Искушение шутника. Психологический триллер

Он встал, бросил взгляд на неё и нервно прошёлся по комнате. Катя сидела на кровати с лицом невинного ангела. Телефон она уже держала в руках и снова водила по экрану пальцем, рассматривая какие-то картинки, как ни в чём ни бывало.

Алексей Юрьевич подошёл ближе и остановился:

– Вот скажи мне, чего тебе не хватает? Я кручусь на работе, как заведённый. Всё для вас с мамой…

– Ага, – не поднимая глаз, подтвердила Катя, чуть кивнув головой, – и ради Элечки. Своей секретарши.

– Что? Что ты сказала?! – Алексей Юрьевич поднял руку, будто намереваясь ударить её, потом сжал кулак, при этом на скулах его заходили желваки, постоял так секунду, о чём-то размышляя, затем медленно разжал кулак и опустил руку. Постояв так ещё какое-то время, наблюдая за дочкой, которая всё так же сидела, уткнувшись в телефон, он усмехнулся и направился к двери, открыл её и, с силой хлопнув, вышел. Через мгновение дверь снова чуть приоткрылась и Катя услыхала его голос, подчёркнуто вежливый и в то же время холодный:

– Ключи от машины, пожалуйста… Быстро ко мне в кабинет на стол! – и дверь захлопнулась вновь. Послышались удаляющиеся шаги и всё стихло.

Катя отложила телефон. «Довышлёпывалсь», – подумала она с досадой, потом встала, взяла со стула сумочку-рюкзак и нашарила там ключи от Шкоды Фабиа, которую отец подарил ей на поступление в университет, на юрфак и, которую она очень полюбила. Подарил со словами, мол, раз ты девочка очень энергичная, шустрая, и даже взбалмошная, одним словом – шкода, то и ездить тебе надо на машине с таким же названием.

Катя была несказанно рада такому подарку, а слова, которыми при этом наградил её отец, она восприняла, как шутку, и нисколько на них не обиделась.

С того момента она практически каждый день ездила на своей любимой Шкоде не только в университет, но и помогала Даниле в его нынешней работе – пугала его нерадивых клиентов, сидя за рулём, на приличной скорости проносясь в нескольких сантиметрах от них, пока её друг, якобы, их спасал, выдёргивая из-под колёс. И вот теперь ей придётся отказаться от этого. И зачем только она ляпнула отцу про Элечку? Подумаешь? Ну, ходят слухи, что у него с секретаршей шуры-муры. И что? Слухам ведь верить нельзя. Надо всё проверить, а потом уж… Катя с досадой постучала себя по лбу.

«Прав, всё-таки отец. Я – взбалмошная шкода. Вот теперь на метро буду ездить, и Даньку подвела…», – мысленно ругала себя она, направляясь в кабинет отца, поигрывая ключами.

Она вошла в кабинет без стука. Отец стоял у окна и смотрел на улицу, чуть отодвинув занавеску. Когда она вошла, он обернулся.

Катя продефилировала молча к столу, заваленному бумагами, с вызовом шмякнула ключи на столешницу, и так же, не сказав ни слова, развернулась и направилась к двери.

– Извиниться не хочешь? – прозвучало у неё за спиной.

– Нет, – не оглядываясь, ответила она.

– Ну… как знаешь. Покатаешься на метро в час пик, в давках… Поумнеешь. Надеюсь, что поумнеешь.

Катя хмыкнула, хотела опять что-то сказать дерзкое про секретаршу, но вовремя передумала. Она вышла с гордо поднятой головой.

Глава 5

Данила держал в одной руке телефон, а в другой визитку Матвея Ивановича. Он всё же решился принять его предложение, получасом ранее позвонила Катя и сообщила, что не сможет в ближайшее время помогать ему, а без машины, пугать клиентов, у неё это вряд ли получится.

Данила вначале расстроился, а потом даже обрадовался: не надо ломать голову над выбором, оставаться в агентстве или же уйти в новую контору? Ситуация разрешилась сама собой. Мысль о театре, о том, чтобы вернуться, у него даже не возникла. Скромная зарплата, которую он там получал, и самодур худрук, при одном воспоминании о котором у него портилось настроение, были задвинуты в самый дальний ящик памяти. Ящик, которому он дал название – «худой конец». То есть, на худой конец, он всё же рассматривал вариант возвращения в театр, но очень надеялся, что этого «худого конца» не настанет.

Он набрал номер, указанный на визитке. Вместо гудков послышалась весёленькая музыка, какой-то шлягер из американского мюзикла, Данила так решил, что из американского, судя по самой мелодии, он не удержался и даже стал немного пританцовывать под эту мелодию. Так продолжалось некоторое время, а потом мелодия резко оборвалась, и приятный женский голос сообщил, что абонент не отвечает, и предложил повторить попытку. Данила не стал повторять и нажал отбой. Настроение испортилось.

«Подстава какая-то, – подумал он, повертел в руках с брезгливой улыбкой визитку, потом скомкал её и метко запустил в мусорную корзину, стоявшую у компьютерного стола. – Как я мог повестись на эти бредни? Ловко мужик меня провёл. Прикололся. И, что вот теперь мне делать? Неужели всё же „худой конец“ настал? И надо возвращаться в театр…»

Он не успел додумать, как зазвонил телефон. Он скосил глаза на экран телефона, лежавшего рядом. Номер был незнакомый. Данила нажал зелёную трубку и включил громкую связь.

