Дороги, которые нас выбирают

Результаты такой учебы были плачевны. В стране была огромная детская смертность, продолжительность жизни была одной из самих низких в мире. Позднее в стране лечились только те, у кого не было денег, даже вырезать гланды детям стали за границей.

Иногда дело доходило до абсурда. В одной из южных республик у ее главы был личный врач, одновременно главный терапевт республики и заведующая кафедрой мединститута. У этой во всех отношениях замечательной женщины был сын – дебил. Это не помешало ему успешно закончить мединститут и стать врачом институтской клиники. Дебилизм его был настолько ярко выраженным, что даже присутствие высокопоставленной мамы не давало ему возможности и права лечить людей. Руководство клиники поручило ему заниматься наглядной агитацией и оформлением красного уголка, с чем он и его мама безропотно согласились. Прошли годы, мама умерла. На следующий день после ее похорон сыну была вручена метла, и с тех пор он благополучно подметает двор клиники. Никаких возражений эта смена рода деятельности у него, как ни странно, не вызвала.

Результаты учебы инженеров и строителей были еще хуже. Много лет страна выпускала самые плохие в мире машины и строила самые отвратительные дороги. Что же касается сельского хозяйства, то тут можно было только плакать. Печальное состояние советской экономики очень хорошо отражалось решениями правительства. Регулярно публиковались постановления о мерах по улучшению в сферах строительства, машиностроения и сельского хозяйства.

Хуже, чем в сельском хозяйстве, дело обстояло только в дипломатии. Туда принимали исключительно детей самых-самых, независимо от их умственных способностей. Для удобства институт международных отношений даже вывели из системы высшего образования и подчинили непосредственно Министерству иностранных дел. Результатом этого стали перманентные провалы поздней советской и всей российской дипломатии. Весь мир просто перестал воспринимать ее всерьез. Иногда, когда видишь российских дипломатов, участвующих в политических шоу и с перекошенным ртом, используя приблатненную лексику, доказывающих свои сомнительные тезисы, хочется предложить им попробовать свои силы в торговле на колхозном рынке.

В самой крупной европейской стране, славящейся также и своими дипломатическими успехами, специальности «дипломатия» не существует вообще. Дипломатом может стать человек, окончивший университет по любой специальности и знающий в совершенстве два иностранных языка. Каждый год набирают около пятидесяти человек из примерно двух тысяч претендентов, то есть конкурс составляет примерно сорок человек на место. Предпочтением пользуются, как ни странно, математики. Может быть, когда-нибудь и в России вернутся к практике ранних лет советской власти, когда на дипломатическую службу брали зрелых, хорошо себя зарекомендовавших специалистов. Тогда с российскими дипломатами считались все.

Только советские и российские математики, физики и программисты всегда соответствовали лучшему мировому уровню. Они поступали без списков, экзамены сдавали без денег и на работу устраивались без протекции. Постановлений правительства об улучшении их работы не было. Они без проблем находили и находят себе работу в любой стране мира.

И вот в этой неравной, казалось бы, заранее обреченной на неудачу борьбе Владу предстояло принять участие. Марина помогала ему как могла, у нее самой никаких проблем с экзаменами не было, она была отличницей. Влад писал диктанты под ее читку, сочинения на придуманные Мариной темы. Она проверяла его по истории и литературе. Марина самоотверженно помогала Владу, хотя на самом деле у нее были совсем другие планы. Марина не хотела, чтобы Влад поступил на юрфак и стал разведчиком. На это у нее были веские причины. Втайне она надеялась на то, что Влад провалится на вступительных экзаменах или не пройдет по конкурсу. Также как и мать Влада, Марина хотела, чтобы он пошел на завод, заочно закончил политех и стал инженером, как ее отец.

Школьные экзамены были сданы, и на удивление совсем неплохо.

И вот настал день, когда Влад переступил порог университета. Заполняя дрожащей рукой анкету абитуриента, он ясно осознавал, что у него есть только два плюс-пункта – рабочее происхождение и успехи в спорте. Будет ли этого достаточно, Влад не ведал.

