Оценить:
 Рейтинг: 0

Ливонская ловушка

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16 >>
На страницу:
7 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Уго переглянулся с не отступающим от него Кирьянсом и как можно более спокойным голосом спросил:

– Наверное, он так и сделал. Ведь ты говоришь об отряде, который находится там? – он наугад махнул рукой в сторону шатров, и пленник пожал плечами.

– Я плохо ориентируюсь в лесу. Мы шли вместе, но командиры постоянно спорили между собой. Обо всем. Даже о выборе пути. У реки Аа мы пошли другой дорогой и больше не видели отряда Конрада. Это было два дня назад.

– А отряд Конрада – он такой же, как этот?

– О, он намного больше. Рейнгольд никак не мог смириться с тем, что у Конрада больше людей, и все делал ему наперекор.

– Но цель у вас была одна. Куда вы направлялись?

Пленник виновато опустил глаза.

– В Ливонии много языческих племен. Кажется, германские священники побывали почти в каждом из них. Но не всех удалось обратить в христианство. Меченосцы собирались исправить то, что не удалось священникам.

– Исправить! – гневно выкрикнул Уго. – Это наша земля, и не чужеземцам решать, каким богам нам поклоняться!

– Я согласен с тобой, великий вождь. Каждый должен наводить порядок в своем дворе, а не лезть в дела соседа.

– Ты говоришь как лив, но ты не похож на нас. Кто ты такой? Говори, пока я не снес тебе голову, как твоему рыцарю.

– Рейнгольд не мой рыцарь! Он удерживал меня силой, как пленника. Я не хотел идти в этот поход, но он ничего не желал слушать. У меня нет оружия. Я простой миннезингер. Вы же не убиваете мирного странника только потому, что он встретился вам по пути. – Голос юноши перекатывался, как весенний ручей или как мелодия, которую хочется слушать вновь и вновь, и в нем не было испуга. Разгоряченные победным боем воины обступили Уго и его пленника.

– Мино…

– Миннезингер, – поправил пленник.

– Это тот, кто рассказывает людям про прибитого к кресту Бога? – незнакомое слово резало слух. Священников Уго не любил почти так же, как самих меченосцев. Священники не вступали в бой, как подобает мужчинам, а рассказывали длинные истории о своем Боге, мрачном и требовательном, призывающем к покорности и подчинению своему посланнику – епископу Альберту, восседающему теперь в самом центре ливской земли, в Риге, и ненасытно требующему с ливов все новых и новых податей. Уго потянулся к рукояти топора, и пленник поспешно объяснил:

– Так называют меня германцы. И я не пастор, не священнослужитель. Мое оружие – это флейта и гитерн. Я собираю истории о героях и рассказываю их людям в песнях.

– В песнях? Так ты скоморох, шут? – уточнил Уго, и окружающие его воины рассмеялись. Скоморохи веселили народ на ярмарках, за что их одаряли едой, напитками, старой одеждой, безделушками или мелкими монетами, существами они были бесполезными, но и безвредными. Они появлялись из ниоткуда и уходили в никуда.

– Нет. Франки называют меня менестрелем.

– Нет? – Нахмурясь, Уго сделал шаг вперед, и пленник умиротворяюще поднял над головой руки. Его узкие ладони выглядели мягкими, без рубцов и мозолей, как у девушки. Судя по их виду, они действительно никогда не держали оружия.

– Стой, стой! Ты прав, это действительно вроде скомороха. Только в краях, откуда я родом, это называется по-другому.

– Ты еще не ответил, откуда ты родом, – напомнил Уго.

– Я и сам не знаю толком откуда. Мой отец был купцом. После смерти матери он взял меня с собой. Мы жили в разных краях, и в каждом из них я быстро обучался говорить на языке местного населения. Но больше меня привлекали музыкальные инструменты. В Персии мы накупили много товаров, и на обратном пути на наш караван напали разбойники. У нас была хорошая охрана, разбойники бежали, но стрела пробила моему отцу горло, а я остался один. Друг отца, тоже купец из каравана, взял меня с собой. Мы сбились с пути, и судьба даровала нам много испытаний, пока мы по быстрой реке не добрались до поселения ливов. Потом выпал большой снег, дороги не стало, и мы прожили там всю зиму. За это время я выучил ваш язык.