– Данила Андреич? – раздался мужской голос в трубке. Голос показался Даниле знакомым. – Не узнаёте?

– Нет, – честно ответил Данила, потому как не мог вспомнить, кто это.

– Да… Короткая ж у вас память. Я заходил к вам на днях. Припоминаете? И вы мне только что звонили. Извините, не успел ответить.

Данила, наконец, понял, кто это. Он соскочил с места и кинулся к мусорке, вывалил всё содержимое на пол, среди кучи бумажек нашёл скомканную визитку и быстро стал расправлять её, сравнивая номер с высветившимся номером на телефоне. Номер совпал.

– Да, да! Вспомнил! – крикнул он в ответ, продолжая разглаживать руками визитку. – Матвей Иваныч, да, я вам звонил, – Данилу охватило лихорадочное волнение, – думал, что с номером что-то напутал, когда никто не ответил, – соврал он.

– И потому выбросили мою визитку в мусорное ведро? – хихикнул голос в трубке.

– Да… не потому… – опешил Данила от таких речей собеседника. «Как он узнал, что я выбросил визитку?» В душу снова стало закрадываться сомнение. А правильно ли он поступает, собравшись принять предложение этого странного человека?

– Ладно, – примирительно проговорил Матвей Иванович, – можете выбросить визитку, у меня их полно. Я вам другую подарю. Так… по какому поводу вы звонили? Согласны на моё предложение?

– Да, согласен, – быстро ответил Данила, опасаясь, что мужчина передумает или же отключится.

– Ну, вот и отлично, – с нотками удовлетворения в голосе проговорил Матвей Иванович. – Я согласую с шефом время встречи и перезвоню вам. Ждите. – Данила хотел спросить, как долго ждать, но не успел, разговор прервался и экран погас..

Он опустился растерянно на диван, несколько раз бросил взгляд на погасший экран телефона, мысленно прокручивая в голове только что состоявшийся разговор. «Надеюсь, мужик не обманет и перезвонит… – он встал, ещё несколько раз разгладил пальцами визитку, а потом положил её на стол и придавил сверху первой попавшейся под руку книгой. – Вот так, будет как новенькая».

Дни в ожидании звонка от Матвея Ивановича тянулись невыносимо медленно. Данила хотел позвонить Кате и всё рассказать, но решил не делать этого, пока всё не разрешится так, как он задумал.

Дарья Никитична, видя задумчиво ходившего по квартире соседа, пыталась поговорить с ним о театре. Что-то вещала о новом репертуаре и, что в новой пьесе найдётся роль и для него и, что худрук интересовался, не собирается ли он вернуться, но Данила только отмахивался и загадочно при этом улыбался.

И вот, наконец, раздался долгожданный звонок. Матвей Иванович извинился за долгое молчание, сославшись на сильную занятость, и сообщил, что шеф ждёт Данилу завтра, в час ночи. Данила подумал, что ослышался, когда услыхал, что встреча назначена на час ночи, он даже переспросил – не оговорился ли Матвей Иванович? Может, в час дня? Но Матвей Иванович сухо повторил – в час ночи, а потом добавил, что он проводит его к шефу лично, и будет ждать Данилу в двенадцать тридцать у входа в метро «Политехническая». Данила хотел ещё что-то уточнить, но собеседник уже отключился.

Он положил трубку и задумался. Ему ещё никогда не назначали собеседование на столь странное время. Час ночи… Нормальные люди обычно в это время спят, а не ходят устраиваться на работу. Ну, разве что в ночной клуб? Да и там, скорее всего, собеседования проводят днём, а не ночью. Радостное настроение, которое возникло, когда Матвей Иванович перезвонил, стало таять, как утренний туман и опять в душу закралось сомнение – а может, ну его, не ходить на эту встречу? А вернуться лучше в театр, пусть и на небольшие деньги, но зато понятные за какую работу. И худрук, хоть и дядька со странностями и вспыльчивым характером, но зато изученный им вдоль и поперёк. А тут? Матвей Иванович весьма непонятная личность, а шеф его – и того более. Данила с тоской в глазах окинул взглядом свою комнату. Бедненько и не очень чистенько.

В дверь пару раз стукнули, и тут же раздался голос соседки:

– Данила! Ты дома? Квитанция на квартплату пришла. Сумма – мама не горюй!

Данила встал и подошёл к двери:

– Да, я дома.

Он открыл дверь. Дарья Никитична протянула ему квитанцию:

– Совсем стыд потеряли коммунальщики. Батареи холодные, вода горячая чуть тёплая… И такие деньжищи драть!

Данила взял квитанцию, буркнул – спасибо, и скрылся за дверью.

– За что спасибо-то? – не поняла Дарья. Данила не ответил. Он швырнул со злостью квитанцию на стол и вслух сам себе сказал:

– Всё. Хорош голову ломать. Надо менять свою жизнь кардинально!

– Не поняла. Что ты сказал? – через дверь спросила Дарья Никитична.

– Это я не вам! – крикнул Данила. – Сам с собой.

– Понятно. С умным человеком беседы ведёшь.

Потом послышались удаляющиеся шаги. Соседка ушла, а Данила лёг на диван и, уже ни о чём не думая, прикрыл глаза и вскоре уснул.