Дороги, которые нас выбирают

Но это было не самое главное. Как парадоксально это ни звучит, в этом раскаленном, кипящем, взрывающемся аду начала зарождаться будущая жизнь.

Тело человека, впрочем, также как и других животных, состоит на девяносто пять процентов из кислорода, водорода, углерода и азота. Остальные пять процентов – это различные соли и металлы. В природе эти элементы находятся в самых различных формах: газы, жидкости и твердые вещества. Например, углерод может быть газом, углем или алмазом. Молекулы одни и те же, разница только в их соединениях, то есть в кристаллической решетке. Мы можем создавать из одних веществ другие. Для этого нужно только разрушить молекулярные связи, при этом, правда, не уничтожить сами молекулы. Так и создают из угля алмаз с мощью взрыва в закрытой твердой капсуле. Температура и давление разрушают кристаллическую решетку, а твердая капсула не дает молекулам разлететься в разные стороны.

При смешении кислорода с водородом происходит взрыв и образуется вода.

Сегодня нам известно, что на дне полярного океана, где обычно температура – около нуля градусов, происходит слабое извержение лавы. Вода разогревается до трехсот пятидесяти градусов. И в этот момент в условиях, казалось бы, совершенно не пригодных для жизни, происходит образование простейших организмов, которые начинают развиваться со скоростью, в несколько раз большей, чем в нормальных условиях.

Но для образования более сложных форм жизни только температуры и давления недостаточно, нужно что-то еще.

В момент столкновения Земли с Кометой расплавленная лава пульверизировалась и мельчайшие частицы получили гигантское ускорение. В это мгновение нарушилась их кристаллическая решетка и произошло смещение во времени. Из мертвой материи стали образовываться живые клетки, которые находились в другом временном пространстве.

Всем известно, что время – понятие относительное. Мы привыкли мерить нашу жизнь годами, нам их отведено около ста. Фруктовая муха живет один день, и за этот день у нее проходит детство, юность, зрелость и старость. Она мерит свою жизнь минутами. Четверть часа она воспринимает как мы – один год. Есть моллюски, которые живут около тысячи лет. Для них один год равен нашим десяти. Для нашей Вселенной тысяча лет – это одно мгновение.

При достижении скорости света время останавливается, а при превышении ее начинает двигаться назад.

В момент образования живых клеток процесс их развития, в нашем сегодняшнем восприятии, длился какие-то секунды или минуты. Но в их смещенном времени они прошли за эти мгновения гигантский путь развития. Из клеток образовывались аминокислоты, из них – молекулы ДНК, из которых, в свою очередь, появились сложные живые организмы. Радиоактивное излучение явилось своеобразным катализатором всех этих процессов и привело к многочисленным мутациям в момент зарождения органической жизни.

Количество живых организмов, возникших в этот момент, можно по количеству сравнить с массой песка в пустыне или с горами средней величины. Вся эта живая масса была, безусловно, обречена на уничтожение, ведь процесс образования оболочки Земли был еще далеко не закончен.

Эти миллиарды тонн живых организмов не были уничтожены – они погибли, обеспечив этим основу нашего будущего благополучия и процветания.

Гигантские волны остывающей лавы продолжали двигаться, погребая под собой моря живых организмов, так образовывались будущие залежи нефти. Не зря в народе всегда говорили, что нефть – это кровь наших предков.

Не везде условия были достаточны для возникновения сложных живых организмов. Где-то их хватало только для образования клеток растений, и тогда волны остывающей лавы погребали под собой миллиарды тонн биологической массы. Сегодня там находятся месторождения природного газа.

Все это сопровождалось землетрясениями гигантской силы, которые, казалось, были способны расколоть Землю на мелкие осколки. К счастью, этого не произошло.

И сошлись вместе свет и тьма, огонь и вода, мгновение и вечность, и появилась жизнь на этой прежде не пригодной для нее планете.

И стоял стон по всей земле. Миллиарды живых организмов корчились в страшных судорогах рождения и сошлись в одном диком крике. В этом крике была радость появления на свет, страх перед неизвестной жизнью и неотвратимо грядущей смертью.

И вдруг вся эта движущаяся, клокочущая масса огненной лавы, кипящей воды, холодного льда, миллиардов живых организмов и триллионов тонн растительной массы остановилась, как будто бы наткнувшись на какую-то непреодолимую стену.

Это можно сравнить с оползнем, который возникает, когда земля насыщается водой и в какой-то момент становится жидкой. Земля начинает течь, смывая дома, дороги, мосты. И потом эта масса мгновенно останавливается, превращаясь опять в твердую породу, погребая под собой иногда целые города. Или снежная лавина, которая срывается со склона горы, не выдерживая собственного веса и увлекая за собой все, что она встречает на своем пути. Потом лавина останавливается, превращаясь при этом в твердую массу смерзшегося снега, не оставляя ни одного шанса попавшим под нее людям.

