.

– Ка-а-ак исче-ез? – заикаясь от волнения, отпрянул Луганов.

– Та-а-ак, – передразнил его звереющий на глазах Михей, – так, пропал… просто: о-па – и нет!

– Но это же мое судно?! – вскричал Луганов, Михей действовал ему на нервы своей издевательской манерой разговаривать.

– Ты галстук поправь, – криво усмехнулся Михей. – Да не таращь ты на меня зенки, я сам за сердце хватаюсь. Ты какого хрена мобильник вырубил?

– И что, правда никакой информации? – спросил Луганов, машинально поправляя галстук.

– Ну отчего же, – Михей весь напрягся, его кулаки непроизвольно сжались, – есть информашка. Погранцы рапортовали, пока сами не откинулись.

– А наш краболов? – не верил своим ушам Луганов.

– Пропал, – нервно хохотнул Михей, – к чертям собачьим. Затонул твой краболов! Только вот груз, я в этом уверен, на дно не пошел, а осел у кого-то…

– У кого? – тупо спросил Луганов, все еще теребя съехавший галстук, который ему так и не удалось привести в должный вид.

– Водки хочешь? – предложил Михей.

Луганов кивнул. Авторитет наполнил рюмки. Одной рукой взял свою, а другой потянулся к ломтикам семги. Луганов махнул рюмку и, с трудом проглотив жгучую жидкость, поморщился.

– Не умеешь ты пить, не так дышишь, – не скрывая раздражения, прокомментировал Михей.

Сам он выпил с аппетитом, шумно выдохнул, понюхал смоченный соусом прозрачный кусочек семги, задумчиво пожевал губами, облизнулся и только потом проглотил. Удовлетворенно крякнул, затем снова помрачнел.

– Информашкой интересуешься? – иронически приподнял свои густые черные брови Михей. – Груз наш, если верить законникам, у Химика. Слыхал про такого?

– Беспредельщик, что ли? – Луганов тоже взялся было за рыбу, но едва положил на язык ломтик, поморщился и чудом не сплюнул.