Одиночный побег

– А мы из Углегорска. Боре на заводе направление дали в Сербского. Мы сейчас по поликлиникам ходим, справки собираем… – она затарахтела довольно быстро.

Олег умел отключаться.

Мягкая музыка в машине и монотонный рассказ Кати навели на него легкий ступор. Он думал о Сашке Михайлове, о войне… Сквозь музыку из-за стекла доносилась переливчатая, как ручеек, речь Кати, пока все не потонуло в белом мареве забытья.

…Грозный, январь 95-го. Поземка мела по разрушенным бетонным плитам.

Батальон прорывался к дворцу Дудаева. Из разрушенного дома стреляли. Где-то засел снайпер. БМП догорала неподалеку. «Монах» приказал залечь среди арматуры и развороченного бетона.

В пустых глазницах дома напротив то и дело появлялись красные точки. Надо было пересечь эту площадь. Без танка здесь не обойтись. Шарахнуть бы хорошенько по нижнему этажу так, чтобы весь дом осыпался! Но танка не было. Ситуация приобретала неопределенно затяжной характер.

Вдруг Белов закричал:

– Прекратить огонь!

В оконном проеме замаячила белая тряпка. Кто-то размахивал белой тряпкой, привязной к дулу автомата. Десантники, среди них Олег, вылезли из укрытия. С той стороны показался человек. Кажется, он вышел из подвала.

– Эй, командир! – закричал чеченец. – У нас тут гражданские, раненые! Пускай уйдут! Давай перемирие!

Белов знал, что перемирие может быть выгодно духам, так как они ждут подкрепления. Он вылез на поверхность.

– Кто говорит?

– Это я говорю – Хамзат Бароев, полевой командир!

Старлей оглядел оставшихся десантников и позицию.

– Чего надо? Откуда там гражданские? Дом давно разрушен! – заорал он в направлении чеченов.

– А я знаю?! – Хамзат тоже кричал. – Слушай, пошли одного сюда, а я к тебе пойду. Что горло драть?!

Белов спустился к бойцам. Там было человек десять.

– Кто пойдет к духам?

Олег вызвался сам. Он не знал почему. Наверное, потому что все молчали. Он слышал эти рассказы про найденные трупы наших ребят с отрезанными носами, выколотыми глазами… но все же пошел.

– Молодец, сержант! Оставь документы и оружие, – скомандовал «Монах».

– Может быть, взять пару гранат? – Олег вошел в роль героя.

– Не надо рисковать.

Олег заметил тогда, как уважительно посмотрели на него ребята. Краска прилила к лицу. Что-то защекотало под ложечкой и потянуло внизу живота. «А вдруг не вернусь?» – промелькнуло в голове. Мама, девушки… все неслось стороной. – «Нет, – он отбрасывал эти мысли, – война есть война, я должен отличиться».

Белов хлопнул его по плечу, и Олег влез на бруствер и закричал:

– Я иду!

С той стороны уже шел по площади Хамзат.

– Эй, Хамзат! – крикнул Белов. – Подними руки, чтоб я видел!

Хамзат на мгновение остановился, затем медленно поднял руки.

– Хорошо! Только пускай твой тоже поднимет!

Олег поднял руки и в таком положении поравнялся с чеченским командиром. Хамзат посмотрел на него косо и зло, выдавил из себя, усмехнувшись:

– Не бойся, мы тебя не больно зарэжем!

Он уже прошел мимо, прежде чем Олег успел ответить что-то.

У подвала его встретили два чечена, ощупали с головы до ног и слегка подтолкнув, спровадили внутрь.

Внизу было накурено. Работала рация. Значит, у них была связь и, возможно, скоро будет подмога. На столе посреди комнаты стояла бутылка водки, стаканы, там же валялись шприцы, бинты, какие-то лекарства или наркотики. В углу сидел трясущийся старик. Видно было, что ему страшно.

В глубине он заметил женщину с двумя детьми. Все они зло смотрели на Олега. Какой-то раненый чечен подошел к нему и что-то начал орать на своем языке. Рыжий конвоир с большой бородой резко одернул его и указал дулом автомата на его место.

– Всэх вас убиом, – только прошипел тот, садясь на место.

Олег тоже сел на стул, хоть ему и не предлагали.

Конвоиры стали базарить о чем-то на чеченском друг с другом, пока не заработала рация. Рыжий подошел к ней, и оттуда послышался голос Хамзата.

– Руслан, выводи людей! Давай по одному! Чтоб каждый постоял пять секунд у входа. Они должны видеть! – Все это перемежалось чеченскими словами.

Дед, женщина с детьми, еще кто-то вылезли из своих углов и пошли на выход. Он пытался не встречаться с ними взглядом, но у него не получилось. Женщина с растрепанными космами черных волос из-под платка вцепилась ему в колено, выкрикивая проклятия, ее насильно оттащил рыжий бородач. Все-таки она успела плюнуть в сторону Олега, капелька слюны обожгла его щеку. Он медленно вытер лицо грязным рукавом и отвернулся. Женщина плакала, дети тоже.

– Дийнарг! Хаспанча! – слышал он женский крик уже на выходе из подвала.

Хамзат стоял перед Беловым.

– Что дальше делать будем? – впавшие от усталости карие глаза его хранили ненависть и спокойствие одновременно. Сухие скулы нервно сжались.

«Монах» смотрел в бинокль на выходящих из дома гражданских:

– А что дальше? Сдайся в плен, и мы займем это здание.

– Этого я сделать не могу, – Хамзат хитро прищурился. – Командир, давай наоборот, а? Зачем тебе надо кров проливать? Иди домой. Там тебе жена ждет.

– Разговор окончен, – отрубил Белов. – Даем вам 10 минут, дальше или вы сдаетесь, или мы воюем.

– Ну что ж, дело твое, командир! – Хамзат будто прижал заболевший зуб и издал легкий стон то ли от боли, то ли от бессмысленности ситуации, в которую они оба попали. Снова посмотрел на Белова, тот продолжал разглядывать в бинокль выходящих из подвала гражданских. Хамзат еще подумал, потом смачно сплюнул в сторону. – Мое дело предупредить. Мы на своей земле. – Он повернулся и, не спеша, последовал по направлению к дому, всем своим видом изображая достоинство.

Глава третья

В отеле