И вдруг Земля замерла. Нет, это была ещё не та Земля, которую мы видим сегодня. Миллионы лет будут извергаться сотни тысяч вулканов, а страшные землетрясения будут долго сотрясать нашу планету. Но самое тяжелое было позади, Земля выстояла. Она не разрушилась после этого страшного удара, если не считать потери Луны. Но масса Луны составляет примерно два процента от массы Земли, а это немного. Так, для взрослого человека похудение на один-два килограмма совершенно не проблематично.

Земля потеряла Луну, но вместо нее получила Жизнь. Кипящая, раскаленная лава ушла внутрь, уступив место твердой земле, горам, океану и атмосфере. Но до сих пор огненная лава периодически дает нам о себе знать своим ворчанием, будто бы предостерегая нас от излишней самоуверенности и напоминая о том, как хрупок окружающий нас мир. А Луна не улетела очень далеко и как бы превратилась в прекрасную, постоянно меняющуюся картину, висящую высоко в небе.

Это было пробуждением после долгого сна, как приход человека в себя после комы, в которой он находился дни и недели, пролетевшие для него как одно мгновение.

И стали подниматься из грязи и пыли животные и звери самых причудливых форм и размеров. Полетели разноцветные птицы. Поползли змеи и черви, замахали крыльями насекомые. Большинство из них были обречены на смерть в ближайшие дни, потому что были созданы на основе случайности и совершенно не соответствовали возникшим условиям жизни. Они были либо слишком большими, чтобы суметь себя прокормить, либо слишком тяжелыми, чтобы самостоятельно передвигаться. У некоторых была очень тонкая кожа, не было волос и жира, чтобы согревать их в холодное время. Никто из них не задумывался о том, откуда они появились, они считали, что они были всегда. Эта вновь возникшая жизнь существовала всегда, просто она сделала паузу, продолжительность которой мы так никогда и не узнаем. Также мы никогда не узнаем, почему расплавленный камень при особых условиях не просто разрушается, а превращается в живой организм. Есть какая-то высшая сила, которая управляет этими загадочными процессами, и называется эта сила «Всевышний».

А из грязи поднимались все новые и новые существа, и все они, повинуясь какому-то странному, общему для всех чувству, начинали двигаться в одном для всех направлении. Какая-то неведомая сила гнала их всех куда-то.

Это было как стадо буйволов, в котором самки рожают детенышей, и те, еще не умея стоять на ногах, должны двигаться дальше вместе со всеми. И только те, кто находит в себе силы идти вперед, выживают. Слабые падают, и их безжалостно затаптывают копытами их же собственные родители.

И все, кто мог, продолжали двигаться. Кто был не в состоянии двигаться, были обречены на смерть. Казалось, что смысл этой новой, только что зародившейся жизни заключается в этом совершенно бессмысленном движении. Но это только казалось. На самом деле в этом движении был жизненно важный смысл. Как и стадо буйволов, которое движется не просто так, а всегда строго по направлению к воде. Все, сами того еще не понимая, шли к воде.

Какое-то странное, незнакомое чувство охватило всех. Все, что могло двигаться, двигалось вперед, и чувство, которое этим руководило, называлось «Жажда».

На Земле не было воды. То есть вода была, были целые моря и океаны воды, на это была вода соленая, и ее нельзя было пить. Пресных озер и рек еще не было. Нужно было время для того, чтобы вода испарилась из океанов, образовались облака, прошли дожди, образовались ручьи, вода стекла и накопилась там, где не было соленой воды.

Тем не менее все живое двигалось по направлению к воде. Откуда они знали, где она находится, неизвестно, но и сегодня животные и птицы безошибочно находят источники воды. Мелкие существа, которым нужно было всего несколько капель, находили воду довольно быстро. Труднее было крупным животным – им нужно было много воды. Когда они находили небольшие озерца пресной воды, разгорались настоящие бои за право напиться первым.

И спустя многие миллионы лет мы всегда будем стремиться к воде. Из-за воды будут вестись кровопролитные войны. Место на берегу всегда будет самым желанным и престижным. И даже сегодня мы стремимся провести свои последние годы жизни в вилле на берегу океана, в отпуск поехать на море, а прибыв в отель, бьемся с другими отдыхающими за лежак, стоящий поближе к воде.

Но не только животные, птицы и гады поднялись из грязи и пыли и начали свой путь в этой жизни. Среди всей этой живой движущейся массы были и люди.

