Когда стреляет мишень

Великолепный «Мерседес», который Коваленко совсем недавно подарил своей жене взамен разбитого ею «Рено», легко вынес Свиридова по подъемной наклонной – градусов в тридцать – тридцать пять – плоскости из подземного гаража, где находилась большая часть коваленковского автопарка.

Он распахнул перед Аней заднюю дверцу, она села, и «мерс» выехал в распахнутые охраной ворота.

– Я не понимаю, – проговорил Влад, – тут столько охраны, что дальнейшее усиление службы безопасности – просто бессмысленный перевод денег. На территорию загородного дома Сергея Всеволодовича даже мышь не прошмыгнет.

– Ты опять за свое? – сумрачно откликнулась Аня. – То есть ты хочешь сказать, что в этой вилле я в полной безопасности?

– Разумеется.

– И никто не сумеет добраться до меня, раз мой муж снабдил этот особняк столь впечатляющей охраной?

– Ну конечно.

Аня неожиданно рассмеялась. Так, как смеялась раньше – звонко, открыто, искренне. Влад поморщился и машинально увеличил скорость автомобиля.

– Нет, Володька, это забавно! – наконец выговорила она. – Как основательно ты убеждаешь меня в том, что моя безопасность столь же незыблема, как пирамида Хеопса.

– Не говори фигурально, ек-ковалек!

– А что, – Аня понизила голос почти до шепота и, наклонившись вперед, почти коснулась губами уха Свиридова, – даже ты не сумел бы проникнуть в этот особняк... если бы тебя наняли уничтожить меня?

Свиридов ничего не ответил, да и несложно понять почему: ответ на такой вопрос требовал недюжинных усилий. Тем более что Владимир прекрасно осознавал, каков должен быть ответ. И в том, что этот ответ будет совершенно соответствовать истине, он нисколько не сомневался.

– Что же ты молчишь? Ты сумел бы проникнуть в этот особняк и потом так же незаметно уйти из него? – настойчиво повторила Аня.

– Да.

– Вот видишь, – горько усмехнулась она, – а ты еще говорил, что я в полной безопасности. Значит, есть люди, которые способны... Вот потому я и хотела, чтобы ты был моим личным телохранителем.

Свиридов продолжал сидеть с невозмутимым, каменным лицом, легкими поворотами руля ведя разогнавшуюся почти до двухсот километров машину по трассе.

– У меня создается впечатление, что ты что-то постоянно недоговариваешь, – наконец сказал он после минутного молчания. – Конечно, ты не обязана ничего мне объяснять, воля твоя. Просто... не нужно так со мной поступать...

– Я знаю, что ты опасный человек, – прервала его Аня. – Так что можешь не говорить, как с тобой стоит поступать, а как нет. Но именно потому, что ты самый опасный из всех, кого я когда-либо знала, я и чувствую себя с тобой в полной безопасности.

– Ух, какие парадоксы, – усмехнулся Владимир. – Ты играешь с огнем, Анечка. Кстати, спешу тебя обрадовать: некоторые твои подозрения были небеспочвенны.

Аня вопросительно посмотрела на его несколько взлохмаченный затылок.

– Обрати внимание, что вон та темно-синяя «бээмвэшка» уже минут семь прилипла к нам и не желает ни обгонять, ни отставать. Я уже проверял: так оно и есть.

– Почему ты так решил?

– Да так... Просто когда демонстративно сбрасываешь скорость до шестидесяти километров, а эти идиоты делают совершенно синхронно то же самое, это наводит на некоторые размышления. Да и вообще... у меня нюх на «хвосты».

– Интуиция?

– Так, кажется, ребята нас нагоняют, хотя машинка у них довольно старенькая, – пробормотал Свиридов. – Если они хотят пожелать нам доброго утра, то для этого у них самый удобный участок трассы – пустынный, с лесопосадками... одним словом, благодать для господ романтиков с большой дороги.

– Ты что, думаешь, что... – начала было Аня, но в этот момент машину резко рвануло под грохот и мерзкий скрежет металла, а потом раздался звук короткой автоматной очереди.

