Утраченное озеро

– Ваши тоже обсуждали сегодня озеро? – протянул в кружку Гоша.

– Эзеро? Да. Я так поражена. Это настоящее безумие! Ума не приложу, как город с этим справится. Наше Эзеро… Это чудовищно.

От её слов Егор встревожился ещё больше. Сначала оглянувшись на окружающих, он заговорил тише.

– Оль, – собирался с силами он, – Я не знаю, как ты к этому… В общем… Не посчитаешь меня сумасшедшим, если я кое что расскажу?

– Егор! – проникновенно девушка заглянула в его страх, захвативший того с головой, – Ты можешь рассказать мне, что угодно. Тебе я поверю. Потому что я знаю тебя, я знаю, какой ты. Что произошло?

Помедлив буквально пару мгновений, в которых он пытался отреагировать на сказанное, парень признался:

– Мне снилось, что озеро исчезнет. Я видел во сне, как вода уходит из него, и как высохшее дно осыпается.

Удивление заняло своё положенное место вокруг глаз спутницы, как и молчание. Хоть парню и показалось, будто они выступают, согласно сценарию, на этот счёт он промолчал.

– Стены сыпались… Они наполняли дно. Оно переставало быть озером… Оно… оно… – вдруг он вздрогнул от прикосновения, и мысль его оборвалась.

– Это просто сон. Да, это удивительно, что так совпало, но… Даже если сон оказался вещим, это всё равно просто сон. Это не плохо, Гош.

Парень вытянул руку из-под её ладони и обнял себя. Его голова несколько раз кивнула.

– Наверное, все сейчас в шоке… – продолжил он рассуждения. – У нас в группе думают, что мы оскорбили Душу Эзера. Ну, вернее… Что это из-за туристов и нового указа Анепсова.

– Эзеродольск всегда был городом туристов! – убедительно заявила девушка, – Я не думаю, что Душу Эзера оскорбляют туристы. А то, что с октября в город ввозят вино, так жители сами проголосовали за это. А теперь обвиняют главу города! – с усмешкой заметила она и продолжила: – У них такой менталитет. Во всём искать виноватых. Я не знаю, почему Эзеро исчезло, но точно не из-за туристов и точно не из-за того, что у власти снова встал потомок Анепсова.

– Я думаю, что… их мысль может быть правдой.

– Что? – со смехом отозвалась Оля.

– Есть ещё кое-что. – Точно для храбрости Егор выпил остатки своего кофе залпом. – Оль, … Знаешь, я сейчас больше не пью. Я стараюсь взяться за ум, выхожу вот по утрам бегать…

– Ты молодец!

– Да нет, это так, для себя чисто. Так вот, в конце лета я бежал через Эзеро. И знаешь, … я сейчас стараюсь прислушиваться к жизни, ко вселенной. Просто… когда теряешь веру во всё, чем жил прежде, нужно во что-то верить. Теперь я стараюсь прислушиваться к миру. Миру лучше знать, чем мне.

Никто из присутствующих не обратил на слова парня внимания, но характерный носовой голос, хоть и в своей прежней силе, упирался в колени, пока Гоша открывался подруге. Его глаза будто не видели и обращались к предметам вокруг. Так ни разу за своей речью не войдя в контакт с гостьей. Оля же снова его поддержала. Выражением и словом.

– Что-то позвало меня в воду. Теперь я прислушиваюсь к миру. Я решил пойти за этим ощущением. Там, в самом озере,… – было видно, как трудно ему давалось рассказывать то, что покажется другим галлюцинацией, – Я слышал голос. Я знаю, как это выглядит со стороны, но клянусь тебе, я слышал человеческий голос. Не в голове, я слышал его. Это была женщина, старая женщина. Она хрипела, как старая, но голос звучал полностью реальным. Я клянусь тебе, это правда.

– Ты хочешь сказать, что слышал Душу Эзера?

– Оль, я не знаю, что это было. Но это было взаправду. Ты веришь мне? – только тогда его голова обернулась к подруге.

– Я тебе верю. А ты веришь себе?

– Я верю тебе. – Убедительно заявил парень.

Допив заводной кофеёк из своих чашек, друзья отправились спуститься по главной улице к центру города. Под чёрным небом было холодно, но не морозно. Ветра, казалось, совсем не было. Воздух стоял как в квартире, и двое шли через него под сопровождение молодых голосов.

– Как твоя учёба? – девушка взяла его под руку.

Из-за того, что она была его чуточку выше, ему приходилось напрягаться, чтобы не выглядеть комично. В конце концов, соприкасаясь, было даже теплее.

– Закончилась. Я официально отчислен теперь. Сегодня прощался с группой.

– Что? Нет! – неподдельный шок обуял девушку, и восклицание её пронзило застывшую улицу, – Гоша, нет!

– Всё в порядке. Я сам подал заявление. – Он потянул её по прежней колее вдоль неоновых вывесок. – Я просто больше не хочу этим заниматься.

– Ты? Но… ты же так мечтал… Ты же горел этим ещё со школы! Это был твой светоч! Я помню, как ты рассказывал о своём желании добиваться справедливости, помогать невиновным. От тебя оторваться было невозможно, ты так… – она замолчала, взглянув на него.

– Не знаю. – Вывески отвлекали внимание, их ядовитый свет жёг сетчатку, хитро ловил на крючок.