Кирьянс, недоверчиво покачивая головой, придвинулся к пленнику ближе.

– Где это было?

– Где?

– Как называлось поселение ливов?

– Это замок Турайда. Там, где живет сам вождь Каупо.

– Каупо не наш вождь! – громогласно уточнил Кирьянс. – Он предал наш народ и продался германцам. Так ты – человек нашего врага, предателя Каупо! Ну, скоморох, что ты на это скажешь?

– Я не его человек. Зимой купец, который привел меня с собой, умер. Меченосцы увидели мое представление на весеннем празднике и позвали к себе, чтобы я спел для них в замке Икскюль. Мои песни понравились рыцарю Рейнгольду, он прибыл на помощь к Конраду, а потом заставил пойти с его отрядом в поход. Я отказывался, но он ничего не хотел слушать. Я стал его пленником и мечтал сбежать от него при удобном случае. Это был жестокий человек. Молодой, но жестокий. А теперь… Даже не знаю, в какую сторону мне теперь идти. Может быть, вы возьмете меня с собой?

Возбуждение от недавней схватки утихало вместе с угасающими сполохами костра, темнота все гуще обволакивала собравшихся на поляне ливов, и единственными звуками стало потрескивание догорающих веток. По обычаю, трудное решение должен был озвучить старейшина. Литвины, не задумываясь, забирали людей в рабство, чтобы те обрабатывали землю или ухаживали за скотом, пока мужчины заняты ратным делом. В отличие от них ливы не любили чужаков в своих селениях. Другое дело – скоморох. Каждый день и так приносил слишком много поводов для печали. Больше, чем поводов для веселья. Но и свидетели расправы с меченосцами были ни к чему. Люди пропадают в лесу по воле богов, такое случается, и винить за это некого. Но когда убийцы известны, мстители могут наслать на обидчиков целое войско…

Всего несколько мгновений назад Уго уже решил судьбу обезглавленного меченосца, не спрашивая ничьего согласия. Сейчас глаза окружающих его ливов тоже были устремлены на него. И он поднял вверх правую руку:

– Меченосцы расползаются по нашей земле, как муравьи весной. Сегодня нам повезло. Мы первыми увидели наших врагов. Кто знает, что будет завтра. Но мы не воюем со скоморохами. Ты правда хочешь пойти с нами?

– Если ты не против, великий вождь. Я – как осенний листок, которого носит ветер странствий. У меня нет своего дома, и мне не выжить в лесу одному. Да, я хотел бы пойти с тобой.

– Что ж. – Краем глаза Уго проследил за Кирьянсом. Лицо старейшины Мустанума было невозмутимо, но голова чуть склонена в готовности принять любое решение. – Пусть будет так. Но ты должен поклясться, что никогда и никому не расскажешь о том, что ты видел здесь и еще увидишь, оставаясь с нами. Согласен?

– Согласен! – пленник торопливо протянул руку навстречу старейшине, и Уго сжал его ладонь так, что на глазах миннезингера выступили слезы. – Я, минне… хорошо, хорошо, не дави так сильно… я, скоморох по имени Вальтер, или, если хочешь, листок, носимый ветром, согласен прилепиться к тебе! И клянусь никому не рассказывать о том, что увижу, оставаясь с твоим героическим отрядом… ой, больно же, ну как мне еще вас называть?… оставаясь с приютившим меня племенем ливов. Клянусь.

– Хорошо. Мы пожали руки. – Уго отпустил ладонь пленника, да не пленника уже, а добровольно перешедшего на их сторону нового члена общины, и повернулся к старейшине соседского поселения. – Если ты не против, конечно. А добычу разделим пополам.

Кирьянс кивнул в знак согласия, и висевшее в воздухе напряжение растворилось в сыром весеннем воздухе. Люди Уго привычно взялись выкапывать на поляне принесенными с собой лопатами ямы, снимали с трупов одежду и сапоги, собирали брошенное оружие. Скинув тела в яму, присыпали их тонким слоем земли, сверху накидали еловых веток, разворошили костры. Вскоре от места битвы не осталось и следа.

Первой в ветвях дерева на опушке заухала сова. Следом, встревоженные недавним нашествием людей, заголосили другие птахи. Лес оживал. На поляну выбежала лисица, принюхалась, остановилась и попробовала разрыть землю под еловыми ветками, но что-то насторожило ее. Она приподняла голову над высокой травой и застыла. Только движение ушей выдавало ее. Успокоившись, она вернулась к своему занятию, и тотчас новый звук заставил ее застыть. Но лишь на краткий миг. Не раздумывая более, она метнулась к деревьям и скрылась в спасительной темноте.

Только тогда на поляну вышел человек в белом одеянии. Он медленно, подобно лисице напряженно вслушиваясь в звуки леса, прошелся по поляне, поворошил ногой ветки над недавним кострищем, подошел к месту, где ранее стояли шатры, поднял с травы заостренный колышек. Глаза его были расширены от ужаса и отчаяния. Он опустился на колени и тихо, почти неслышно пробормотал благодарственную молитву Господу. Потом поднялся, еще раз внимательно огляделся и, тяжело ступая, направился в сторону, противоположную той, в которой скрылись погубившие его товарищей язычники.

Глава 12

Рига. Июнь 1210 года

Пара ремесленников заделывала пролом в крепостной стене. Один из них пытался втолкнуть в щель слишком большой для нее камень, а его напарник, наблюдая за усилиями сотоварища, озадаченно почесывал русоволосую голову. Щель не расширялась, камень не уменьшался, мастеровые, не обращая внимания на окружающих, громко переругивались на неизвестном епископу языке, упорно пытаясь преодолеть природу вещей. Мудро ли это, доверять фортификационные работы иноверцам, усомнился Альберт и подозвал поджидающего в стороне городского зодчего Вартбуха – уже немолодого, заметно погрузневшего за последние годы человека с мясистым лицом. Зодчий был нарасхват – стройки шли повсюду, новые улицы возникали одна за другой, и каждое строение должно было возводиться исключительно с его согласия. Поговаривали, что и мзду он за это требовал немалую, но и про пожертвования для церкви не забывал, поэтому относился к нему епископ вполне благосклонно. До тех пор, пока во главу угла ставились интересы города.

– На последнем капитуле было сказано, что работы по укреплению крепостной стены должны быть первоочередными. Почему пролом до сих пор не заделан? – раздраженно бросил епископ. Настроение было скверным: Эрих фон Бред на Готланде с солидным запасом янтаря, который он должен был обменять с тамошними купцами на звонкую монету, так и не объявился, хотя Ригу покинул две недели назад, никаких известий о его пребывании не поступало, предположить можно было самое худшее. В результате на острове епископ оказался с пустой мошной, и склонить к походу в Ливонию удалось лишь двоих пилигримов, хотя и достаточно знатных родов, чтобы при них Иоганн уже не так уверенно распинался о подвигах своего именитого, но уж очень, очень отдаленного родственника. Хуже было, что и городская казна сильно оскудела. С тех пор как по требованию покойного магистра Винно фон Рорбаха и с соизволения Римского Папы треть завоеванных земель стала отходить ордену, поток поступлений в церковь заметно иссяк. Пришлось даже отложить на время покупку церковной утвари, приостановить постройку часовни. Да бог с этим! Не ему, слуге Господня, роптать на недостаток мирских благ! Все еще будет – и походы новые, и добыча великая, это еще только начало пути. Главное, не споткнуться бы на нем сейчас!

Вартбух почтительно склонил голову.

– Пока вы отсутствовали, ваше преосвященство, с Божью милостью, прошли проливные дожди, стену подмыл ручей и часть кладки рухнула. Людей не хватает. И не только.

– Что? Божьей милостью стену подмыл ручей?!

– Извините, если неудачно выразился, ваше преосвященство, но ремесленникам надо платить, а казна…

– Мне известно, что за работу полагается оплата, – оборвал его епископ. – Но мы только что прошли мимо твоего нового дома. Кажется, он заметно изменился.

Лицо Вартбуха побагровело.

– Мы найдем средства, ваше преосвященство. Не извольте беспокоиться.
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 16 >>
На страницу:
7 из 16

Другие электронные книги автора Мик Зандис