Лед нашей любви

Оливия говорила мягко, не подталкивая насильно.

– Скажи, ты так добра ко мне только потому, что я была известной фигуристкой? – вырвалось у меня.

– Что? Нет, конечно! Безусловно, то, что ты известная фигуристка, – это классно и все такое, но ты мне нравишься не за это, – Лив снова улыбнулась. – Я неплохо разбираюсь в людях. Ты кажешься мне целеустремленной и доброй. Я бы действительно хотела с тобой подружиться.

Ее слова прозвучали настолько искренне, что я улыбнулась.

– Я провалила тренировку.

– Все так плохо?

– Ну, Елена была жутко мной недовольна. Она хочет, чтобы я сначала вернулась в парное.

Мы шагали в глубь парка, и на пути нам все реже попадались другие посетители.

– Но у тебя нет партнера! – Лив слегка повысила голос.

– Микаэль Фостер обещал откататься со мной этот сезон, – наконец выпалила я, пока не передумала.

– Чего? Мик? В фигурном катании? Ты же видела, как неуклюжи хоккеисты, если не гонятся за своей шайбой.

Неужели никто не видел его на льду в этом амплуа? От мысли, что он решил мне открыться, когда другие не знали, на сердце потеплело.

– Вообще-то, Мик очень даже не плох.

По глазам Лив было видно, что она мне не верит.

– Поэтому я и хотела попросить твоего совета. Как бы я ни любила Стефана, тут нужен… другой взгляд.

Я сжала ладонь Лив.

– Не хочу признаваться, но Микаэль прав. Лучше, чем он, мне сейчас партнера не найти, если я хочу попасть на эти отборочные.

– И в чем тогда проблема? Если он сам предложил? – спросила Оливия.

– Условия… Этот самоуверенный засранец поставил мне условия. Если я хочу, чтобы он катался со мной, то я должна притворяться его девушкой перед «хоккейными зайками» и вступить в группу поддержки.

– Да-да-да! – почти завизжала Лив на последних словах и повисла на моей шее. – Я сразу говорила, что ты просто обязана выступать с нами! Тебе понравится! Аманда, конечно, бывает той еще стервой, но все остальные девочки ж-у-у-у-тко милые.

От избытка эмоций она стала бешено тараторить.

– Стой, я еще не сказала ему «да».

– Но я же по твоим глазам вижу, что скажешь, – ласково сказала Лив.

И она была права. Кажется, я проиграла этот бой в тот самый момент, когда он спустился ко мне на лед. Просто не хотелось верить, что я снова собираюсь сделать это. Довериться другому…

Весь следующий день я была ужасно рассеянной на лекциях. Это заметил даже Стефан. Все мои мысли крутились вокруг предстоящих отборочных в команду.

Придется доказать девицам из группы поддержки, что я могу выступать с помпонами.

– Эй, сестренка, ты где сегодня витаешь? – поинтересовался за ланчем Стеф.

Он еще не знал, что я намереваюсь сделать.

– Ты так и не рассказала, как прошла твоя тренировка. Как тебе Елена?

– Она показалась мне профессионалом.

– И все?

– А еще я снова буду кататься в спортивных танцах, – я старалась сказать это будничным тоном.

Брат поперхнулся сэндвичем и уставился на меня.

– В смысле? У тебя уже есть партнер?

– Нет, но будет.

– Ева, – он накрыл мою ладонь своей. – Ты уверена, что это хорошая идея? Не пойми меня неправильно, я рад, что ты возвращаешься на лед, но ты же понимаешь, что тебе снова придется довериться другому человеку?

О да! Прекрасно понимаю. И этим человеком будет Микаэль Фостер. Звучит не так уж и плохо…

Я бы ни за что ему не призналась, но мне было немного спокойнее от того, что это будет именно Мик.

Оставшиеся пары прошли немного быстрее. Казалось, окончательно принятое решение принесло облегчение.

Вот только когда я переступала порог ледовой арены, коленки предательски подрагивали.

– Вы только посмотрите, кто пришел, – Мик оторвался от своей команды и подошел ко мне. – Рад, что ты решилась.

Неужели он будет наблюдать за отбором?

Я перевела взгляд за его плечо. Тут была вся хоккейная команда…

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – огрызнулась я.

– Ева Саммерс, вот так сюрприз. Что, сочла нас достойными своего уровня? – к борту подъехала Аманда.

– Решила, что это будет неплохой практикой, – ответила я, натягивая фальшивую улыбку.

– Посмотрим, хватит ли у тебя таланта попасть в команду «Снежных Лисичек».

На выпад Аманды с первых рядов трибун раздалось довольное улюлюканье хоккеистов.

– Надевай свои коньки и выходи на лед, – с этими словами она развернулась так резко, что почти хлестнула меня по лицу своими белоснежными волосами.

– Я уже ненавижу тебя, Фостер, – процедила я сквозь зубы, усевшись на скамью и стягивая свои кеды.