Искушение шутника. Психологический триллер

Николай Петрович схватился за грудь, испуганно обернулся, увидел удивлённое лицо жены, и медленно сполз на пол.

Люся кинулась к нему:

– Что, Коленька? Что? Тебе плохо? Врача?

– -Да, Люся, мне плохо… Только не надо врача. Валерьяночки лучше…

– Сейчас, сейчас! – засуетилась Люся и кинулась к холодильнику, где на дверце стояла бутылочка валерьянки, которую она иногда капала себе, когда надоедливые клиенты выматывали ей душу, как она частенько говорила.

«Вот он – кердык, кажется, наступает… – с тоской подумал Николай Петрович. – Накаркал мужик в шляпе…»

– Люсенька, – слабо позвал он, – помоги встать…

Люся с готовностью кинулась к мужу с кружкой в руке.

– На-ка, выпей сначала… – она наклонилась, подставляя кружку к губам Николая Петровича.

Он, не отнимая руку от груди, выпил содержимое кружки и поморщился.

– Не вкусно, да? – как маленького, спросила Люся. – Ничего, потерпи. Сейчас легче станет.

Она перехватила мужа под мышками и помогла подняться. Он слабо улыбнулся.

– Ты слишком много работаешь, Коля. Не бережёшь себя. Так нельзя, – опять, как маленькому, стала выговаривать она. – Так и до беды недалеко, – она усадила его на диван.

Голова Николая Петровича слегка кружилась, будто он выпил не валерьянки, а рюмочку водки. Он посмотрел на Люсю и с глуповатой улыбкой спросил:

– Люся, ты меня любишь?

– Люблю, Коля, люблю, – не меняя интонации, так же, как только что говорила про то, что Николай Петрович много работает, с готовностью ответила она.

– Даже если я тебе всё время вру, любишь?

– А чего это ты мне врёшь? – Люся насторожилась и удивлённо посмотрела на него.

– Да это я так, гипотетически, – вернулся Николай Петрович на старые рельсы, испугавшись, что сболтнул лишнего, – фигурально.

– Не надо мне никаких фигуральностей, Коля. Я знаю, что ты честный человек, и всегда говоришь правду, – при этом в глазах её мелькнуло сомнение, но голос прозвучал спокойно и уверенно. – Ты отдохни немного, а я ужин разогрею пока. Если что, зови, – и она направилась к двери, ведущей в кухню. На секунду задумалась о чём-то, остановилась и изменила маршрут – вместо кухни отправилась в спальню. Оттуда принесла подушку, помогла Николаю Петровичу лечь и укрыла его пледом. Он послушно подчинился её действиям и подумал, какая же она всё-таки хорошая.

Люся чуть приглушила светильник, висевший на стене рядом с диваном, задумчиво посмотрела на мужа, будто силилась решить какую сложную задачу, и вышла из комнаты.

Николай Петрович остался один. Он прикрыл глаза и прислушался к себе. Сердце работало ровно, нигде не кололо и не болело, только голова продолжала немного кружиться. Он вытянул ноги, руки зачем-то сложил на груди, и стал думать.

Что-то сегодня пошло не так. Хотя, начинался вечер прекрасно. У тридцатилетней Любаши, длинноногой, длинноволосой, с которой он познакомился где-то с месяц назад, приехав по заказу делать замер её окна в спальне, он провёл замечательных пару часов. Помимо любовных утех, наелся киви до отвала. Она почему-то любила этот экзотический фрукт. И запил всё это добротным коньячком, чуть-чуть, так, для лёгкого флёра. Потом Любаша проводила его до дверей, в полупрозрачном пеньюаре, немного повисела у него на шее, что-то ласковое и многообещающее щебеча в ухо, а потом он ушёл в благолепном настроении, мечтая о хорошем ужине, который умела готовить только Люся.

Киви он явно переел, ибо в животе у него всё урчало и крутило. Ну, да это пустяки, тем более, выйдя на улицу, живот утих, и настроение вновь стало прекрасным.

И всё бы было замечательно, если бы не этот странный мужик в шляпе. Испортил, мерзавец, всё настроение. Хотя, надо отдать ему должное, если бы не он, возможно, Николай Петрович сейчас лежал бы не на мягком диване, дожидаясь вкусного ужина, а валялся бы где на дороге, или же в подворотне, раздавленный колёсами шального автомобиля, точнее, шального водителя.