Массажный салон «Гибкие пальчики», алкогольная студия «Визави», антикафе «Графика». В этом районе невозможно было отказаться от развлечений, если ты ещё жив. Запах мокрых листьев холодил ноздри, за ними горло и лёгкие, а пара продолжала спускаться к центральной площади.

– Просто я больше не чувствую, что это моё. У меня не получается заниматься. Все эти статьи, эти правила. Теперь они меня раздражают. Все вокруг это видят, кроме меня. Пора бы прислушаться. «Это не твоё, не занимай чужое место, у тебя всё равно не получается». Я слишком истаял от этого всего…

– Понимаю. – Задумчиво тянула Оля, оставляя в воздухе отзвук своих каблуков. – Я сама перевелась с юрфака из-за этого. Их нелепые правила. Сначала ты приходишь, чтобы понять, что есть истина, и кто это определяет. Как можно получить истину, разобраться в ворохе лжи, противоречивых показаниях, добиться справедливости… А оказываешься среди кучки жалких коррупционеров. – Она презрительно фыркнула. – Этот университет раздевает твою мечту и заставляет тебя над ней надругаться. А если ты этого не делаешь, тебя выкидывают. Лучше я сама уйду от этих нелюдей.

Егор не мог ей ответить. Он следил за тем, как их тени передают эстафету от одного заведения к другому и обегают их фигуры снова и снова, в точности копируя их с Олей шаг.

– Ты очень изменился. – Вдруг оставила висеть девушка. Это не было сказано радостно, но парень приободрился от её слов и даже попробовал выпрямить спину. – Что сейчас беспокоит тебя?

Ещё несколько шагов. Ему потребовалось решить, сможет ли он говорить об этом, и он решил, что сможет.

– Мне кажется, что это из-за меня оно исчезло.

– Что? – с явным скепсисом высказала подруга, – Из-за твоего сна?

– Нет. То есть да. Но не только из-за него. Я не сказал тебе кое-что. – Когда девушка подала голос с разрешением продолжать, он признался: – В этом сне… Когда обрыв засыпал дно Эзера, и оно сравнялось с землей, движение не остановилось. Дно начало расти. Оно стало возвышаться и превратилось в могилу. Я стоял перед этой могилой, и меня схватила за руку женщина. Старая женщина, как там, на озере. Она говорила мне что-то и тянула в могилу. Я пытался сопротивляться, но она так крепко тянула и всё повторяла одну и ту же фразу. Я не помню точно, но это звучало как «погибель найдёшь». – После его слов осталась вынужденная тишина, и тогда он обернулся напрямую к девушке. – Это была моя могила, понимаешь? Душа Эзера. Она обещала, что смерть придёт за мной. Из-за того, что я сделал.

– Но ты ничего не делал, Гош.

– Тогда утром. После пробежки. Я забыл снять браслет. Он был у меня в волосах, чтобы не мешали, и я забыл снять его. Оль, а вдруг это не просто байки? Ведь откуда-то они пришли, понимаешь? Мы все шутим, конечно, но что, если в этом есть доля истины, и я действительно… ну, прогневал Эзеро?

– Нет, Гош, я не думаю, что это так. – Спутница старалась звучать снисходительно, не выдавать резкого несогласия. – Этим поверьям сотни лет. Тогда люди поклонялись пням, это было частью быта…

– Спасибо, Оль, у нас в Эзеродольске до сих пор поклоняются деревьям.

– Гош. – Её строгий голос теперь звучал воспитательным. – Я знаю, как в Эзеродольске чтят традиции, я здесь родилась, если ты не забыл. У меня мама здесь выросла. Я хочу сказать, что большинство из городских легенд, если не все, исказились со временем и обросли мифами. Я уверена, если войти в воду, не сняв металлы, то Эзеро не нашлёт на тебя проклятье. Я не думаю, что вода исчезла из-за того, что ты нырнул в воду после пробежки!

Сдержать смешок ей не удалось, и на улицу опустилось молчание. Отголоски дальних разговоров достигали шагающих к площади, но это были дальние беседы. Их самих же окутал лишь холод. Они прошли проспект до главного перекрёстка, где было гораздо оживленнее, чем метрами ранее, но так и не добавили друг другу ни слова. Центральная улица встретила их клубной музыкой, шатающимися мужчинами и парами в униформе, что охраняли порядок ночи. Егор первым вернул им с подругой диалог:

– В общем, я просто боялся, что раз первая часть моего сна сбылась,… то и вторая сбудется. Тем более этот голос… Там, на озере, женщина сказала мне то же самое. Что смерть идёт за мной.

– Вообще-то сны это язык нашего подсознания. – Оля возобновила речь, как ни в чём ни бывало, и даже притянула руку парня покрепче. – Наш мозг говорит с нами через образы. Об этом писал ещё Зигмунд Фрейд. Старуха может означать прошлое, что-то отжившее и не нужное тебе уже. То, что она тебя тянет в могилу, может говорить о том, что это прошлое хочет сохранить старый уклад твоей жизни, чтобы ничего в ней не менялось. Может быть, это твои страхи? Ты ведь сейчас взялся за ум, стал заниматься спортом!

– Всего лишь физкультурой. Это вовсе не спорт… – пристыжено решил Гоша даже перебить девушку.