Ведьмон

Промозглая сырость заползала под одежду через воротник и рукава куртки, вызывая неуправляемую дрожь в теле, остановить которую никак не удавалось. Некоторое время он ещё пытался сопротивляться, но чувство страха и ощущение жуткого холода, навалившиеся на него одновременно, всё же заставили Димона осторожно выбраться из склепа.

Кораблёв почти на цыпочках вышел за ограду, и снова стал прислушиваться и осматриваться по сторонам. В какой-то момент ему показалось, что он рассмотрел купол кладбищенской церкви и тогда всё так же, украдкой между могил он начал пробираться в её сторону.

В очередной раз, остановившись чтобы прислушаться, Димон будто расслышал чей-то приглушённый кашель, и тут же развернулся лицом по направлению к возможной опасности. До боли в глазах, вглядываясь в темноту, он начал медленно пятиться назад опасаясь вот-вот увидеть кого-то из них прямо перед собой.

Сначала под его ногой едва слышно хрустнула одна ветка, потом вторая. Затем одной ногой он наступил, как ему показалось, на что-то очень мягкое. А ещё через мгновение Димон ощутил прямо под собой странную пустоту, и с громким треском полетел куда-то вниз, падая на спину. Вскоре он ощутил удар всем телом обо что-то очень твёрдое и провалился в беспамятство.

Первым, что он почувствовал, возвращаясь в сознание, были одновременно возникшие ощущения странного тепла и тупой боли в затылке. Превозмогая навалившуюся вдруг слабость, он медленно открыл глаза, и посмотрел прямо перед собой.

Ночное небо, словно проколотое робкими весенними звёздами, показалось каким-то узким, и ещё более далёким. Он попытался пошевелиться, но ни руки, ни ноги не желали его слушаться. Поэтому ему оставалось лишь движением глаз осмотреться по сторонам.

Однако как он не старался, разглядеть хоть что-то рядом с собой, ничего кроме торчащих корней деревьев и полуистлевших листьев, прилипших к ним, ему не удавалось.

Только мрак, и мёртвая тишина, казалось, уже поглотили его целиком. Страх всё сильнее овладевал им.

Попытка глубоко вдохнуть мгновенно отозвалась острой болью в рёбрах. Одновременно Димон почувствовал холодный затхлый запах сырости, напомнивший ему недавнее прибывание в склепе.

– Как в могиле! – тут же родилось жуткое сравнение, умножая его страх и заставляя предпринимать хоть что-то ради собственного спасения. – Нужно постараться подняться. Обязательно! Через не могу, через боль. Господи, как же болит голова! И рёбра тоже. Неужели опять сломал?

Его мысли неожиданно прервались неразборчивой человеческой речью, но очень скоро Димон начал различать в ней отдельные, пока ещё не связанные слова.

– Здесь кто-то есть, – обрадовался Кораблёв.

Он хотел позвать на помощь, и даже чуть-чуть сумел приподнять голову, когда ясно услышал голоса прямо над собой, откуда-то сверху.

– Я же говорил, что никуда он от нас не денется. Ну, что Димуля? Добегался? – услышал он торжествующий голос Олега, вставшего ногами на край могильной ямы.

– Ага. И уже сам в могилу залез! Копать ни чё не надо, – заржал следом Пашкей.

– В могилу? Какую могилу? Этого не может быть! – стремительно закружились в голове мысли, и бешено застучало сердце. – Так значит я, всё-таки, в могиле?!

Димон напрягся всем телом, чтобы снова приподнять голову, как сразу почувствовал разливающееся тепло, в области затылка, и почти потерял сознание. Даже то немногое, что он мог видеть перед собой, поплыло перед глазами, и он бессильно уронил голову на землю.

На уши начал давить очень неприятный звук, который плавно менял свою тональность. Кораблёв, то проваливался с гулом в какую-то вязкую глубокую пустоту, то со звоном возвращался наверх, различая лишь отдельные фразы. Но разобрать их смысл он всё-таки сумел.

– Ну, что? Свой выбор он сделал сам, – холодно произнёс Олег. – В могилу, так в могилу. Слышь, ребятки? А, ну! Помогите-ка мне его похоронить, – совершенно серьёзно обратился он к подельникам.

– Эй! Вы, чё пацаны?! Олег! Ты это серьёзно, что ли? – взволнованно вмешался в разговор третий.

– Оппа! Задрейфил! – воскликнул в ответ Олег. – Пашкей! Ты что за бздуна сюда привёл? А?!

– Олежа! Погоди. Это.., – начал запинаться хулиган, – Ну, и ладно. Мы, чё? Вдвоём что ли не справимся? – и верный пёс тут же начал пятками бить о края ямы, сбрасывая туда размякшую землю вперемешку с отвердевшим к вечеру снегом.

– Не, парни! Мы так не договаривались. Одно дело, накатить, а тут.… Не! Вы как хотите, а я на это не подписывался, – уже дрожащим голосом заявил третий, медленно пятясь назад. Затем он неуклюже споткнулся, едва не упав, и быстро развернувшись, помчался прочь между могил в сторону главного выхода.

В это время на лицо и куртку Димона продолжала сыпаться сырая земля, комки влажного снега, и различный мусор из обломок сухих веток и гнилой листвы.

– Вот так. Вот так, – подключаясь к Пашкею, с нескрываемым удовольствием злобно бил землю своими каблуками Олег.

От одной только мысли о том, что его бывшие одноклассники сейчас закапывают его живьём в какой-то старой могиле, Кораблёву стало по-настоящему жутко. Страх пережитый среди надгробных крестов и внутри склепа, теперь мог показаться ему детской игрой по сравнению с ощущениями погребаемого заживо человека.

Как ни странно, но это придало ему немного сил, и Димон даже попытался крикнуть. Но в открывшийся рот тут же попала земля, от чего он только громко закашлялся, а затем глухо захрипел.

Кораблёв снова попробовал привстать, но вместо этого опять сумел лишь немного приподнять голову, на которую сверху с новой силой полетели комки талого снега и грязи. Травма в затылке, видимо, оказалась действительно серьёзной и Димон снова беспомощно уронил голову и едва не потерял сознание.

В это время расторопный Пашкей сумел разглядеть, валявшуюся неподалёку, крепкую обломанную ветку, и теперь всё активнее ковырял ею верхние слои растаявшего грунта, сбрасывая их вниз.

Сырая могила, постепенно осыпаясь по краям, всё быстрее наполнялась влажным тяжёлыми комьями земли вперемешку со снегом.

Находящийся в полузабытьи, Димон несмотря ни на что, всё же осознавал весь ужас и беспомощность своего положения. Некоторое время он даже пытался бороться за свою жизнь. Он шевелил головой и сбрасывал с лица ошмётки земли, чтобы иметь возможность дышать.

В какой-то момент непрерывный гул в ушах вдруг исчез.

Всем телом Кораблёв почувствовал очень странную лёгкость, и ему привиделось, что приятный тёплый свет вдруг заполнил пространство могилы. И в его мягком струящемся потоке появился тот самый знакомый мужской силуэт, который раньше часто являлся ему во сне.

Впервые Димон увидел своего вечного незнакомца в полный рост. Это был мужчина, одетый в очень длинное, словно платье, одеяние с высоким головным убором. Лицо незнакомца по-прежнему различить было невозможно из-за яркого света, который разливался за его спиной. Но при этом Димон почему-то понимал, что мужчина внимательно смотрит на него.

Тогда Кораблёв решил позвать его на помощь, но сделать это ему было неимоверно трудно. Налитые будто свинцом скулы, отказывались шевелиться. Поэтому, выдавленные с неимоверным усилием слова, получались протяжными и неразборчивыми, и скорее походили на мычание, чем на связанную человеческую речь.

Однако незнакомец очевидно понял его просьбу и, выдержав небольшую паузу, всё так же молча и величественно протянул вперёд свою правую руку. Следом яркий, но очень тёплый и необыкновенно мощный пучок света вырвался из-за его спины вслед за вытянутой рукой и ударил Димону в грудь. Ощутив мощный толчок в область солнечного сплетения, Димон резко и глубоко вдохнул, и широко раскрыл глаза. Тёплый свет мгновенно исчез. А вместо этого он увидел острый луч ручного фонаря, который пронзил непролазную темноту старинного кладбища, прямо над его могилой.

– Эй! Вы кто такие?! Вы что там творите?! – послышался взволнованный мужской голос.

– Валим! Ноги! – быстро скомандовал Олег и тут же метнулся прочь.

Пашкей резко развернулся на голос и с силой швырнул палку в сторону мужчины, который быстро приближался к ним с фонарём в руках, а затем так же устремился следом за своим хозяином.

– Ах вы, негодяи! – услышал Димон сверху над собой, когда незнакомый спаситель уже подбежал к яме.

Мужчина направил фонарь вниз, выхватив присыпанного землёй человека, и ахнул от испуга.

– Не может быть? – воскликнул он, и наклонился, чтобы разглядеть лицо. – Ведь и вправду закапывали! Постой! Да, это ж не покойник! Эй! Парень! Ты живой?

Кораблёв только сумел промычать в ответ что-то несвязанное, ставшим его последним воспоминанием о том страшном вечере.

– Господи! Да, как же это может быть? Живьём закапывать! Ироды! Антихристы! – продолжил причитать, одетый в рясу мужчина, и начал осторожно сползать в могильную яму.

Вторгшийся с рёвом через центральный вход, УАЗик дежурной оперативной группы окончательно растревожил кладбищенскую тишину.

Поочерёдно, выхватывая из темноты сгрудившиеся могильные кресты, он в свете включённых фар, наконец, обнаружил бригаду врачей скорой помощи, а также троих мужчин, один из которых был облачён в одежду священнослужителя.

Накануне, не дожидаясь приезда скорой, дьякон кладбищенской церкви отец Василий успел позвать на помощь с улицы ещё двоих мужчин, и они втроём высвободили Димона из-под завала, и вытащили наверх.

Над обездвиженным телом уже суетились врач и фельдшер неотложки, когда старший группы, с лейтенантскими погонами на плечах, выскочил из автомобиля и энергичным шагом приблизился к ним.

– Что с ним? Живой? Это хорошо, – на ходу начал выяснять он. – Значит, для криминалиста пока работы нет.

– Как сказать. У него черепно-мозговая травма в области затылка. Нужно скорее везти в больницу. Дело серьёзное, – сообщил ему врач.