Мир клятв и королей

– Да, – подтвердил Кит, – они превратил четырёх магов дома Орланд в сакрификиумов. Не без их согласия, конечно. Те маги были единственными из всех тогда живущих, кто мог вместись в себя силу и знания, которые собирались даровать людям боги.

– То есть, это был дар людям, но боги превратили четырёх из них в каких-то существ?

– Са-кри-фи-ки-у-мов, – по слогам повторил Кит. – Но для удобства их ещё называли сакри.

– И они, типа, уже не были людьми?..

Кит кивнул. Он видел, что в сознании Пайпер что-то переворачивалось, но происходило это слишком быстро: всего час назад она отрицала всё, что ей говорили, а сейчас пытается выведать подробности? Кит заключил, что со словами ему следует быть аккуратнее.

– Ты не подумай, что это было зверски. Маги дома Орланд согласились стать сакри. Им открылась сила, которую таили боги, и они смогли даровать её избранным людям.

– Тем, что были созданы Ильматар?

– Нет, тем, что были действительно избранными. Там было много условий, типа, чистое сердце, добрые намерения, девственность, желание помочь людям…

– Девственность? – со смешком уточнила Пайпер.

– Шутка. Но список с условиями был длинный – я даже половины тебе не смогу назвать. Главное то, что сакри должны были найти четверых достойных среди всех дружных соседей и связать себя с ним или с ней свою жизнь. Понимаешь, связь с сакри – это навсегда. Тот, кто пойдёт на это, станет сальватором. Потребовалось много времени, но сакри всё же нашли избранных. Первой из всех стала Йоннет из людского рода.

– Йоннет, – словно пробуя слово на вкус, повторила Пайпер. – И кто из сакри связал с ней свою жизнь?

– Лерайе, владеющая Силой.

Кит немного подождал, но Пайпер, сосредоточив взгляд на одной из книг на столе, вопросов не задавала. За всё существование Ордена, члены которого чаще всего первыми находили связанных с сигридским миром людей, Кит впервые встретил того, кто не стремился уточнить, о какой именно Силе идёт речь. У Кита был готов умный ответ, который он вычитал в Википедии («Сила – физическая векторная величина, являющаяся мерой воздействия на данное тело со стороны других тел или полей»), а также тот, что имелся в одной из книг, обязательных для изучения. Пайпер же подозрительно тихо сидела на месте и молчала, переведя взгляд не на Кита, а на стену за его спиной.

– Как я уже сказал, – кашлянув, продолжил Кит, – Йоннет стала Первой из сальваторов. С помощью Лерайе она изучала магию и искала других сальваторов.

– Разве сальваторов ищут не сакри? – всё же подала голос Пайпер.

– Это так, но в одиночку узнавать все эти сальваторские штучки довольно скучно… ой, то есть опасно. Это опасно. Йоннет просто не повезло, что её выбрали первой из всех. Когда другой сакри, Рейна, нашла своего сальватора, она привела к нему Йоннет. Сальваторы, типа, как и сакри всегда чувствуют друг друга и всё такое. Таким образом, Йоннет и Лерайе нашли Второго сальватора – Масрура из рода эльфов, которому было даровано Движение. Вот только он отказался становиться сальватором.

– Что?! А так можно было?

– Вообще-то, нет, потому что Рейна схитрила и связала свою жизнь с Масруром до того, как он согласился стать сальватором. Путаница вышла страшная, никто, кроме самих сальваторов того времени, ничего не знает толком. Но по итогу Масрур всё же стал сальватором.

– А после него был Третий.

Пайпер произнесла это по-особенному. Не так, как произносят здешние сигридцы. Без ненависти или презрения. Для Кита это было в новинку.

– О Третьем запрещено говорить, – как можно быстрее произнёс он, боясь, что всё же не сможет себя ограничит и поведает Пайпер всё, что знает. Весь его запал постепенно сошёл на нет, хотя в голове всё ещё крутилась мысль о том, что он достаточно смелый, чтобы говорить о подобном сейчас. – Он враг всех миров.

– Почему? – очень тихо спросила Пайпер, подавшись вперёд. – Что он сделал?

– Ты узнаешь об этом позже. Просто помни, что он связал свою жизнь с Арне, и это сгубило много жизней.

«Не слишком оптимистично», – мысленно обругал себя Кит.

– Четвёртой и последней стала Аннабель из рода фей. Она связала свою жизнь с Ренольдом, и он подарил ей Слово.

И опять никаких вопросов, просьб уточнить сказанное или чего-то подобного – Пайпер пялилась на стену за спиной Кита, будто на ней была написана инструкция по отказу от права быть сальватором.

– Выходит, – не отрывая взгляда от стены, сказала Пайпер, – каждый из сальваторов представлял какую-то расу? Йоннет – людей, Масрур – эльфов, а Аннабель – фей? В таком случае, Третий был великаном?

– Позже, – попытался уйти от ответа Кит, но от одного взгляда на Пайпер его горло сдавило.

В смысле, его горло и впрямь сдавило. Кит буквально чувствовал, как на его горло давит что-то очень сильное и крепкое и пытается перекрыть ему доступ к кислороду.

