Книга первая: Медиум

– Да мало ли, лучше перестрахуюсь.

– Ну а стрелять-то ты из него умеешь?

– С травмата же стреляю, считай, одно и то же.

– Ну-ну, – бывший краповик неопределенно хмыкнул, – как скажешь. Вот только не выйдет ничего. Я по такому не работаю. И выходов на криминал не имею, а короткоствол тебе только там достать можно. Других легальных способов я не вижу. Разве что ты не соберешься устроишься в полицию, чтобы получить там табельное, но тогда не вижу смысла в этом разговоре…

Он ненадолго замолчал, и я буду не я, если он сейчас не предложит какой-нибудь выход. Ну не может Лунин без этого – сперва обломать, а потом предложить альтернативу. Несмотря на его скудную мимику, показательную серьезность и немногословность, внутри он был очень эмоциональным человеком. И сейчас он просто бурлил смесью предвкушения, воодушевления и какой-то неописуемой хитринкой. Уж от меня такое не скроешь. И точно, спустя полминуты молчания, когда я даже бровью не повел на его театральную паузу, он все-таки, слегка полыхнув огорчением, продолжил:

– Но если есть подходящие травматы, их можно переделать под стрельбу боевыми патронами.

– Ну, этого добра у меня хватает.

– Если русские, то новодел не пойдет, сразу говорю. Нужны старые, до две тысячи десятого года. Сейчас многое изменили в производстве, делают пистолеты из пластика и карбона. Такой развалится от пары выстрелов прямо у тебя в руках.

– Вот такой подойдет? – Я вынул из-за пояса свой Taurus, с которым не рискнул расставаться после происшествия на парковке спорт-клуба. По крайней мере, он точно был металлическим.

Взяв пистолет двумя пальцами, будто орудие преступления, Лунин повертел его, осматривая. Выщелкнул барабан, взглянул через ствол на свет и вернул мне.

– Пойдет. Если убрать рассекатель в стволе, то сможешь палить американскими триста восьмидесятыми «кортышами». Но их у нас сложно достать. Однако если чуть рихтануть рамку то влезет и унитарный «девять на восемнадцать». Об уголовной ответственности за такое баловство не предупреждаю, не маленький, сам должен все понимать.

– Понимаю, мог бы и не озвучивать. Но, как по мне, лучше на зону загреметь, чем на тот свет. Мне, знаешь ли, и по работе хватает общения с тамошним контингентом, на редкость скучные они там.

Лунин больше из вежливости улыбнулся одним уголком губ, как бы показывая, что о ремесле моем осведомлен, шутку понял, и вернулся к теме моего залегания на дно.

– Ясно. Созвонимся тогда позже. Дам контакты человека, кто возьмется за это. Сам не стану мараться, не обессудь. А теперь по первому вопросу. Особые пожелания есть?

– Есть, как не быть! – Открывая маленький холодильник в углу, я выудил из него банку Колы. – Надежные берлоги мне нужны, где меня искать никто не будет. Транспорт, само собой, и путь отхода из города на самый плохой случай. А лучше несколько путей на разные направления.

– Все так плохо? – Второй раз за время разговора в голосе Ильи прозвучало удивление.

– Пока не знаю, – я глубоко выдохнул, как перед питием водки, и припал к живительной газировке. Опустошив залпом почти целую банку, смахнул слезу. – Хотелось бы верить, что не очень.

– Что ж, тогда сегодня и начну. Не хотелось бы потерять такого клиента. Я неплохо подзаработал на твоих прошлогодних приключениях с олигархами.

– Да что все мне об этом напоминаете сегодня?

***

Солидный мужчина в невероятно дорогом костюме сидел в невероятно дорогом кожаном кресле. Затягиваясь невероятно дорогой сигарой, он пускал целые облака невероятно едкого дыма. Вообще, для любого представителя среднего класса в этом, с позволения сказать, кабинете, почти все показалось бы невероятным – панорамное окно с видом на краснопресненскую набережную, панели на стенах из темного дуба, инкрустированные тонкой резьбой, хрустальный графин с дорогим коньяком, который своим насыщенным цветом мог легко посоперничать с темнотой ночи. Шикарный белоснежный ковер на полу, чей ворс был мягче самого пушистого облака, монументальный резной стол, скомбинированный из четырех редчайших пород деревьев, произрастающих исключительно на других континентах, огромный аквариум с редкими тропическими рыбками, которые плавали в кристально чистой воде…

Если распродать весь интерьер этого помещения, то получится сумма, которая с легкостью потягается с годовым бюджетом маленького города. Потому человек, вальяжно и по-хозяйски покуривающий здесь сигару, вызывал вполне здоровые опасения своими возможностями. Как минимум, у того, кто сейчас сидел перед ним, вцепившись, словно школьник на приеме стоматолога, в подлокотники выполненного под старину кресла.