Влад не мог знать, что его расчет оправдался. Нет, он не попал в ректорский список, также не попал он и в список декана. Но завкафедрой физкультуры, просматривая анкеты, отложил его заявку в сторону и попросил председателя приемной комиссии посодействовать, если будет возможность. Гарантий, конечно, никаких не было. Но Влад неплохо сдал экзамены, кроме того, прием на юрфак был в последнюю минуту неожиданно увеличен на двадцать пять человек.

До последней минуты Влад сомневался. Наконец настал день, когда были вывешены списки зачисленных. Влад искал свою фамилию, и казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. И вот его глаза наткнулись на слова: «Гутин Владлен». Влад понял, что поступил. Вторая большая жизненная цель была достигнута, еще на один шаг он приблизился к своей заветной мечте. Влад понесся к Марине, она должна была узнать об этом радостном событии первой.

Глава 10. Иса

Иса не помнил, как он добрался до дома. Какой-то туман окутывал его. Перед глазами стояли фантастические картины, которые он увидел на берегу. Дома все уже спали. Иса поднялся на плоскую глиняную крышу дома. Вдалеке был виден небольшой кусочек океана и слегка слышен шум прибоя. Иса чувствовал, что разговор не окончен и он должен увидеть и услышать продолжение. Иса долго вслушивался и всматривался вдаль, и вдруг он опять увидел «это».

Человек лежал в пыли, и казалось, что он был мертв. Но вдруг он вздрогнул, зашевелился и открыл глаза. Какое-то время человек лежал и смотрел в небо. Потом он поднялся, неуверенно сделал несколько шагов, посмотрел по сторонам и пошел. По какой-то непонятной причине он пошел в ту же сторону, куда уже летели птицы и шли звери. Человек был совершенно гол, тело его покрывали густые темные волосы. У него была широкая мощная грудь, длинные крепкие руки, и было видно, что это был мужчина. Человек шел уверенным шагом, и казалось, что он продолжает путь по земле, начатый им много лет назад. Но это было не так у всех людей, очнувшихся в тот день, это было началом сознательной жизни, хотя им казалось, что они жили всегда.

Человек шел, повинуясь какому-то странному чувству, которое гнало его вперед. Он шел по холмам и долинам. Закончился день, и наступила ночь, стало темно, человек не мог двигаться дальше. Тогда он сел на теплую землю и быстро уснул. Когда рассвело, он пошел дальше. Вскоре у него появилось какое-то непонятное чувство, ему чего-то не хватало. Так впервые человек почувствовал голод. Рядом с ним летели птицы. Иногда птицы садились на кусты и начинали клевать какие-то яркие плоды. После этого их настроение явно улучшалось и они весело летели дальше. Они как бы говорили ему: «Попробуй, это очень вкусно». И человек сорвал ярко-красный плод и начал его есть. Плод был очень сладок и сочен. Странное чувство в животе исчезло, и он пошел дальше. Так человек впервые узнал вкус яблока. Он шел дальше и пробовал другие фрукты: желтые, зеленые, они тоже были сладкие и сочные, но вкус первого яблока человек запомнил навсегда.

Человек шел дальше, он видел горы, поля, леса. Он шел молча, но однажды он заметил, что все птицы и звери открывают рты и издают разные звуки. Птицы свистели, пищали, чирикали. Звери рычали, визжали, ревели. Тогда человек тоже открыл рот и закричал, птицы испуганно шарахнулись в сторону. Потом он начал тихо шептать, и птицы тут же вернулись обратно. Человек понял, что голосом он может угрожать одним и привлекать других.

Однажды он увидел, как небольшой зверек с удовольствием лакает воду из лужи. Человек лег на землю и начал пить. Так он узнал, что жажду можно утолять не только плодами, но и водой. Он шел дальше, сладких и сочных плодов становилось все меньше и меньше, а ночи были все холоднее и длиннее.

А потом он увидел, как крупный зверь загрыз оленя и начал есть его мясо. Наевшись, зверь затрусил дальше, и тогда человек впервые попробовал мясо. Вкус мяса был не очень приятен, но после него человек почувствовал необыкновенный прилив сил и ему стало тепло. Так он узнал, что есть можно не только плоды, но и животных. Это его очень обрадовало, потому что плоды можно было найти далеко не всегда, а живности кругом было полно.

Иногда человек видел таких же людей, как он сам, волосатых, поросших шерстью мужчин. Они недружелюбно смотрели исподлобья, и у него не возникало никакого желания пообщаться с ними поближе. Тогда еще человек думал, что он обречен жить один.

Однажды человек увидел мертвого барана, вернее, то, что от него осталось. Хищники съели мясо и кости, птицы выклевали остатки, а высушенная солнцем шкура осталась лежать на камнях.

Человек проспал ночь на шкуре, и ему так это понравилось, что он не захотел с ней расставаться и взял ее с собой. Но шкура мешала ему идти, и тогда он обмотал ее вокруг себя и закрепил с помощью лианы. Так человек начал носить одежду.

Прошли недели, месяцы, а он все шел. И однажды, оказавшись на высоком холме, он увидел то, к чему так давно стремился. Удивительно синее небо заполняло собой весь горизонт. Внизу же, там, где небо обычно переходило в горы или леса, в этот раз было что-то другое. Ярко-синяя вода простиралась до горизонта и, уходя дальше, сливалась с небом. Легкий ветер приносил с собой какие-то удивительные запахи, которые волновали и возбуждали его. Это был океан. Человек не знал, куда он шел все это время. Он просто шел туда, где был рожден.

Все живое всегда стремится к месту своего рождения. Рыбы годами живут по всему океану, но, достигнув зрелости, проплывают тысячи морских миль, чтобы добраться до того места, где они были рождены, и принести потомство, иногда ценой своей жизни. Птицы пролетают огромные расстояния, чтобы отложить яйца там, где они сами появились на свет, даже если это голые скалы в холодном полярном океане. Морские черепахи совершают за двенадцать лет кругосветное плавание, а потом безошибочно находят место своего рождения и сами приносят потомство. Как и почему они это делают, они не знают сами. И для людей место их рождения является святым, их влечет туда всю сознательную жизнь, и часто они завещают себя там похоронить.

Человек подошел к берегу, его переполняла радость, он начал громко кричать, океан что-то ему отвечал. Человек зашел в воду, начал хлопать по ней ладонями, поливать себя. Он почувствовал, что его тело как бы потеряло часть веса и стало намного легче. Около его ног с любопытством плавали рыбы, и он тоже пытался плыть как они. Вначале он подумал, что воду можно пить, но она оказалась соленой, совсем противной. По вкусу она напоминала красную жидкость, которая однажды выступила у него на руке, когда он поранил ее острым сучком.

Человек провел несколько часов в воде, он не хотел из нее выходить. Он чувствовал себя тепло и уютно, как чувствуем мы себя, вернувшись через много лет в родительский дом. Стало темно, пошел сильный дождь. Человек в изнеможении вышел из воды, дождь смыл с него соленую воду. Он дошел до ближайшего развесистого дерева и уснул, прикрывшись бараньей шкурой.

Когда человек проснулся, было уже светло. Какое-то неизвестное ему блаженство разливалось по всему телу. Он долго лежал и смотрел на море. Впервые в жизни ничто не гнало его больше вперед, ему больше не надо было никуда идти, цель была достигнута. И тут взгляд его случайно упал на его собственное тело, и человека пронзил страх. Это было другое тело. Темные свалявшиеся волосы стали светлыми и шелковистыми. Но не это было главное – все его тело было совершенно другого цвета. Из грязного, темного, закопченного оно стало светлым, чистым и не испускало больше резкого неприятного запаха. Это чудо совершила соленая морская вода, человек стал другим. Так произошло первое в истории омовение. И многие тысячелетия спустя крещение, как бы второе рождение, всегда будет связано с водой.

Долго рассматривал человек свое тело так, как будто видел его первый раз в жизни. Когда он поднял глаза, его как будто ударило током – в нескольких метрах от него кто-то стоял.

Нет, это не было одно из тех неприветливых, заросших шерстью, похожих на него самого существ. Они старались обходить друг друга стороной, испытывая при этом глубокое обоюдное недоверие. Это существо было чем-то похоже на него. У него была, вероятно, тоже после купания, такая же белая кожа. Оно стояло на двух ногах, имело две руки, но на этом, пожалуй, все сходство и заканчивалось. У этого существа не было густых волос на теле, руки были не такие длинные и мускулистые, как у него. Плечи у него были не такие широкие, а бедра не такие узкие. Но все-таки не это было самое главное. Самое интересное было то, что там, где заканчивались ноги, у него тоже были волосы, но не было отростка. Из этого загадочного отростка у человека время от времени вытекала какая-то жидкость. Кроме того, просыпаясь по утрам, человек замечал, что этот отросток становится очень твердым, и это, как ни странно, ему нравилось. Человек смотрел на это место и не мог оторвать глаз. Какая-то сила притягивала его взгляд. А существо, стоящее перед ним, не могло в свою очередь оторвать взгляд от его отростка.

