Судьба (биография писателя)

– Я тебя провожу, – вставая, парень направился к девушке.

Выйдя на свежий воздух, оба почувствовали облегчение. Анна сразу же вспомнила, что дома ей светит жестокое наказание от отца. Но делать было нечего. Гарольд приобнял девушку, взял у неё сумку, и они направились к дому.

– Ты уж не обижайся на меня, я не думал, что так всё получится. Дурак я, что повел тебя в такое заведение, – раскаивался молодой человек

– Не вини себя. Что сделано, то сделано, – успокоила его Анна.

Невзирая на ужасное состояние, Гарольду понравилось, что девочка не стала его осуждать, а наоборот, как-то поддержала и не отвернулась.

– Знаешь, я понял, что ты мой человек. Я хочу с тобой проводить время.

– Только не в подобных местах, – прервала Анна молодого человека.

– Разумеется. Давай так, я немного выхожусь, приведу себя в порядок и мы снова встретимся.

– Хорошо. И если вдруг понадобится моя помощь, знай, я всегда рядом! – Подбодрила Анна, – ну, мы пришли.

Молодые люди стали прощаться, и, несмотря на сегодняшний ужасный вечер, расходиться почему-то совсем не хотелось.

– А ты сам дойдёшь обратно? – Заволновалась девушка.

– Да! За меня можешь не переживать. И, кстати, если вдруг тебя выгонят из дома за эту позднюю прогулку, приезжай ко мне, я буду рад! – ответил Гарольд.

Он назвал свой адрес, и Анна пообещала его запомнить. Уходя, господин поцеловал девушке руку, а она, как и вчера, продолжала долго смотреть ему вслед. Опомнившись, девушка повернулась к дому, в котором горел свет, сигнализирующий опасность, и направилась к дверям. Нехотя, без какого-либо желания, она тихонько отворила дверь, и с порога, тут же навстречу, ей бросилась зарёванная мать:

– Где ты была? Я вся изволновалась.

– Мамочка, прости меня, пожалуйста, но можно я завтра тебе всё расскажу. Я просто валюсь с ног.

Женщина не стала допрашивать дочку, видя, в каком она состоянии, а наоборот помогла ей раздеться.

– Отец спит? – прошептала Аннушка.

– Да! И ты давай ложись, – приказала мать.

– Спокойной ночи!

– Сладких снов! – поцеловав дочь в лоб, пожелала мама.

V

Это утро было самым тяжёлым в её жизни. Еле встав с кровати, Анна направилась к зеркалу, чтобы посмотреть на своё лицо, которым она не могла пошевелить. Весь организм изнывал от боли, руки не поднимались, а ноги шаркали по полу, как у самого древнего существа на планете. Подойдя к зеркалу, девушка ужаснулась при виде своего распухшего лица и тела, на котором красовались болячки, синяки и подтеки.

– Господи, где я могла так себя изуродовать? – прошептала Анна, – даже моих прелестных голубых глаз не видно.

Однако делать было нечего, девушка вышла из комнаты и направилась на кухню. Тем временем, в доме царила гробовая тишина, не предвещавшая ничего хорошего.

– О, любимая доченька пожаловала, – прохрипел отец, еле выговаривая слова. Рядом с ним стояла литровая бутылка алкоголя, в которой уже почти ничего не осталось, – что, морда-то болит?

– «Отец уже готовый. В таком состоянии с ним бесполезно разговаривать. Он и трезвый-то не подарок», – подумала Анна.

А вот мать, которая суетилась у плиты, бросилась к дочке:

– Ну как ты? Как себя чувствуешь?

– Более-менее, спасибо, – еще не проснувшимся, сиплым голосом произнесла дочь.

Отец резко потушил сигарету о гору окурков и начал вставать:

– Ах, значит более-менее. Ну, я тебе сейчас мозги вправлю. А то шляться-то ты горазда.

– Что ты собрался делать? – Неуверенно повысила голос Тереза. Послушная жена всегда остерегалась его, особенно когда он находился в таком состоянии. Но сейчас, видя в каком несчастном положении находится их дочь, мать была готова на всё, дабы закрыть её от лишних глаз! – Не трогай её!