Ощущение продлилось не больше двух секунд, но как только они истекли, Кит схватился за горло, думая, что обнаружит следы от чьих-нибудь когтей или глубокие раны, но ничего такого не было. Искатель схватил ближайший поднос со стола, который вполне мог заменить зеркало, и поднял его перед собой. Никаких следов на шее.

– Кит? – позвала его Пайпер.

Он поднял голову и посмотрел на неё – тот же растерянный вид, что был после ухода Луки, но в глазах что-то изменилось. В них было больше уверенности и искр, появление которых Кит не успел заметить.

– Нормально, – отозвался он, ставя поднос на место. – Просто… в горле запершило. Странное чувство. На чём я остановился?

– На Третьем. Он был великаном?

– Сальваторы должны были остановить тёмных созданий, угрожающих Сигриду, – проигнорировав её вопрос и стараясь смотреть в сторону, сказал Кит. – Уж не знаю, как именно. Может, они должны были слиться в Вольтрон и всех защитить? Или объединить государства, чтобы те сражались с тёмными созданиями? Я не знаю, как именно это должно было произойти, но у них ничего не вышло. Аннабель погибла незадолго до Вторжения. Йоннет исчезла. Масрур поддерживал Переход так долго, как только мог, чтобы люди успели сбежать в этот мир, но никто не знает, что стало с ним после этого. Может, он тоже где-то в этом мире. Может, застрял между мирами во время Перехода. Может, погиб, и Рейна сейчас ищет другого сальватора. Может, это она нашла тебя.

– Что стало с Третьим? – будто бы не услышав его слов, спросила Пайпер.

– Сгинул.

– Как именно?

– Просто сгинул, – буркнул Кит. – Любые разговоры о нём – табу, но ты должна была знать, что он вообще существовал. Но теперь его нет. Всё, конец. Разговоры о Третьем закончены.

– Но чем он заслужил такое отношение к себе? Что произошло?

– Ты обо всём узнаешь в своё время.

Кит ненавидел эту фразу. «Своё время» могло вообще никогда не наступить. Или, наоборот, наступить в самый неподходящий момент, когда никто не готов к этому. В детстве Кит часто слышал это от Джонатана, из-за чего бесился даже сильнее, чем от сравнения с Себастьяном Гривелли. Но как бы сильно Кит не хотел помочь Пайпер разобраться во всех этих сигридских хитросплетениях, он не мог рассказать о Третьем больше. Будет чудом, если его вообще хоть раз упомянет Гилберт, который, вероятнее всего, возьмёт Пайпер под свою ответственность, но если нет… Разве кто-то будет винить Гилберта в том, что он не хочет говорить о Третьем?

Как-никак, а Третий погубил все миры.

Глава 6. Приди, кем бы ты ни был

Блокнот и ручку ей вручили после первой просьбы, и Пайпер сразу же принялась записывать появившиеся у неё вопросы.

Не желавший говорить о Третьем Кит вынуждал Пайпер атаковывать его с большим рвением. Она придумала не меньше десятка различных вариаций одного вопроса, но искатель не реагировал. В чём был смысл так интриговать, а потом игнорировать, девушка так и не поняла. В результате Пайпер оставила попытки: было ясно, что сейчас ей ничего не объяснят. Кит начал предлагать ей более подробную экскурсию по особняку, на что Пайпер заявила, что сначала запишет все интересующие её вопросы. Кит также напомнил про книги, которые специально для неё транспортировала сюда Шерая – мол, надо обязательно глянуть, какие же тайны на их страницах скрываются. Со всеми странностями, которые она услышала от Кита, и картинами, которые ей продемонстрировала Шерая, перспектива перелистывания ветхих фолиантов утратила свой прежний блеск, уступив место желанию узнать, что за чертовщина тут происходит.

В течение всего времени, что Кит потратил на рассказы о сотворении миров и появления «дружных соседей», Пайпер мучилась от головной боли. В определённые моменты боль усиливалась, будто реагируя на слова искателя. Пайпер отчаянно пыталась понять, что ей делать, как попросить Кита отложить рассказ до лучших времён, но стоило ей открыть рот – и слова, не согласованные с мыслями, сами срывались с языка. Лишь после того, как Кит закончил перечислять всех предыдущих сальваторов, её боль утихла. Пайпер была готова списать на вмешавшийся в её мысли и способ осознания произошедшего странный голос, но он не давал о себе знать.

Пайпер не менее пяти раз просила Кита заново описать ту или иную часть легенды, которую он ей рассказал. Она записывала имена и события, которые казались ей наиболее важными, и это, казалось, заняло целую вечность. Когда Пайпер всё же отложила ручку, в её голове щёлкнуло, и она тут же выпалила:

– Если следовать этой нумерации, то я – Пятый сальватор? Точнее, вы считаете, что я Пятая?

– Нет, – Кит отрицательно покачал головой, постучав по подбородку. – Ты Первый сальватор этого мира. На Земле ещё не было ни сальваторов, ни сакрификиумов, поэтому ты Первая. Во всех смыслах этого слова. Если бы ты стала сальватором в Сигриде, то была бы Пятой. Но для этого, вообще-то, один из сальваторов должен был бы умереть.