Николай Петрович тяжело вздохнул и согласился с мыслью, что мужику этому он должен быть благодарен, несмотря на его странные речи.

Появилась Люся.

– Ну, как ты? Отпустило? – её лицо, наполненное состраданием, склонилось над Николаем Петровичем, а рука заботливо легла на его грудь.

Николай Петрович поморщился, якобы от боли, хотя сейчас у него уже ничего не болело, подумал снова, что жена у него замечательная, и, что ни при каких обстоятельствах он не станет с ней разводиться, а потом плаксиво сказал:

– Люсенька, я так устал… Переутомился. Давай махнём куда-нибудь.

– Куда? – не поняла Люся и переместила руку с груди мужа на его лоб, проверяя, нет ли у него температуры.

Николай Петрович перехватил её руку и поднёс к губам.

– В отпуск, Люсенька… – сказал он, нежно целуя руку обомлевшей жены от таких нежностей, которых она не видела от него давненько.

– Ты сегодня странный какой-то… – недоверчиво посмотрела она на Николая Петровича, но руку не отняла.

– Будешь тут странным, – жалобно сказал он, – когда я сегодня чуть не погиб… Даже два раза.

Люся ахнула:

– Как чуть не погиб? Где?

И Николай Петрович в мельчайших подробностях рассказал жене о встрече со странным человеком в сером пальто и серой шляпе. И о его гнусных речах и вопросах. Умолчал только о вопросе насчёт измен. Но про намёки о том, что он, дескать, может быть не чист на руку, сообщил. В завершении рассказа воскликнул возмущённо:

– Вот кто он такой?! Чтобы вот так брать и приставать к людям на улице с такими вопросами?

– Коленька, ну какая разница, кто он? Он жизнь тебе спас. И это главное. Ну, подумаешь, брякнул что-то! Ты тоже, бывает, такое сказанёшь… – Люся ласково посмотрела на мужа и погладила его по голове. – Ты, давай лучше, на улице будь повнимательнее. На светофоры смотри. И, да, ты очень в последнее время много работаешь. Домой поздно приходишь. Так что, – она опять погладила его по голове, – я согласна с твоим предложением. Махнём в отпуск! – она чуть прикрыла глаза и мечтательно заключила: – На Канары хочу…

– Ну, это, ты, Люся, хватила, – разволновался Николай Петрович. – Я ж не миллионер! В Тулу, к тёте Маше. Это можно.

Люся переменилась в лице:

– В Тулу? К тёте Маше? Да там сейчас холодрыга и дожди. Давай хотя бы в Турцию. Там тепло.

– Ладно, подумаем, – смягчился Николай Петрович и посмотрел на жену особенным, ласковым взглядом. Права Люся: человек этот в сером пальто, действительно, совсем не важно, кто он такой, и, что он там городил про его, якобы, непутёвую жизнь, тоже неважно. Жизнь его, самая, что ни на есть, путёвая, а особенно – Люся. Он опять посмотрел одобрительно на жену и сказал:

– Я бы съел чего, Люсенька. Пока в отпуск не уехали. Домашненького. Живот от голода крутит… – Киви опять напомнили о себе, но он не мог об этом рассказать Люсе. Стать вот так, сразу, кристально честным человеком Николай Петрович не решился, но к Любаше захаживать надо, всё же, повременить, решил он. На всякий случай. Слова человека в шляпе никак не шли из головы и действительно заставили задуматься о его жизни.

Люся тем временем ушла в кухню, взяла мобильник и набрала номер брата. Когда он ответил, она прикрыла трубку рукой, чтобы муж не услышал и, хихикнув, тихо сказала:

– Димка, ну ты просто молоток! Спасибо тебе. Твой план, похоже, сработал. Представляешь, в отпуск поедем, в Турцию, – она опять хихикнула, – такой весь романтичный сегодня, все руки мне исцеловал. Ребятам спасибо передай. Нужное дело делают.

В этот момент из комнаты раздался голос Николая Петровича:

– Люся, ты с кем там? Есть очень хочется.

Люся быстро попрощалась с братом, положила трубку, и крикнула: