Бессмертные

Бессмертные
Михаил Сергеевич Барков

Эта книга содержит три истории в разных обстоятельствах и временах, которые объединены темой столкновения людей с тремя типами бессмертия: тела, души и разума. Подпольные наёмники, забытые богами странники или частные детективы – все они в определённый момент брали на себя миссию, которая имела для них неожиданные последствия. В этом сборнике соединились тёмное фэнтези, эзотерический триллер и научная фантастика, с которой начнётся цикл книг о столкновении бессмертных в 25-м веке.

Содержит нецензурную брань.

Михаил Барков

Бессмертные

Введение

В этот сборник вошли три истории о людях из различных эпох и обстоятельств, но объединяет их встреча с противоестественным явлением, нарушающим изначальные законы всего земного: бессмертием. Они столкнутся с разными проявлениями человеческой власти и силы, с испытаниями, которые определят их путь или конец этого пути. Окажется ли им по плечу противостоять тем, кто разорвал привычный цикл и попытался изменить само понятие «жизни»? Или, может, в этой борьбе нет смысла и стоит примкнуть к ним, признав победу над смертью логичным этапом в истории человечества? Их выборы, взлёты, падения, потери и достижения я предлагаю вам лично увидеть на следующих страницах. Кто из героев повёл себя достойно, а кто оказался подлецом, кто получил по заслугам, а кто вышел из воды неоправданно сухим – решать вам.

Быть может, детали этих историй станут нашим туманным будущим или были нашим загадочным прошлым, но хочу, чтобы вы знали: сборник не имеет реальной исторической основы, а существующие топонимы я, автор, использую только как локацию для вымышленных событий.

Скитания в Пустоте

Часть первая: «По дороге в Пустоту»

«Цепляясь за жизнь,

я боролся со смертью…

и победил».

Дневник Кримвеллера,

последняя страница

Забытая историей дорога. Время, не заслуживающее указания

Стук деревянных колёс телеги успокаивающе вторил размеренному цокоту копыт двух коней, которые её везли. Четыре фигуры в капюшонах направлялись куда-то на север, надеясь, что там найдут своё предназначение. Имея общую цель, они всё же сильно различались.

Первой фигурой был негласный лидер этой мрачной компании – высокий, крепкий и поразительно умный, но в то же время безгранично жестокий и пугающе молчаливый человек с прямым строгим лицом, носящий неприятное ему самому имя Деаринд. Его ближайшие друзья, если бы они существовали, называли бы его Дин, но в эти тёмные времена он просто настаивал на сокращённой форме своего имени в общении, и представлялся только так. Пребывать в компании его заставил внутренний кризис, корни которого уходят глубоко в детство этого несчастного человека. Мучительное одиночество преследовало его долгие годы и, ведомый желанием избавиться от него, Деаринд собрал вокруг себя людей, которых он не захочет убить – каждого по своим причинам. Дефицит положительных эмоций сделал его чёрствым и холодным, но вместе с тем, постепенно закаляя его чувства, дал ему невероятные навыки и абсолютную эмоциональную стойкость. Едва ли хоть один из предсказанных Концов Мира заставит Деаринда встревожиться или почувствовать страх, но где-то в глубинах его подсознания зрели странные, незнакомые ему ощущения и мысли, связанные со второй фигурой в компании. В раздумьях об этом и о многом другом он ехал на буром коне, покрывая часть спины животного своим длинным дорожным плащом.

Вторая фигура ехала рядом с ним на чёрном коне. В начале дороги ей случилось перекинуться парой слов с приятелем-наездником, но диалог не был долгим, как и любой другой, когда речь идёт об общении с Деариндом. Фигурой этой была беглая воровка Вельмира, попавшая в компанию из города, название которого было искажено лингвистическими тупиками и салатом из диалектов, а потому – давно не несёт в себе никакого смысла. Она была достаточно развязной и эмоциональной персоной, её громкий голос часто был слышен в любом споре и противоречии, но точки зрения не всегда казались логичными и разумными, зато по человечности и доброте она многократно превосходила Деаринда, чем вызывала у него открытое непонимание и порой скрытое удивление или даже мимолётную тень восхищения. В компанию она вписалась неожиданно хорошо и разбавила серые будни троих путешественников новыми оттенками. Скромный отряд Деаринда стал спасением девушки в минуту, оказавшуюся, вероятно, самой пугающей в её жизни. Городская стража прижала её к стене в тупике между прогнивших, ветхих домов, и в решающий момент, когда острый подбородок Вельмиры подпирало сверкающее лезвие меча капитана, раздался крик. Вернее будет сказать: душераздирающий вопль, который поверг в сковывающий ужас всех, кто находился в радиусе трёх кварталов от этого места. Капитан успел только обернуться на источник звука. В следующее мгновение топор диагонально рассёк на две половины его лицо, тем самым лишив его возможности удивиться, закричать, да и вообще, всех остальных возможностей. Шёпот разливающихся потоков крови и хриплый кашель алебардщика с разрубленной грудью заполнили тихий городской переулок. К неописуемому удивлению молодой воровки, это неожиданно кровопролитное спасение было осуществлено одним человеком. Как раз тем, с кем она теперь ехала рядом. Это произошло две недели назад и мотивы спасителя всё ещё оставались для неё загадкой. Возможно, Вельмира надеялась на развитие романтических отношений между ними, что часто бывает на уме у девушек, избежавших смерти по чьей-то прихоти, но окаменевшее сердце Деаринда было сложно заставить биться быстрее.

Третья фигура сидела в телеге и с задумчивым видом читала объёмный трактат по некромантии. Текст был написан неаккуратно, но привыкшие к искажениям, ярко-синие глаза Феориса готовы разобрать любые символы, если в них крылась истина, за которой он гнался. Неудачливый алхимик, подавленный и оскорблённый своими коллегами-учёными, прибился к этой компании, когда почувствовал возможность проводить опыты на мертвецах, регулярный доступ к которым у него появлялся за счёт методов решения проблем, используемых Деариндом. Феорис искал доказательства своей теории отсутствия физической необходимости для человека обладать душой. Отсюда же вытекала вторая его теория – возможность возвращения человеческого тела к жизни. Он рассматривал любые способы и методы, почти непрерывно читал любую найденную литературу, как-либо связанную с медициной, алхимией или оккультными науками, и проводил различные опыты на убитых «попутчиками» людях. Возможно, его бы уже давно прогнали, но неразговорчивый Деаринд поставил свою душу на то, что Феорис не вернёт к жизни мертвеца даже на несколько минут. Этот спор стал основой большинства диалогов алхимика и убийцы и постепенно привязал их друг к другу. Было ли это дружбой? Возможно. Но ни один из них не признал бы второго своим другом. Слово «друг» Феорис с большей уверенностью относил к человеку, сидящему напротив него в телеге, подпирая круглое доброжелательное лицо крепкими руками.

Разочаровавшийся в религии странствующий рыцарь, некогда искренне верующий в Богов, а ныне сохранивший веру лишь в людей, – Рогель был моральной противоположностью Деаринда. Он не был жесток, клинок без причины из ножен не вынимал, за оскорбления просил прощения, а за убийства долго потом себя винил. Его жизненной целью было исправление или «очищение», как он сам это называл, максимального количества людей. В компании он оказался совершенно случайно, хотя история эта заслуживает рассказа. Это был малопримечательный день в холодном сезоне, когда ведомые голодом и холодом, Деаринд и Феорис прибыли в присыпанную снегом, одиноко стоящую у дороги таверну. Кроме них там был лишь один человек, который спокойно обедал в углу помещения, но уже через минуту ворвалась шумная шестёрка и потребовала от хозяина бесплатной выпивки и еды. Не в силах стерпеть такое отношение к трактирному этикету и нарушение своего покоя, Деаринд сначала вступил в спор, а затем убил пятерых гостей в следующие несколько минут. Шестого, защищая себя, задушил Феорис. Возмущённый рыцарь, сидевший в углу, принялся осуждать поспешность и жестокость двух незнакомцев и прочитал им краткую проповедь о нравственности и чести. Это было встречено попыткой убить и его тоже, однако попытка была неудачной. Рогель оглушил алхимика и долгое время бился с его напарником, но дуэль в итоге закончилась изнеможением и потерей некоторого количества крови обоих противников. За долгие годы Деаринд впервые столкнулся с равным ему по силе бойцом. После этого убийца и рыцарь сели к одному столу, выпили и обсудили произошедшее в таверне за последний час. Рогель потерял всё семейное имущество, разорился, был предан и брошен своей женой, а его любимую собаку утопили соседи из-за «слишком громкого лая». Чтобы сбежать от кошмарного прошлого, он отправился в странствия, которые и привели его сюда. В тот день Деаринд впервые серьёзно задумался о необходимости сократить количество людей, лишаемых жизни его руками. Он проявил непривычную разговорчивость, общаясь с Рогелем, и пришёл к выводу, что именно этот человек поможет ему обрести душевный покой и исправить ошибки прошлого. Деаринд предложил рыцарю присоединиться к ним – и рыцарь согласился. Феорис изначально чувствовал желание отомстить за своё поражение в таверне, но позже нашёл общий язык с новым приятелем, начал играть с ним в азартные игры при возможности и подшучивать над его высокоморальными убеждениями. Последнего остроумному и хитрому алхимику особенно не хватало, потому как подшучивать над Деариндом, у которого совершенно отсутствовало чувство юмора, – дело сомнительное.

Четверо путников, собрав свои припасы на телеге и двух конях с седельными сумками, бежали от последствий очередных проступков. Ехали они долгое время в гнетущем молчании, пока тишину не нарушил звонкий голос Вельмиры:

– И всё-таки, почему ты спас меня? – донеслось из-под тёмного капюшона. – Этот вопрос мучит меня уже две недели, и я никак не могу понять. В Городе было много скрывающихся преступников, их ловят и убивают каждый день, но меня ты не дал убить.

Деаринд опустил голову и задумался над ответом. Его человечная половина хотела сказать Вельмире что-нибудь приятное, но беспокойный разум боялся подпускать к себе женщин, вызывать доверие или давать надежду.

– Ты… другая, – заговорили возобладавшие чувства. – Я не смогу объяснить этот поступок. Наверное, никогда, – закончил разочарованный в себе разум.

Неудовлетворённая ответом Вельмира всё же сочла эти слова за комплимент. А Феорис, который посмотрел на заговоривших компаньонов в это время, ясно понимал ситуацию и был крайне заинтригован, но, не подавая виду, снова вернулся к чтению. Во второй раз молчание было нарушено заскучавшим рыцарем:

– Я думаю, нам скоро нужно будет сделать привал до рассвета. Солнце уже садится.

Феорис поднял синие глаза на монотонное пасмурное небо и спросил:

– Где ты тут увидел солнце, Рогель? Четыре часа назад всё выглядело точно так же.

Рыцарь улыбнулся и ответил алхимику:

– Если бы ты чаще отрывался от книг, то видел бы, как меняется окружение в течение дня. Растения, птицы, ветер… всё меняется!

– А птицы-то где?! – изумился Феорис, сдёрнул капюшон и оглянулся кругом.

По сторонам от дороги раскинулась пустошь, заселённая умирающими кустарниковыми растениями, и лишь вдали возвышался одинокий дуб, показывающий своей листвой, что климат и катаклизмы не смогли его до конца погубить. Ни единого намёка на жизнерадостную фауну – природа в этих краях была лишена своей души, и лишь ветер трепал короткие, давно не мытые русые волосы алхимика.

