Парк культуры: Культура и насилие в Москве сегодня

Зато эстетическое обладает огромным потенциалом для производства гармонического, элегантного и вообще любой формы бессодержательной фантасмагории. Конечно, сегодня эстетическое лишь косвенно связано с идеей целесообразности формы, оно отошло от понятия пространственной формы, которое лежало в основе кантовской эстетики. Но сам принцип эстетизации продолжает быть активным. Я считаю его основой современного парка культуры еще и потому, что когда все сводится к чистой игре с формой, производящей удовольствие, начинает стираться различие между всеми компонентами этого парка. Велосипед, музей и сталинская девушка с веслом на берегу пруда, утратившая всякое историческое значение, становятся явлениями совершенно одного толка. Происходит проецирование некоего эстетического единообразия на вещи, утратившие субстанциональность, – цель, смысл, значение исторического документа.

2. Парк памяти

Постпамять

Во второй части я хочу приблизиться к явлению, которое пытаюсь описать. Приблизиться означает в данном случае смену оптики, переход от тех культурных пространств, которые возникли сначала в западном мире, а затем проникли в Москву, к субъективности обитателей парка культуры. Ведь парк культуры – это не просто комфортная окультуренная среда обитания, это среда, формирующая ощущения, аффекты, отношения.

Так, процесс эстетизации, о котором я говорил, связан с эмоциями, восприятием и памятью, он затрагивает людей гораздо более глубоко, чем любование, о котором писал Ревзин. Зиммель считал, что современность вырабатывает у субъекта повышенную интеллектуальность, которая сглаживает силу перцептивных шоков. Но это, на мой взгляд, интеллектуальность эстетического у