– Ложи-и-ись! – рявкнул Владимир, и Аня, ничком упав на сиденье, уткнулась лбом в правую дверцу.

– Все правильно, – пробормотал Свиридов, – я думал, что они именно так и поступят. Ну что... повеселимся.

Он резко сбросил скорость, и «БМВ» снова основательно клюнула зад «мерса», да так неудачно, что ее развернуло и вынесло на встречную полосу.

– Ага! – вырвалось у Владимира сквозь сжатые зубы. – Так их!

Он резко вывернул руль налево, и крыло «мерса» точно вписалось прямо в переднюю дверь «БМВ», смяло ее и вдавило внутрь. Машину неизвестных злоумышленников, вероятно не ожидавших такого поворота событий, сорвало с трассы и швырнуло на обочину.

– Ты что делаешь? – пробормотала Аня. – Ты сошел с ума?

– Эти козлы могут знать, где Афанасий! Возможно, что это они и...

Владимир, не успев договорить фразы, резко притормозил «мерс» напротив скатившейся в кювет «бээмвэшки» и, рывком распахнув дверцу, быстрым, по-тигриному гибким и опасным движением вылетел из машины и как-то сразу оказался возле «БМВ».

Сидящий за рулем русоволосый парень неподвижно сидел в кресле, свесив голову на грудь, а высокий лоб его наискось рассекала широкая багровая ссадина. Вероятно, он неловко подался вперед и ударился головой либо о лобовое стекло, либо прямо о руль.

Второй пытался выбраться наружу, но это ему плохо удавалось, потому что дверцу заклинило. Свиридов ударил дулом пистолета в стекло и, когда оно разлетелось вдребезги, протянул руку и буквально вытащил засыпанного осколками стекол парня прямо через окно.

Рослый парень, безуспешно пытаясь освободиться от железной хватки Владимира, мешком свалился на траву, скаля в хищной кривой усмешке крупные белые зубы.

– Ты что это?.. – прохрипел он, и все та же злобная кривая усмешка перечеркнула широкое загорелое лицо, как будто все то, что происходило последние две минуты, было только одной динамичной прихотливой игрой по обоюдной договоренности. – Ты что, брат?

– Какой я тебе брат, скотина? – произнес Свиридов и сильным ударом на коротком замахе дал парню понять, что никаких иллюзий в его отношении не питает и, как говорится, намерен обойтись с ним «по всей строгости революционного времени». – Лучше скажи, кому я обязан таким замечательным приключением?

– Ш-ш... што?

– Ты вот что, братец, – произнес Владимир, краем глаза следя за вышедшей из машины Аней. – Не рекомендую канифолить мне мозги, иначе пострадают твои собственные. Или то, что вам их заменяет. На кого работаете? Кто послал вас отработать Анну Михайловну?

– Да ты что, в самом деле, ничего не... – начал было парень, пытавшийся закосить под тупоумного амбала.

Свиридов вбил остаток ни к чему не обязывающей фразы негодяю в глотку сильнейшим ударом с правой. Правой ноги, естественно, потому что охота было об этого грязного ублюдка марать руки, в самом деле.

Грязного – это в том смысле, что парень умудрился основательно испачкаться в какой-то коричневой жидкости, судя по виду и запаху – машинном масле, причем явно не «Shell Helix Ultra».

– Ну, – угрожающе проговорил Владимир.

– Ты, конечно, парень крутой, – примирительно сказал парень, тяжело глядя на Свиридова. Он попытался подняться и сесть на редкую пыльную траву. – Но только ты полегче, и не таких в расход пускали.

– Сейчас ты у меня допрыгаешься, – предупредил Владимир. – Ну что, мне повторить свои вопросы или как?

– Или как, – буркнул тот, – а то знаю я, как ты повторяешь. «Допрыгаешься»... Что я тебе, блоха на сковородке?

Свиридов покачал головой, и в этот момент рука парня на траве скользнула в задний карман брюк.

– Только без фокусов, – предупредил Свиридов и, вытянув перед собой руку с зажатым в ней пистолетом, коснулся дулом лба парня. – Что у тебя там?