Тихая ложь

– Я же сказал тебе, – терпеливо ответил он, – что у меня больше никого нет. Я пытался забыть все, что было, больше десяти лет прожил с женщиной, которую не любил. Под конец она тоже поняла, что я не могу дать ей того, что она ищет, и ушла неудовлетворенной. Когда тетя завещала мне эту квартиру, я начал думать, что же мне делать. И тут я вспомнил про тебя и Лайлу. Бамби навсегда останется моей единственной женщиной. Только ее одну я любил. Что еще я могу для нее сделать, кроме как позаботиться о вас? Если не о вас, то о ком?

– О Долев. У нее тоже есть дети.

– Долев моложе Бамби на четырнадцать лет. Ты же с Бамби почти как один человек. И выросли вы вместе. К тебе я чувствую близость, которую не испытываю по отношению к Долев. Когда я думаю о Бамби, представляю себе ее, я всегда вижу тебя. Ты – это часть ее. А Долев – она сама по себе.

Все это случилось так давно, а он все еще живет той жизнью. Так никуда и не продвинулся. А чему она, собственно, удивляется? Ведь она тоже никуда не продвинулась.

– А как же твоя сестра? Она на тебя не обидится?

– Это ее не касается. Маргарита завещала эту квартиру мне, значит на то у нее были веские причины. У Мор все в порядке, и она никак не связана со всей этой историей.

– Ну хорошо, – улыбнулась Сиван. – Я не буду возражать. Я рада, и Лайла тоже будет рада. Она очень любит этот район. Два года прожила со своим парнем на улице Уриэля Акосты, пока у них не начались проблемы.

– Ты можешь предложить ей переехать жить в эту мою квартиру. То есть теперь твою квартиру, – поправился он. – После ремонта.

– Ты можешь говорить: «в нашу квартиру». Так будет точнее.

– А почему они расстались?

– Кто? Лайла и Лиор? Сложно объяснить. Хотя не так уж и сложно. По правде говоря, вполне обычная история. Короче, они были вместе с пятнадцати лет, огромная любовь, которая началась с юношеского вожделения. После армии они поехали путешествовать по Южной Америке, а когда вернулись, стали жить вместе. Он готовился к вступительным экзаменам, она училась в колледже, и тут все изменилось. Он хотел увидеть мир, почувствовать его. В конце концов они были вместе с такого раннего возраста, и она была его первой и единственной девушкой. Она попыталась понять его и не стала ему препятствовать. Он поехал с приятелем в Шри Ланку, встретил там кого-то, влюбился по уши, и все. Так все и кончилось, и он решил прервать свои отношения с Лайлой.

– А она?

– Сломалась. Целый год была как мертвая. Что-то делала, но словно во сне. Лежала у меня на диване и плакала. Похожа была больше на привидение, чем на человека. Но, как говорится, время берет свое. Ну да ты знаешь, как это. Она поняла, в чем состояла ее ошибка, отплакалась, взяла себя в руки, сложила себя по кусочкам и снова стала встречаться с парнями. Потом запуталась окончательно. Не знала, что же делать дальше: идти каждый вечер с кем-то гулять, или сосредоточиться на себе, на своей учебе, на своем внутреннем мире. И всегда надеяться, что однажды, в конце этого длинного и тернистого пути найдется еще один, новый, Лиор, с кем она будет чувствовать себя так же, как и с прежним, которого она до сих пор не может забыть ни телом, ни душой.

– Мы говорим про Лайлу или про меня? Я чувствую, что ты обращаешься ко мне, – его губы растянулись в иронической усмешке. – Надеюсь, что у Лайлы все кончится не так, как у меня, потому что я так и не смог найти никого, с кем бы чувствовал себя так же, как с Бамби. Иногда любовь бывает единственной.

– Это правда.

– Однако, если он влюбился в другую, они изначально не подходили друг к другу. Он просто делал ей одолжение. Это совсем не так, как было у меня с Бамби.

Сиван никак не отреагировала на последнее предложение. Человеческая память избирательна. Зачем спорить о том, что давно кануло в Лету. Лучше говорить о Лайле.

– Иногда я чувствую, что она до сих пор ждет его. Ждет, что он опомнится и вернется.

Брови Яаля скептически приподнялись.

– Скажи ей, что это никогда не случится. Нет ни единого шанса.

– Я знаю, да и она тоже знает.

– Мне кажется, вы довольно близки друг другу.

– Она – моя лучшая подруга, Пока продолжалась ее любовь, у нас были обычные отношения дочери с матерью, но когда у нее с Лиором начались трудности, мы вдруг обратили друг на друга внимание. Она – моя путеводная звезда.

– Я часто думаю о том, что у нас с Бамби мог бы быть ребенок. Уверен, что это был бы мальчик. Сейчас он должен был быть примерно одного возраста с Лайлой. Я представляю себе его на разных этапах взросления, но всегда останавливаюсь на армии. Никак не могу решить, в каких войсках он должен был служить.

– Только не в боевых частях. Страшно отправлять мальчика в боевые части.

– Если бы у тебя был сын, он бы и спрашивать тебя не стал.

– Если бы у него был такой отец, как ты, это уж точно, – улыбнулась она.

– На следующей неделе я поеду проведать твоего отца. Мне нравится быть с ним. Он мало говорит, но каждое его слово на вес золота.

– Раз уж мы с тобой встретились, я тоже поеду. Повидаюсь с Долев. Давненько мы с ней не общались. Нам надо почаще бывать вместе.

– Каждый занят своим делом. Когда мы виделись в последний раз, она сказала что продает через интернет винтажную одежду, а в последнее время стала заниматься оформлением интерьеров.

– А ты, оказывается, в курсе всех событий. Поначалу она получала заказы от друзей, но со временем ее бизнес развился. Она и мою квартиру обустраивала. Прекрасная работа! У нее голова работает по-особенному, не так, как у всех.

– Ни одна из сестер Ньюман не была такой, как все. Ты тоже не такая, как все. Это только видимость одна: адвокат, хорошо устроена, ведешь современный образ жизни, два глаза, нос, рот, все, как у всех. Но мы-то с тобой знаем, что ты не такая, как все, Бамби была не такая, как все, и, по-видимому, Долев тоже, – улыбнулся Яаль.

И тут она поняла, почему влюбилась в него. Только тогда, когда он говорил с ней, она знала, что живет на свете не зря.

Гадалка

Здание, в которое вошла Сиван, было раньше Яффским дворцом, а теперь оказалось поделено на квартиры. Табличка на двери призывала посетителей не звонить, а сразу проходить в комнату ожидания, где стояли два продавленных дивана, на спинке одного из которых чудом держалась накренившаяся пепельница, полная окурков. Сиван поставила ее на пол и погрузилась в сиденье. Этот визит к гадалке на кофейной гуще Зейнаб был подарен ей сотрудницами ко дню рождения еще в июле, но абонемент можно было использовать в течение полугода. И вот теперь, когда наступила зима и срок действия подарка подходил к концу, Сиван решила воспользоваться им, главным образом для того, чтобы не обижать девушек.

В папке, лежащей у нее на коленях, чтобы не помялась, находилась фотография Лайлы. Женщина, с которой она созвонилась, сказала, что можно показать фотографию и на экране телефона, но она предпочитает бумагу. На ней и правда и цвета лучше, и изображение четче, и Лайла просто светится безмятежной радостью молодости: широкая улыбка подчеркивает полные розовые губы и ровные белые зубы; гладкие щеки и нос, покрытый веснушками; голубые глаза сощурены в щелочки из-за яркого солнца. Снимок сделан профессиональным фотографом на горнолыжном курорте во Франции, где Лайла проработала всю зиму перед тем, как поступить в колледж, в качестве сопровождающей групп туристов из Израиля.

Сиван не верила в мистику. В молодости они с Бамби пошли к астрологу в Хайфе, сообщили заранее даты, место и время рождения, и, когда приехали, их уже ждали заранее составленные звездные карты.

– Ты – принцесса, – сказала астрологиня Бамби. – Твой парень – принц, и сын твой тоже будет принцем.

Однако Сиван ждала совсем другая история.

– Ты выйдешь замуж поздно, – сказала она. – Не раньше, чем в сорок. А до этого у тебя уже будет двое детей.

– То есть как это? – спросила Сиван. – От кого?

– Он будет чужаком, – продолжала астрологиня, пропустив вопрос Сиван мимо ушей.

– Кто будет чужаком?

– Твой муж.

– Что значит «чужаком»?

– Не из привычного тебе мира.

– Тогда откуда? – спросила Бамби. – Из Австралии, Аргентины или, может, из Африки? А может, просто бедуин с Синая?

– Чужаком и все! – отрезала женщина. – И он будет намного старше ее. По меньшей мере лет на двадцать.

На этом астрологиня покончила с Сиван и полностью переключилась на Бамби.

– Но моя сестра не встречается с теми, кто старшее нее, – продолжала протестовать Бамби. – То, что вы говорите, не имеет смысла.