Когда они встретились взглядами, человек не увидел в его глазах страха – в них было любопытство. Человек понял, что если он сейчас громко закричит, то существо испугается и убежит, а ему этого почему-то не хотелось. Что-то в этом существе притягивало взгляд человека, ему хотелось продолжать смотреть на него. Человек вспомнил, что когда он произносил тихие звуки, то птицы не улетали прочь, а с интересом его рассматривали. Тогда он начал что-то шептать. Человек пытался рассказать, как долго он шел, как он наконец достиг цели. Это не были слова, это были просто звуки. Но эти звуки были наполнены такими сильными чувствами, что казалось: существо его очень хорошо понимает. В какой-то момент существо что-то услышало и, рассмеявшись, показывая на человека рукой, вопросительно произнесло: «Адэм?» – «Адэм, Адэм», – радостно закивал человек.

Потом настала очередь существа. Оно пыталось поведать, как, дойдя до берега моря, оно долго купалось, как к ней подплывали рыбы, а дельфины пытались ей что-то рассказать. Существо показывало на себя рукой, объясняя, как ее кожа из темной и грязной стала светлой и шелковистой. И вдруг человек, услышав что-то, рассмеялся и, показывая на существо рукой, вопросительно произнес: «Эфа?» – «Эфа, Эфа», – радостно закивало существо.

Так человек и существо дали друг другу первые имена – Адэм и Эфа. Так будет всегда: люди будут получать имена и прозвища от окружающих, они же будут и характеризовать их как умных или глупых, смелых или трусливых, добрых или злых, щедрых или жадных. Страны, также как и люди, получат свои названия от пришельцев и завоевателей.

Адэм и Эфа продолжали стоять друг против друга и с интересом наблюдать друг за другом. Адэм вдруг почувствовал, что ему хочется чем-то обрадовать Эфу, сделать так, чтобы она не ушла. И тут его взгляд упал на стоящее рядом дерево, усыпанное крупными красными плодами. Адэм несколько раз пробовал их и знал, что они очень вкусные. Он сорвал самый красивый плод и протянул его Эфе. С опаской взяв яблоко, она вначале очень долго его рассматривала. Потом, собравшись с духом, поднесла ко рту и надкусила. Яблоко было очень сладким и сочным, и Эфа с благодарностью посмотрела на Адэма. Он понял, что она не боится его больше. Адэм чувствовал, что теперь он может сделать следующий шаг.

Адэм видел, что, кроме того, что у Эфы, судя по всему, между ног не было отростка, на груди у нее, в отличие от него, было два бугра. Адэм осторожно дотронулся до одного из них, Эфа не протестовала. Тут он почувствовал, как под его рукой вершина этого бугра стала затвердевать и увеличиваться в размере. Тогда он потрогал другой, и с тем произошло то же самое. Эфа не протестовала и, судя по всему, уходить не собиралась. Но все-таки Адэма больше всего интересовало, есть ли у Эфы отросток между ног. И тогда его рука начала медленно опускаться от груди по животу, пока не достигла волос на лобке. Эфа стояла, плотно сжав бедра. Адэм продолжал трогать волосы внизу живота, он подумал, что, возможно, отросток находится где-то глубже между ног. Он попробовал засунуть руку поглубже. В первый момент это не получилось, но тут Эфа расслабила бедра и немного раздвинула ноги. Неожиданно рука Адэма почувствовала что-то влажное. Он продолжал трогать это место, и ему стало ясно, что вместо отростка у Эфы есть влажное и очень привлекательное место. В этот момент она вдруг взяла в руку отросток Адэма, и он неожиданно начал твердеть и увеличиваться в размерах. Какое-то странное, незнакомое чувство стало охватывать Адэма. Он поднял голову и встретился с Эфой взглядом. То, что он увидел в ее глазах, потрясло его. В них была какая-то неистовая, влекущая, засасывающая глубина. Казалось, они кричали: не останавливайся, иди дальше, и ты узнаешь что-то такое, что навсегда перевернет всю твою жизнь. Адэм продолжал ласкать влажное место между ног у Эфы, а она – гладить его отросток, который становился все тверже и длиннее. Адэму хотелось прижаться к ней, стать с ней одним целым. Вдруг его отросток оказался как раз напротив ее влажного места, и это прикосновение как бы захлестнуло его теплой сладкой волной. Он стал водить по влажному месту своим отростком. Эфа начала стонать, у нее закружилась голова. Тогда она вначале присела, а потом легла на спину, притягивая за собой Адэма. И вдруг он почувствовал, что его отросток вошел в какое-то отверстие, которое оказалось между ног у Эфы. Оно было довольно глубоким, но Адэму неудержимо хотелось войти еще и еще глубже. Эфа двигала бедрами, как бы увлекая его за собой в бездонную пучину наслаждения. Она стонала, а ее ногти раздирали в кровь спину Адэма, но он при этом не чувствовал боли. И вдруг какая-то судорога пронзила все его тело, и стон наслаждения вырвался из его губ. В ту же секунду Эфе показалось, что ее тело стало невесомым и она взлетает к звездам. Крик восторга вырвался наружу, и в это мгновение сильная боль пронзила все тело, разорвалась ее девственная плева, и она закричала, на этот раз уже от боли.

Так мужчина впервые узнал женщину, а женщина впервые впустила в себя мужчину. Так и будет всегда в мире: он будет получать наслаждение, а для нее это удовольствие будет заканчиваться страшными муками рождения, а иногда и смертью.

Когда Адэм пришел в себя, Эфа лежала рядом, что-то тихо шептала и нежно гладила его грудь.

Так они стали жить вместе. Адэм ловил с помощью острой палки рыбу, а Эфа чистила ее и вялила на солнце. Иногда ему удавалось оторвать кусок мяса от недоеденной крупными хищниками туши оленя. В лесу было много вкусных плодов и орехов. Они занимались любовью по несколько раз в день, потом купались и играли в воде. Адэм и Эфа были бы абсолютно счастливы, если бы не одно но.

В душе Адэма поселилась какая-то неясная тревога, которая с каждым днем становилась все больше и больше. Все началось с того, что однажды утром Эфа проснулась от боли и увидела, что ее бедра покрыты кровью. Адэм знал, что животные, у которых из ран текла кровь, очень быстро от этого умирали. Адэм решил, что это его вина, и несколько дней не трогал Эфу. Она регулярно подмывалась морской водой, и через несколько дней кровотечение и боль прошли. Через некоторое время все повторилось сначала, и это был последний раз, больше этого не было.

Прошло несколько месяцев, и что-то в Эфе стало другим. Изменилось ее лицо, оно стало не таким привлекательным, покрылось какими-то пятнами. Занятия любовью не доставляли ей больше такой радости, как раньше. Кроме этого, у Эфы начал расти живот. Он все время становился больше и больше, и вместе с ним росла тревога Адэма.

Но было еще кое-что, что очень беспокоило Адэма. Когда он шел к морю, то иногда вдалеке он видел огромных, медленно движущихся, горбатых монстров. Адэм чувствовал исходящую от них опасность, поэтому обходил их подальше и не искал с ними встреч. Последнее время Адэм с тревогой замечал, что их становится все больше и больше и они подходят все ближе и ближе. Часто он видел огромные яйца и маленьких, противно кричащих детенышей монстров. Какое-то чувство подсказывало ему, что яйца надо разбивать, а маленьких гаденышей душить на месте, что он и делал. Пару раз ему в последнюю секунду удавалось избежать встречи с чудовищем только благодаря тому, что монстры не очень хорошо видели. Они чувствовали тепло, исходящее от человека, и поэтому спрятаться от них можно было только в какой-нибудь глубокой яме.

И однажды Адэм принял решение: они должны отсюда уходить. Оставаться дальше было слишком опасно. Эфа с ее огромным животом была очень неповоротливой и могла стать легкой добычей монстров. Адэм решил, что идти надо в сторону гор, на крутых склонах монстрам будет труднее их преследовать. Эфа беспрекословно согласилась, и они пошли.

Несколько дней они двигались в сторону гор, но до них было еще очень далеко. Эфе идти было тяжело, и поэтому шли они очень медленно. Адэм знал, что монстры охотятся в основном ночью, когда их жертвы в темноте плохо видят, а монстры чувствуют тепло, исходящее от них. Поэтому Адэм и Эфа шли только днем, а по ночам отдыхали. И все-таки монстры их настигли.

Адэм услышал этот звук, он его хорошо знал. Это был звук неотвратимой беды, опасности, которой нельзя было избежать. Если бы Адэм был один, он знал, что нужно было делать в этом случае. Лечь на землю и забросать себя мокрыми листьями, и тогда монстр пробегал мимо. Но он был с Эфой, и забросать себя и ее листьями можно было и не мечтать – на это бы не хватило времени, и монстр бы их настиг.

Они долго бежали. Адэм раздвигал и ломал ветки, помогая Эфе продираться через кустарник. Но силы были неравны, монстр своими гигантскими ногами легко подминал под себя труднопреодолимые для человека заросли. Из его пасти вырывался леденящий душу клекот, казалось, он дико хохотал в предвкушении легкой добычи. Эфа со своим огромным животом бежала все медленнее и медленнее, а монстр был все ближе и ближе. Адэм напрягал все свои силы, но развязка неотвратимо приближалась. Он знал, что будет защищать Эфу до последнего вздоха, и если они погибнут, то только вместе.

И вдруг Адэм почувствовал, что что-то неожиданно изменилось. Стало очень тихо, Эфы не было, она исчезла. Адэм начал вначале тихо, а потом все громче и громче ее звать. Ответа не было, Эфа бесследно исчезла. Монстр был настолько близко, что Адэм уже, казалось бы, слышал его зловонное дыхание. Помочь Эфе он уже ничем не мог, спастись самому небольшой шанс еще был. Адэм понесся дальше, не чувствуя под собой ног и напрягая свои последние силы. И в тот момент, когда казалось, что он сейчас упадет без чувств, Адэм вдруг понял, что монстр его больше не преследует. Ужас пронзил Адэма, причина была ему абсолютно ясна. Монстр нашел Эфу и в этот момент жрал ее. Он рвал на части это так любимое Адэмом тело, широкие бедра, которые обхватывали его в моменты любви, страстные руки, обнимавшие его, ее нежные губы, которые в эти мгновения сливались с его губами, ее груди, которые он так любил ласкать. Все это перемалывалось страшными зубами монстра и исчезало в его ненасытной глотке.

Так Адэм потерял самое дорогое, что у него было, – свою любовь. Жизнь без Эфы не имела для него больше никакого смысла, единственной ее целью теперь стала месть.

Так началась война людей с динозаврами. Война, которая длилась сотни тысяч лет, в которой люди не имели ни малейшего шанса и были обречены на поражение. Динозавры размножались с огромной скоростью, их становилось все больше и больше. У них не было врагов, их огромные размеры и гигантские острые зубы делали их непобедимыми. Им нужно было все больше и больше еды, и люди становились их самой легкой добычей. Кроме палок и небольших камней, люди не могли им ничего противопоставить.

Адэм шел дальше, он понял, что в лесу, на равнине у него не будет никаких шансов выжить. Какой-то инстинкт гнал его дальше, вдоль берега моря.

Через много дней пути Адэм увидел вдалеке горы, и он понял, что это его спасение. На крутых горных склонах огромные тяжелые динозавры были совершенно беспомощны. Адэм встретил здесь других людей, которые тоже искали спасения. И они стали жить вместе в пещерах, только так они могли спастись.

Но люди не могли все время сидеть в пещерах, спасаясь от динозавров. Людям была нужна еда, а в горах ее не было. В долинах было полно дичи. Олени, косули, козлы совершенно не боялись динозавров, они от них легко убегали, и те не могли их догнать.

Мужчины стали ходить на охоту. Пока одна группа отвлекала динозавров с помощью криков и камней, другая группа успевала окружить и забить палками пару оленей или кабанов и донести их до пещер. Из тех, кто отвлекал динозавров, кто-то обязательно не возвращался домой.