Рогель помолчал некоторое время, глядя на Феориса, и засмеялся. Алхимик недовольно покачал головой, надел капюшон и снова вернулся к чтению. Так, в молчании с перерывами на короткие разговоры, прошёл ещё час. Путники въехали в густой увядающий лес, дорога начинала сужаться. Деаринд остановил телегу на небольшой поляне и, не слезая с коня, осмотрелся.

– На ночь встанем здесь, – спокойно и твёрдо произнёс он.

Компания не стала спорить, быстро распаковала походные принадлежности, развела костёр и распределила места. Вельмира взяла лук и колчан стрел.

– Пойду, поищу нам еды назавтра, – мимолётно произнесла она и, не дожидаясь комментариев попутчиков, направилась в лес.

Рогель проводил её взглядом, сломал несколько мелких веток и положил их в разгорающийся костёр. Он думал о том, что если с охотницей произойдёт нечто непредвиденное, то их вечерний приём пищи затянется или вовсе не будет осуществлён. Мысли о еде всегда беспокоили Рогеля и подгоняли его аппетит, оттого в компании он прослыл в меру порядочным, но всё-таки обжорой.

Феорис в этот момент разбирал мешок с провиантом и обратился к лидеру отряда с отчётом:

– У нас осталось несколько связок вяленого мяса, засыхающий хлеб и кучка грибов. Нам нужно найти овощи, желательно картошку, она легко хранится и быстро готовится.

– У тебя есть какие-то конкретные предложения или ты просто жалуешься на грядущий ужин, даже не приступив к нему? – сухо спросил Деаринд, откусив вытащенное из-за пазухи печёное яблоко.

Алхимик посмотрел собеседнику в глаза, затем окинул взглядом яблоко и с досадой произнёс:

– Хотел бы я озвучить какие-то предложения, – его голос выражал некоторую тоску по прошлому. – Но я не имею ни малейшего понятия, где мы находимся. До ближайшего города, возможно, сотня лиг или две. Я бы предложил убить каких-нибудь самоуверенных бродяг-разбойников в лучших традициях нашего отряда, но посмотри вокруг, Дин: это грёбаная мёртвая глушь. Мы ничего здесь не найдём, что бы ни искали. Зачем ты ведёшь нас… туда? – закончил Феорис, указав рукой в направлении заросшей дороги.

Деаринд опустил взгляд и, медленно пережёвывая кусочки яблока, думал над ответом. Спустя несколько секунд он поднял глаза на Феориса, вернувшегося к сортировке провизии, и ответил:

– У меня нет оправданий тому, что мы делаем. Я просто чувствую, что нам нужно двигаться именно туда. Это всегда работало, помнишь? Так мы прибыли в таверну, где встретили Рогеля. Так мы нашли Вельмиру. Так мы всегда жили, Феорис. Так… я жил.

Алхимик свернул мешок, облокотился на борт телеги и пристально посмотрел на Деаринда.

– Надеюсь, ты прав, и твоя интуиция работает так же, как раньше. Не забывай, что за нами могут идти наёмники из последнего Города. После того, что ты там натворил, я не удивлюсь, если меня завтра разбудит нежный укол копья в щёку. Убивать городских стражников – не самый благородный поступок, и ты знаешь это! – неодобрительным тоном говорил Феорис, указывая большим пальцем назад через плечо.

– Это не стражники, а жалкие прихвостни продажных лидеров. Я всегда ненавидел эти проклятые города, потому что…

– «Чем больше людей, тем больше грязи», я знаю, – перебил Феорис, закатив глаза. – Ты повторяешь это каждый раз, когда мы въезжаем в любое поселение или город.

– Раз ты так хорошо меня знаешь, то почему мои поступки всё ещё вызывают у тебя вопросы или негодование, умник? – с язвительной усмешкой произнёс Деаринд и в очередной раз откусил яблоко.