Сизый нос

Джузеппе посмотрел в зеркало и вдруг напрягся. Действительно там на границе видимости едет машина, или это только кажется? Нет, не кажется. И давно она там, интересно знать?

Он замедлил ход, ожидая, что случайный попутчик нагонит его, но едва заметная точка вдруг исчезла. Потом появилась вновь, на том же расстоянии. Джузеппе нервно нажал на педаль акселератора, рывком наращивая скорость. Столбики ограждения вдоль склона замелькали, сливаясь в сплошную полосу.

Джузеппе подвело отсутствие опыта езды в горах. Да и вообще, не стоило поминутно оглядываться, пытаясь разглядеть преследователя. Вход в очередной поворот он глупо пропустил, и когда закрутил рулем, пытаясь сбить начавшийся занос, оказалось, что ему не хватает всего несколько метров. Отчаянно треща автоматом курсового контроля, мобиль пробил тяжелым бампером ограждение и вылетел с дороги. В глазах мелькнули темно-зеленые ели с шапками снега на ветвях, и все исчезло.

Глава 2. Гурвинек

Сознание возвращалось медленным пузырьком, всплывающим со дна океана. Сперва появился какой-то шум, на фоне которого стали проявляться отдельные звуки, складываться в слоги, отдельные слова и, наконец, осмысленные фразы. Глаза Джузеппе открыть не удалось.

– Нет, внутрь я вас не пущу! Это отделение реанимации, а вы – простужены! Даже с медицинской маской не пущу! Смотрите на мониторе, ничего другого вы там все равно не увидите!

Возмущенный голос явно принадлежал врачу-германцу.

– Простите, но я и мои коллеги, мы все очень сильно волнуемся за херра Богомазова! Он уехал отдыхать в горы, а оказался тут, у вас, да еще и в таком состоянии! Как он к вам попал, если это не секрет?

«Вернер, чтоб тебя! Легок на помине!»

– Авария на горной дороге, херр Вернер. В это время года так бывает: подтаяло, подморозило, подтаяло снова. Дорожные службы не всегда успевают. Местные жители знают о коварстве мартовских дорог, но херр Богомазов не местный, правильно?

– Да, он очень ценный специалист, и мы гордимся, что смогли пригласить его в наш научный центр. Но что он мог делать в ваших краях в такую рань, ума не приложу!

«Вынюхивай, Вернер, вынюхивай. Всё равно не догадаешься…»

– Похоже, ехал на праздник проводов зимы в Вайсбруннен. Не бывали там? Советую посетить! Впрочем, я надеюсь, что херр Богомазов рано или поздно сможет сам рассказать вам обо всем, что с ним случилось.

– Надеетесь? Он что, настолько плох?

– Увы! Он сильно пострадал при аварии. Мобиль пролетел по склону около ста метров, прежде чем врезался в валун. Хорошо, что буквально следом за ним ехали егеря из Обердорфа, они его и вытащили, прежде чем загорелась топливная ячейка. Переломы, черепно-мозговая травма. Ваш друг в коме и мы не можем пока даже предполагать, каким он очнется. Но мы сделаем все возможное, наша клиника считается лучшей в области нейрофизиологии по эту сторону гор.

– Но может быть, херр доктор, нам лучше стоит…

Голоса отдалились и затихли. Джузеппе лежал, ощущая смятение чувств. Почему он ничего не видит? Может ли он шевелить руками и ногами? Очень хотелось попробовать, но раз доктор сказал – кома, значит лучше подождать, когда уедет Вернер. Но чтобы специалист не понял, что он давно в сознании? Странно ведет себя этот доктор, очень странно…

– Херр Богомазов! Я знаю, что вы меня слышите. Это я, доктор Зильберман, вы в клинике Мистельбаха. Не мне оценивать ваши действия, но вы выбрали невероятно опасный способ попасть к нам. Вышло очень правдоподобно, но вы получили сильные повреждения. Вашему, хм, товарищу херру Вернеру я сказал, что вас нельзя никуда перевозить минимум неделю, этого должно хватить. Вы не против, что я говорю с вами по-германски?

Джузеппе хотел кивнуть, но это оказалось очень больно. Поэтому он прошептал в ответ:

– Ja, bitte…

– Вот и хорошо. Сегодня мы вас подлечим, а завтра попробуем наладить процедуру перехода. Отдыхайте пока. Фиксирующий шлем вам нигде не давит? Без него пока нельзя.

Так вот, почему он ничего не видит! Джузеппе читал об этих устройствах, ускоряющих заживление травм головы. В зависимости от тяжести повреждений он мог закрывать всю голову целиком, но в его случае обошлось лишь верхней частью.

– Nah, gut. – его молчание доктор понял, как признание отсутствия проблем, – Настроечный файл для вас мне уже передали. Я не знаю, куда он вас перенесет, да и не хочу знать, чтобы не сболтнуть лишнего. Вы понимаете меня. Сейчас я вынужден вас оставить на попечение медсестер. Они не в курсе, для них вы в коме. Постарайтесь уснуть. Хороших снов, херр Богомазов.

Доктор ушел. Через некоторое время Джузеппе услышал легкие шаги, затем ловкие женские руки протерли его всего влажной салфеткой, проверили, удобно ли подключен аппарат удаления отходов жизнедеятельности. Одну, а затем и вторую руку слегка кольнуло, видимо подключили капельницы с лекарством. Матрас под спиной мягко завибрировал. Джузеппе лежал, обдумывая слова врача о переходе и настроечном файле. Вскоре он уснул.

Когда Джузеппе очнулся в следующий раз, его куда-то везли на каталке. Шлема на голове уже не было, в застилавшей глаза пелене мелькали плиты больничного потолка с редкими светильниками.

– Ему хуже, доктор сказал вести его на аппарат.

– Такой симпатичный, жалко будет, если не выживет…

Каталка свернула вбок, затем еще раз и остановилась под каким-то больничным агрегатом с целым водопадом свисающих кабелей, сплетавшихся в его все еще затуманенном сознании в странную безумную паутину.

Прикатившие его санитары вышли, через некоторое время дверь щелкнула снова, будто кто-то закрыл ее на ключ.

– Херр Богомазов, вы слышите меня? Это я, доктор Зильберман. Можете попробовать открыть глаза, только осторожно.

Джузеппе несколько раз моргнул, пытаясь сфокусироваться на невысоком лысоватом докторе. Рядом с ним стояла женщина лет сорока в белом халате и шапочке медсестры.

– Это Моника, можете ей доверять. Она со мной уже давно.

Женщина приветливо улыбнулась и ловко начала присоединять датчики на концах кабелей к голове и телу Джузеппе. Закончив, она кивнула доктору и вышла.

«Похоже, она с ним не только по работе давно», – подумал Джузеппе, глядя как доктор снова запирает за ней дверь.

Зильберман подошел к пульту, щелкнул переключателем, отчего аппарат загудел, и внимательно посмотрел на Джузеппе.

– Вам уже давали какие-нибудь инструкции? – вдруг спросил он.

– Нет, передача сорвалась, – честно ответил Джузеппе.

– Вот как… Я и сам не до конца понимаю, откуда это приходит и как работает. Да мне и не положено, наверное. Это у вас, агентов… Ну ладно, я отвлекся. Сейчас вы отключитесь и погрузитесь в искусственную кому – так будут думать все. На самом деле ваше сознание будет искать контакт по координатам, заданным файлом направления, пока не найдет совпадения. По сути, вы переселитесь в другого человека. Это опасно, через определенные промежутки я буду вас возвращать. Иначе вы однажды можете не вернуться, и тогда мы получим лишенное разума тело здесь и безумца где-то еще. Да, постарайтесь там не умирать, хорошо?

– Ja, klar… Я тогда умру и здесь?

– Нет, но придется вас лечить еще и от психоза. Люди обычно плохо переживают такие моменты. Извините, я знаю это лишь из короткой лекции, прочитанной вашим товарищем, когда он привез дополнительный блок к аппарату.

– Хорошо, я постараюсь.

Джузеппе не имел ни малейшего понятия, о чем говорит доктор, но раз уж он вписался в историю, отступать было поздно.

Доктор кивнул и защелкал клавиатурой пульта:

– Vertig… Vertig… Das alles.

Рука доктора поднялась над какой-то кнопкой и вдруг остановилась.

– Забыл один нюанс, простите. Вы сможете подключиться лишь к человеку со слабой силой воли и легко внушаемому, иначе он вас просто к себе не пустит. Понимаете? Такой может найтись не с первого раза. Ну что, пробуем?

– Да, начинайте, доктор.

Зильберман нажал кнопку и Джузеппе исчез.

Во всяком случае, самому ему показалось именно так – вот он лежит в отделении реанимации клиники в Мистельбахе, а вот его нет вообще нигде. Ни рук, ни ног, ничего вообще… Дикий ужас, паника… И словно удар, потрясший все его существо – тусклый свет пасмурного утра и оживленная улица с грохочущим вагоном городской железной дороги. Джузеппе замер, оглядываясь вокруг и чувствуя подступающие волны тошноты.

«Трамвай, это называется трамвай. Обычный трамвай на Авиамоторной улице» – всплыло откуда-то из глубины. Джузеппе оглядывался, недоуменно рассматривая автомобили, прохожих, здание с вывеской «Калининский райсовет». Неужели это мир Древних, откуда пришел Никола?