Создатель не дал людям больших зубов, огромной силы и длинных острых рогов. Со своими довольно скромными физическими возможностями люди не имели ни малейшего шанса выжить в том жестоком и суровом мире. Но они выжили, потому что только одних их Всевышний поставил на две ноги, дал интеллект и две руки, которыми они могли работать.

Какие они были, эти первые люди? Когда из огненной лавы и соленого льда благодаря огромной скорости, высокому давлению и радиации зародилась жизнь и появились молекулы ДНК, из-за смещения во времени они прошли путь развития, на который в обычных земных условиях уходит несколько лет. Те люди, которые поднялись из земли и пошли, не имели родителей в нашем понимании, они развились из молекул ДНК, их матерью была Земля, а отцом – гигантский Айсберг, прилетевший из космоса, вонзившийся в нее и оплодотворивший ее.

Все возникшие из лавы люди были очень похожи друг на друга: руки, ноги, голова, внутренние органы у всех абсолютно одинаковы, разным был только цвет кожи, который определил цвет земли.

Темно-коричневая, насыщенная железом земля Африки создала замечательных, как будто вылитых из вороненой стали, пластичных, наполненных ритмичной музыкой, темнокожих людей. Африканские джунгли были заполнены сладкими, сочными, тропическими плодами, которые обеспечили сытое, благополучное существование многих последующих поколений.

Из глинистой азиатской почвы вышли трудолюбивые, умеющие жить в полной гармонии с окружающей природой, давшие миру величайшие открытия люди с желтым цветом кожи.

Белоснежные известняковые горы Средиземноморья вдохнули жизнь в голубоглазых светловолосых людей белой расы. Условия их жизни никто и никогда не сможет назвать легкими и простыми. Тяжелая борьба за выживание в суровых условиях будет вечным спутником их нелегкой жизни.

Иса открыл глаза и в первый момент не мог понять, где он. Сумерки плотно укутали прибрежные утесы, внизу тревожно шумел океан, как бы напоминая, что это ещё не все, что ему нужно очень многое рассказать.

Глава 8. Борис

Дома полным ходом продолжались сборы в дорогу. Вес чемоданов был строго ограничен, поэтому основной упор предполагалось сделать на ручную кладь и верхнюю одежду. Как ни странно, вес ручной клади ограничен не был. То есть она должна была быть небольшой, но могла быть очень тяжелой. Так, папина ручная кладь весила примерно килограммов пятьдесят, мамина и Борькина тянули минимум на двадцать каждая. В неброских колониальных сумках покоился запас одеколона «Шипр», туалетного мыла, зубной пасты и маминого крема для рук, которого должно было хватить на ближайшие три-пять лет. Кроме того, там были здоровенные словари английского языка и огромный запас школьных тетрадей, которых должно было хватить Борьке до окончания школы, а возможно, и университета. Таким образом планировалось сэкономить довольно значительную сумму в свободно конвертируемой валюте.

Вторым способом скрытой контрабанды и перевеса должны были стать тела. Каждый член семьи при пересечении государственной границы должен был надеть на себя как минимум три майки, трое трусов и носков, пару рубашек и свитеров. Завершался этот показ высокой моды облачениями в зимние пальто, в мамином случае – в каракулевую шубу, а на голове папы, несмотря на конец лета, должна была гордо возвышаться купленная по великому блату ондатровая шапка. В таком экзотическом виде семья и должна была отбыть в Америку.

Но до отъезда оставалась ещё пара недель, и перед семьей стояла одна нерешенная серьезная проблема. Отвратительная папина привычка – выкуривать в день по одной пачке сигарет с фильтром – грозила низвергнуть всю семью на новой родине в финансовую пропасть. Дело в том, что в Нью-Йорке не было сигарет «Орбита» по тридцать копеек за пачку, и там папе пришлось бы курить «Мальборо» и платить за это удовольствие свободно конвертируемой валютой. От одной мысли об этом маму бросало в дрожь, она понимала, что их скромный семейный бюджет такой сумасшедшей нагрузки не выдержит. Папа, проявивший поначалу полную готовность и понимание, в результате показал свою полную неспособность расстаться с этой пагубной привычкой. Причиной тому была слабая воля, а точнее, ее полное отсутствие.

Но у мамы оставалась последняя надежда, и называлась она Витя Мецнер. Дядя Витя, как называл его Борька, был главным врачом городской психиатрической больницы, другом родителей и совершенно уникальным человеком. Дядю Витю обожал весь город, включая всех без исключения сотрудников больницы и психов. Психи, которых первый раз обычно засовывали в психушку силой или обманом, потом шли туда как на праздник, предвкушая встречу с любимым доктором. Доктор Мецнер имел ненормированный рабочий день. Это означало, что он был на работе всегда. Выходные дни, праздники, отпуска – все это было ему незнакомо. Однажды он даже попытался поехать в дом отдыха и через два дня оттуда сбежал, соскучившись по своим психам. Но при своей двадцатичетырехчасовой занятости дядя Витя имел жену, которую обожал, двоих детей, которых иногда видел, и кучу друзей, которые обожали его. Он дружил с половиной города, с другой половиной города он был знаком. В Москве он был хорошо знаком со многими известными писателями, поэтами, врачами и космонавтами. Борька хорошо помнил, что при всей своей занятости дядя Витя не пропустил ни одного дня рождения его родителей.

Но, как ни странно, даже при таких обширных связях у дяди Вити были проблемы. Точнее, проблема была одна – доктор Мецнер никак не мог защитить диссертацию. То есть, конечно, диссертацию он защитить мог, и не одну. Проблема была в другом. В свое время черт дернул его выбрать неудачную тему – «Лечение наркомании». Если бы он выбрал тему «Лечение алкоголизма» или, еще лучше, очень актуальную в то время тему «Лечение вялотекущей шизофрении», дядя Витя давно бы уже стал не только кандидатом, но даже доктором наук. Но врач Мецнер был человеком порядочным и выбрал ту тему, которую считал очень важной для своей страны. Будущее показало, что он был совершенно прав, но до этого было еще далеко.

Проблема заключалась в том, что официально в советской стране наркомании не было. Она была только в странах загнивающего капитализма. То есть очень маленькая наркомания была и у нас – двадцать три человека на всю страну, как сообщала официальная закрытая статистика. По данным же дяди Витиных исследований, только в их области наркоманов было несколько сотен, а по всей стране счет шел на тысячи, если не на десятки тысяч.

Когда органы выяснили, чем занимается главврач психбольницы, его вызвали на допрос, и человек в сером костюме, представившийся Владимиром Ивановичем, объяснил, что работу над диссертацией придется на время, а может быть, и навсегда, прекратить. Действительно, как можно было заниматься тем, чего нет?

Довольно долго органы не давали о себе знать. Дядя Витя уже мысленно поставил крест на своей диссертации, когда вдруг Владимир Иванович неожиданно позвонил и предложил встретиться с ним в городском парке. Что-то изменилось, и сотрудник органов выглядел не таким самоуверенным, как в первый раз. Он долго рассказывал о том, как он хотел помочь доктору, сколько усилий он приложил к тому, чтобы тот мог работать дальше, и какое важное значение имеет его тема для общества. Одним словом, дяде Вите было разрешено писать диссертацию, только защита должна быть закрытой, а сама монография иметь гриф «Для служебного пользования». В конце разговора Владимир Иванович, вдруг глядя себе под ноги, смущенно сказал: «Товарищ Мецнер, у меня есть к вам личная просьба: мне нужна ваша помощь».

Ящичек открывался очень просто. Оказалось, что сын Владимира Ивановича, студент первого курса университета, начал употреблять наркотики, чем поставил под удар не только свое будущее, но и благополучие всей семьи, включая карьеру отца. Обратиться за помощью официально нечего было и думать, это означало немедленный крах и изгнание из органов. Доктор согласился, у него с этим проблем не было. Мецнер лечил людей, и это все определяло. В клятве Гиппократа, которую он давал по окончании мединститута, ни слова о регистрации больных и оформлении документов не было.

Таким образом, благодаря пагубной привычке сына ответственного работника дядя Витя смог продолжить корпеть над диссертацией, которую в скором времени благополучно защитил.

И вот к дяде Вите было решено обратиться с просьбой помочь папе бросить курить. Единственным условием доктора было то, что лечение должно было происходить не дома на кухне, а в стенах клиники, пусть даже и амбулаторно. Таким образом, папа должен был по пути с работы домой заходить в психбольницу, где после короткого разговора с врачом он получал пару таблеток, кроме того, ему регулярно там меняли антиникотиновый пластырь на спине, который был тогда последним криком медицинской моды. Дома маме вменялось в обязанность каждый вечер перед сном выгуливать супруга в соседнем парке. На работе папа находился под неусыпным оком инженера по социалистическому соревнованию Алисы, которой в качестве благодарности в будущем мамой были обещаны американские джинсы. Короче говоря, папа был загнан в угол, и ни одного шанса не бросить курить ему оставлено не было. По Борькиному мнению, главной причиной того, что папа все-таки бросил курить, было то, что он не хотел расстраивать своего друга Витю Мецнера, которого очень любил и уважал.

Итак, будущий семейный бюджет был спасен. Наступила последняя, заключительная, фаза сборов. Все, что происходило в эти дни, было в последний раз. Последняя поездка на дачу, которая была уже продана, но с условием использования ее до отъезда в Америку. Последняя поездка в гости к бабушке и дедушке. Последний поход на море и в кино.