Окажись здесь кто-нибудь посторонний, он, вероятно, мог посмеяться над здоровенным детиной, что боязливо ерзал на этом самом кресле, поскольку с его размерами, сей предмет мебели был ему явно маловат. Но это не казалось забавным мужчине в костюме, и уж тем более самому здоровяку.

– Так что, Боря, – голос хозяина кабинета, звучавший приятным бархатным баритоном, был обманчиво мягок, – расскажешь, что там у тебя за ЧэПэ сегодня произошло?

– Да так, босс, ничего серьезного, просто небольшая стычка выш…

Глаза мужчины гневно сверкнули, дорогая сигара безжалостно смялась в руках, словно копеечная папироса, а его речь зарокотала нотами надвигающейся бури:

– Послушай меня, дружок! Когда четверых, слышишь?! Четверых моих людей прессует на улице какой-то проходимец, это, твою мать, очень даже серьезно!

– Уже стуканули, гниды… – раздосадовано пробормотал Борис, надеющийся до последнего утаить сегодняшнее происшествие на парковке спортзала.

– Чего ты там себе под нос бзднул?!

– Ничего босс. – Здоровяк глубоко вздохнул и, словно в омут бросаясь, выпалил на одном дыхании: – Сегодня нас как детей положил какой-то пижон из бабской пукалки.

Услышав четкий и емкий ответ, хозяин кабинета немного успокоился. Достав из ящика стола новую сигару, он принялся ее раскуривать, поглядывая на своего подчиненного. Выпустив густой клуб дыма, но так и не дождавшись продолжения, он поторопил гостя:

– Ну?! Я подробности из тебя выпытывать должен, или ты все-таки сам заговоришь?

Вжавшись в спинку кресла и до белых костяшек сдавливая подлокотники, словно перед ним уже разложили набор пыточных инструментов, некто Боря поспешил изложить всю историю с самого начала.

– Это… короче, я сегодня на треню поехал, «Бойня» на носу, готовиться же надо. Не бычил, никого не цеплял, спокойно вообще занимался…

– Ага, ты и не бычил. – Не удержался от комментария мужчина.

– Да серьезно говорю! – А потом чуть менее уверено, – Просто языками с одним гавриком зацепились…

– Ну вот, уже похоже на тебя. А то сказки мне тут баешь, не бычил он…

– В общем, слово за слово, меня этот хмырь на слабо взял и на ринг потащил.

– Хмырь что сделал? – Мужчине показалось, что он ослышался.

– Потащил на ринг…

Удивленный взгляд шефа красноречиво смерил фигуру, сидящую перед ним. Представить человека, который в добром здравии выйдет на ринг с таким гигантом, каким являлся Борис… честно, фантазия пасовала, пытаясь обрисовать этого богатыря.

– Он что, настолько здоровый был?

– Да я б не сказал. Он, конечно, как бы сказать… подкаченный, но не раздутый. Килограмм на восемьдесят туловище. Ростом где-то вот такой, – здоровяк приложил ладонь сантиметра на три ниже своего носа, подразумевая, что замер происходил в стоячем положении. – И морда смазливая такая.

Озадачившись еще больше, хозяин кабинета, тем не менее, кивнул подчиненному, чтоб тот продолжал рассказ.

– Ну и я подумал, что щас этого упыря укатаю в легкую. Вышли с ним, начали зарубаться. Тот вроде и умело прыгал, но я его сумел подловить. Пару раз втащил ему, но вскользь, вертлявый больно уж он. Уже подумал, что все, поплыл засранец, как тот мне сперва в табло засветил, а потом такую серию провел, что я вообще не понял, откуда плюхи прилетели. Я даже отрубился на полсекунды, оклемался уже на карачках…

От подобного рассказа градус удивления мужчины начал повышаться еще сильней. Застыв с сигарой на полпути ко рту, он с трудом переваривал услышанное. Отрубился? Как такой шкет, восьмидесяти килограмм, мог свалить, без малого, кандидата в мастера спорта по боксу, который тяжелее чуть ли не в полтора раза?! Да хозяину кабента было известно как минимум о трех случаях, когда Борис получал в голову битой, но оставался на ногах. Да в «Бойне» два года назад об его башку человек колено повредил, а тут рукой, да еще и в перчатке?

– Повтори, что ты сказал?

– Говорю, вшатал он мне лихо, как сопляку вчерашнему. Первая трехминутка не закончилась, а я уже выбыл. И удары у него такой тяжести, что котелок до сих пор гудит.

– Интересно-интересно… – мужчина в кожаном кресле потер подбородок. – Ну, а дальше чего? Наехать на него попытался?

– Ну, если честно, да… задела меня эта вся херня. И эти еще, стояли вокруг, глазели, как в цирке, мля, обсуждали че-то. В общем, фраернул я, походу. Вызвонил Бумера с пацанами и стал ждать на парковке.