Явно не ожидая такого, пьяный муж слегка покачнулся назад и с яростью взглянул на свою супругу. В этот момент его тяжёлый взгляд походил на взгляд свирепого зверя, полный ненависти и кровожадности:

– О, у кого это голос прорезался? – Сквозь зубы, отец задал риторический вопрос, – рот свой закрой! Сама такой же была и хочешь, чтобы дочь по твоим стопам пошла? Ну, нет уж. Я – отец. И я буду воспитывать так, как считаю нужным.

Спрятав Анну за спину, Тереза стала ещё громче кричать, выпуская из себя накопившуюся злобу: – Я всегда сидела дома, лишний раз боялась нос высунуть на улицу, а ты вот так вот говоришь? – Ударив кулаком по столу, Тереза смахнула стоявшую бутылку на пол. Проследив за литровкой, которая со звоном закатилась под шкаф, последовал второй удар. И этот отчаянный удар был по лицу мужа. Тереза сама не заметила, как рассчитала свои силы и от всей души дала смачную оплеуху по раскрасневшейся щеке пьяного.

Злоба и ненависть окончательно овладели отцом Анны. Он решительно встал из-за стола и схватил супругу за волосы. Оба упали в тесной кухоньке, и началась тихая, но мучительная драка. Изредка Тереза взвизгивала под телом своего пьяного мужа, пытаясь выбраться из его озверевших лап. Наблюдая за этой страшной картиной, Анну начала колотить дрожь. Она понимала, что надо действовать быстро и решительно. Но что же делать? Стать участницей этой бесполезной драки и получить от отца? Попытаться их разнять и снова получить от отца? Сжав кулаки, она взяла стеклянную вазу со стола, и что есть силы, стукнула по голове мучителя, который беспощадно калечил её мать. Ваза разбилась на мелкие кусочки и резко настала тишина… Какое-то время было слышно тяжёлое дыхание и сопение. Но через несколько секунд Тереза начала выкарабкиваться из-под отца. Дочка кинулась на помощь:

– Аккуратнее, мам. Не поранься о стёкла.

– Спасибо, девочка моя, – еле шевеля окровавленным лицом, поблагодарила Тереза.

– Тебе очень больно? – слёзы стали душить Анну.

– Нет-нет. Душа больше болит, – намачивая тряпку в ведре с холодной водой, ответила мать, – и я одного боюсь: когда он очнётся, нам несдобровать. Ты бы шла, дочка, на базар. Тебе сейчас надо проветриться.

– А как же ты, мама?

– Не переживай. Я сейчас умоюсь, переведу дыхание да тоже пойду.

– А куда?

– Да к той же соседке или к Мэри.

Договорившись встретиться в пять вечера у калитки дома, мать с дочкой разошлись по делам. Наспех собрав свои баулы, Анна выскочила из дома и направилась в сторону базара. Уже в электричке, она стала вспоминать вчерашний день. Однако сегодняшнее событие оказалось гораздо хуже, и перебивало впечатление о никчёмной прогулке с Гарольдом. Чувствуя, как её щёки наливаются кровью, она нежно дотронулась до них пальцами, стараясь прикрыть царапины. Несмотря на всё это, Анна очень хотела вновь увидеться с ним.

– «Что такое идеал?» – подумала Анна, – «идеал мужчины. Наверное, это он. Гарольд».

Девушка мечтательно закатила глаза и заулыбалась. Чуть не пропустив свою остановку, она подорвалась на месте и выскочила из поезда. Плетясь по тихой солнечной улочке, Анна поддалась своим мечтам и грёзам. Сейчас ей было всё равно, что происходит у них дома, только маму жалко. В душе этой чистой девушки не было места для гнева, обиды и ненависти. Она не держала зла ни на отца, ни на Гарольда. Даже после вчерашней ужасной прогулки, в которой Анне немало досталось, она мечтала о нём, о своём идеале.

В этот замечательный выходной день было много народу, и продажа шла лучше. Анна только успевала упаковывать товар и отсчитывать деньги. Смена прошла незаметно. Только во время коротких перерывов, ей удавалось хоть на минуточку присесть и в очередной раз вспомнить лицо Гарольда:

– «Конечно, он не придёт в ближайшее время, а может и вовсе забудет обо мне».

Одновременно, в голову лезли мысли об отце и бедной матери. А ещё пришлось отвечать базарным торговкам на вопросы о ссадинах на лице и руках: