«Роза» Исфахана

«Роза» Исфахана
Михель Гавен

Секретный фарватер (Вече)
2000-е годы. Иран. В районе города Исфахан происходит землетрясение с большими разрушениями и жертвами. Понимая, что собственными силами не справиться, иранские власти вынуждены обратиться за помощью к международной общественности. Красный Крест высылает в Исфахан группу сотрудников с необходимым оборудованием. А израильская и американская разведки стремятся внедрить в эту группу агента, так как, по их данным, недалеко от Исфахана у иранцев имеется секретный объект с кодовым названием «Роза». Судя по всему, при землетрясении объект пострадал, хотя иранцы умалчивают об этом. И не случайно. По оперативным данным на объекте «Роза» производят обогащение урана до величин, применимых в создании ядерного оружия.

Американцам удается настоять, чтобы группу Красного Креста возглавила опытный врач, уроженка Ирака, воспитанная во Франции. Под ее именем в Исфахан отправляется майор медицинского корпуса США Джин Роджерс…

Михель Гавен

«Роза» Исфахана

© Дьякова В.Б., перевод на русский язык, 2013

© ООО «Издательство «Вече», 2013

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2016

Сайт издательства www.veche.ru

1

* * *

– Ханум, там под руинами кто-то стонет, – сержант корпуса стражей исламской революции подбежал к Джин, утираясь рукавом и размазывая по лбу черную гарь.

– На восьмой день после землетрясения?! – удивленно распахнула глаза Джин и повернулась к капитану Лахути: – Если кто-то действительно уцелел, тогда это просто чудо, слава Аллаху. Надо срочно проверить.

– Сержант, возьмите людей и проверьте, – распорядился капитан. – И пошевеливайтесь.

– Слушаюсь, господин. – Сержант козырнул и побежал к своей группе.

В сопровождении солдат несколько спасателей направились к руинам дома. Потом один из них спустился в лаз. Несколько минут он отсутствовал, и все напряженно ждали его возвращения. Наконец спасатель, высунувшись из лаза по пояс, что-то быстро сказал сержанту, и тот снова подбежал к Джин и Лахути.

– Там женщина, – сообщил он. – Находится на глубине более трех метров. Одна её нога придавлена ниже колена плитой…

– Это плохо, – нахмурилась и помрачнела Джин. – Очень плохо. Синдром сдавливания. Трогать женщину сейчас нельзя.

– Нельзя?! – озадаченно повернулся к ней Лахути.

– Нельзя, – подтвердила она. – Если рука или нога человека придавлены тяжестью, некроз развивается очень быстро, и ткани отмирают. Остановить этот процесс можно только в течение двух первых часов, да и то лишь при условии восстановления кровообращения, а в нашем случае прошло уже восемь суток. Нога женщины давно уже разлагается, превращаясь в мертвую часть живого тела. – Джин прикусила губу.

– Но мы же не можем оставить её умирать под руинами?! – воскликнул Лахути.

– Не можем. Надо что-то придумать, – Джин сосредоточенно потерла пальцами лоб. – Если женщину извлечь из-под плиты с разлагающейся ногой, кровь под давлением сердца попадет в мертвые ткани и тут же разнесет яд по всему организму. Наступит мгновенный токсический шок, у женщины сразу откажут почки, и она умрет.

– Ампутация? – догадался Лахути.

– Но для этого женщину надо поднять на поверхность, – возразил доктор Нассири. – Ампутировать конечность на весу невозможно! Замкнутый круг какой-то получается… – он растерянно посмотрел на Джин.

Не ответив, та повернулась к сержанту:

– Сколько вам потребуется времени, чтобы разгрести завал?

– Не меньше суток, ханум, – ответил тот. – Женщина зажата между двумя массивными плитами…

– Другими словами, «бутерброд». – Плотно сжав губы и уставившись в землю, Джин с минуту помолчала. Потом резко вскинула голову и объявила: – Будем делать ампутацию на месте! Иного выхода я не вижу.

– Ампутация под землей?! – Нассири, смуглолицый седовласый перс, от неожиданности и недоумения даже вздернул очки на лоб. – Но как вы себе это представляете, коллега? Там, внизу, просто невозможно будет воспользоваться ампутационными ножом и пилой!..

– Вы правы, коллега, – перевела на него взгляд Джин. – Поэтому прибегнем к нецивилизованному методу: заменим их обычной рабочей ножовкой. – Доктор Нассири чуть не уронил очки на землю. – Да, да, – подтвердила она, – вы не ослышались, коллега. Заражения мы можем не бояться, ибо его там уже и так предостаточно. Но пока человек жив, мы обязаны бороться за него всеми возможными способами.

– Я понимаю, – произнес Нассири растерянно, – но кто же будет… пилить?

– Я, – спокойно ответила Джин и по тому, как Нассири снова водрузил очки на нос и облегченно вздохнул, догадалась, что её ответ вполне его устроил. Повернулась к сестре: – Марьям, приготовьте два шприц-тюбика с обезболивающим и пару жгутов. А вы, – кивнула стоявшему за спиной сержанта спасателю, – объясните мне, как быстрее добраться до жертвы…

– Вы уверены, что справитесь, Аматула? – с сомнением осведомился у нее Лахути.

Джин поняла, что он имеет в виду. В Иране, теократическом исламском государстве с его немыслимыми нормами одежды для женщин, ползать по расселинам в длинной, чуть не до пят, тунике и с замотанной платком головой, было действительно крайне затруднительно. В отличие, например, от тех же Ирака и Сомали, где она, действуя от лица американской армии, могла себе позволить для подобных мероприятий более удобную полевую форму. Здесь же, к сожалению, исключений не делалось ни для кого. В том числе и для представителей европейских и американских организаций, а она работала тут под прикрытием исламской легенды. Так что приходилось подчиняться правилам Ирана и соответствовать им.

– Уверена. – Джин бросила быстрый взгляд на Лахути и повернулась к сестре: – Марьям, у вас всё готово?

– Да, госпожа, – протянула ей та шприцы и жгуты.

– Ведите, – сказала Джин спасателю и решительно направилась к руинам дома.

Нассири и Лахути последовали за ними. Возле лаза солдаты вручили Джин каску, и она надела её прямо на хиджаб. Потом приказала спасателям:

– Приготовьте ножовку! – Увидев их удивленные лица, терпеливо пояснила: – Да, да, ту самую, которой пилите арматуру. Принесите также канистру со спиртом и чистую простыню. Проводите меня, – кивнула спутнику, – покажите нужный проход.

Щель оказалась довольно узкой. Пока Джин спускалась внутрь, спасатель двигался следом, держа пакет со шприцами и жгуты. Достигнув дна, Джин прижала тунику и приняла максимально удобное горизонтальное положение: далее предстояло ползти на боку, опираясь о землю только одной рукой. Свободную руку протянула к спасателю:

– Давайте. – Взяв пакет, распорядилась: – Далеко не уходите, я скоро вернусь. Сейчас просто сделаю нужные уколы, а потом будем ждать, когда лекарство подействует.

Джин начала осторожно продвигаться внутрь. Каменная пыль набивалась в глаза и рот. Рвотно-сладкий запах разлагающегося тела почувствовала сразу. Этот запах был знаком Джин давно, просто впервые в жизни она столкнулась с ситуацией, когда им был пропитан целый горный поселок. Здесь, в разрушенном землетрясением селении к северо-востоку от Исфахана, живых практически не осталось. Тех, кто уцелел, сразу же вывезли, поэтому теперь среди руин покоились лишь трупы – их не успевали вывозить и хоронить. Кроме трупов в поселке оставались только врачи и солдаты.

Через несколько минут Джин приблизилась к зажатой плитами женщине, прикоснулась к её изуродованной ноге. Женщина чуть слышно простонала. «Значит, чувствительность не утрачена», – отметила мысленно Джин. Говорить здесь было опасно – пыль могла набиться в бронхи, поэтому она прикрыла рот краем хиджаба и тихо произнесла на фарси:

– Не волнуйтесь, мы вас отсюда вытащим. Уже скоро.

Женщина сдавленно всхлипнула, и Джин поняла, что её слова вселили в сердце несчастной надежду. Ради этого стоило рискнуть и провести операцию под землей.

Джин ввела лекарство и туго перевязала ногу женщины жгутами. «Вот теперь изъясняюсь еще и на фарси, – подумала, отползая. – Спасибо тете Джилл. Наверное, нет на свете такого языка, который тетя Джилл не смогла бы выучить за короткий срок сама и не обучить ему других. Бабушка была права, когда говорила, что у нее лингвистический талант…»

Стоило Джин показаться над расселиной, как спасатели подхватили её под руки и ловко вытянули наверх.

– Через три, – Джин посмотрела на часы, – максимум через пять минут пойду обратно. Ножовка готова?

– Так точно, госпожа, – доложил сержант. – И спирт, – он показал на канистру, – тоже.