Мы больше не твои – Казбек!

Я встала и направилась к окну. Снаружи был тёмный двор, а за ним – город, освещённый уличными фонарями. В этот момент я осознала, насколько я чувствую себя одинокой. Казбек был рядом физически, но эмоционально он давно исчез из моей жизни. Мы жили под одной крышей, но он был для меня чужим человеком. И это чувство одиночества давило на меня так сильно, что я едва сдерживала дыхание.

Я закрыла глаза, прислонившись лбом к холодному стеклу. Я должна была найти выход. Я не могла больше жить в этом пустом браке. Но я не знала, с чего начать.

“Ты не сможешь уйти”. Его слова снова отозвались в моей голове. Но я знала, что смогу. Пусть это и будет сложно, пусть это будет больно, но я найду выход. Я должна была найти его ради себя, ради нашей дочери.

В этот момент я почувствовала внутри себя что-то новое. Сначала это была маленькая искра, но постепенно она разгоралось. Решимость. Я должна была бороться за себя. Я должна была найти способ выйти из этого замкнутого круга. Даже если это будет означать, что мне придётся уйти от него.

Я вернулась к кровати и осторожно поправила одеяло на дочери. Она продолжала спать, её дыхание было таким тихим и спокойным. Я нежно коснулась её маленькой ладони и почувствовала, как внутри меня разливается тепло. Ради неё я должна была сделать всё правильно. Ради неё я должна была найти силы, даже если это означало, что мне придётся сделать трудный выбор.

Я вздохнула и поднялась с кровати. Теперь, когда я приняла решение, мне нужно было подумать о том, как двигаться дальше. Казбек был прав в одном: я не могла просто взять и уйти. Это было бы слишком просто, слишком легко для него. Нет, я не могла позволить ему думать, что всё будет по его правилам. Я должна была взять контроль в свои руки.

Я снова подошла к окну и посмотрела на свет далёких фонарей. Я больше не могла оставаться той женщиной, которую он видел во мне. Я больше не могла быть его «удобной» женой. Я должна была стать чем-то большим. И теперь это зависело только от меня.

Глава 2

Солнечные лучи медленно пробивались сквозь занавески, освещая комнату мягким светом. Я приоткрыла глаза и сразу почувствовала тёплое дыхание рядом. Наша маленькая дочь, свернувшись клубочком, сладко посапывала между мной и Казбеком. Её светлые, почти белокурые волосы раскинулись по подушке, создавая странный контраст с нашими темными головами. Казалось, она не отсюда – как будто маленький лучик света среди нас, угрюмых и серьезных. Я осторожно провела рукой по её волосам, стараясь не разбудить. Эти моменты – самое ценное, что у меня осталось в жизни. Её тёплое дыхание, её маленькая ручка, зажимающая мой палец во сне.

Дочка пошевелилась, потянулась, словно кошечка, и открыла свои огромные голубые глаза, которые всегда поражали меня своей чистотой и светом. Эти глаза – совсем не от нас с Казбеком, это глаза его прабабушки. Иногда мне казалось, что она унаследовала от той женщины больше, чем просто цвет глаз и волос. В ней было столько света и тепла, которых я уже давно не видела в этом доме.

– Доброе утро, солнышко, – шепчу я, целуя её мягкую макушку.

Она улыбнулась, потянулась ко мне, цепляясь за мои волосы, как это у неё всегда было принято. Я не могла удержаться от улыбки. Её маленькие шалости были таким контрастом на фоне всего остального в моей жизни. Она – моя радость, мой смысл.

Казбек тем временем поднялся с кровати, как всегда, молча и хмуро. Никакого взгляда в мою сторону, никакого участия. Он был таким всегда. Раньше я пыталась убедить себя, что это просто его характер – сдержанный, молчаливый. Но теперь я видела это по-другому. Он не был просто сдержанным – он был холодным, отстраненным, и я больше не могла закрывать на это глаза.

Я взяла дочку на руки, и она тут же весело захлопала в ладоши, подражая бабушке, которая часто играла с ней в «ладушки». Умывшись и переодевшись мы с дочкой направились на кухню. Там уже суетилась свекровь – всегда приветливая, заботливая, готовая поддержать. Если бы не она, я бы давно сошла с ума от этой ледяной атмосферы в доме.

– Доброе утро, дорогие! – её голос, как всегда, был теплым и радушным. – Как наша маленькая принцесса?

– Спала как ангел, – улыбнулась я, усаживая дочку в стульчик.

Моя девочка тут же начала вертеться, пытаясь схватить ложку и что-то лепетать на своём языке. Её глаза светились весельем, и я не могла не заметить, как это контрастировало с угрюмым взглядом Казбека, который появился на кухне минутой позже. Он сел за стол, как всегда, отстраненный, будто его мысли были где-то далеко.

– Ты сегодня такая задумчивая, – неожиданно обратилась ко мне свекровь.

Я вздрогнула от её слов. Она всегда чувствовала, когда что-то было не так.

– Да, просто мысли, – ответила я, стараясь скрыть своё беспокойство.

Но мысли не давали мне покоя. Я снова смотрела на Казбека, его холодный профиль, на то, как он листает ленту новостей на телефоне, не обращая внимания ни на меня, ни на нашу дочь. Когда-то я верила, что рождение дочери всё изменит. Я надеялась, что он станет теплее, что что-то в нём проснётся, но этого не произошло. С каждым днём я всё отчётливее понимала, что он никогда не изменится.

Я продолжала кормить дочку, наблюдая за тем, как она забавно жмурится, когда вкус каши ей не нравится, а потом радостно хлопает в ладоши, смеется. Её смех был единственным светом в этом доме. Я смотрела на неё и думала, как сильно хочу, чтобы её жизнь была другой, чтобы она не знала этой пустоты, которая всё больше поглощала меня.

Свекровь снова подхватила ложку, помогая внучке, и смеялась:

– Ах ты, проказница! Смотри, как она старается.

Дочка смеётся в ответ, и даже свекр, который всегда был строгим, улыбается уголками губ. Он редко показывал эмоции, но в такие моменты даже его сдержанность ослабевала. Я смотрела на эту сцену и думала, что это – единственные оазисы тепла в нашем доме. Всё остальное – холод и равнодушие.

Казбек сидел за столом, всё так же погружённый в телефон. Я бросила на него взгляд и снова почувствовала, как внутри меня нарастает эта пустота. Он даже не пытался притворяться, что ему интересно. Просто роль, которую он исполнял: заботливый муж, любящий отец. Но всё это – на поверхности. Когда я смотрела глубже, там не было ничего.

Я вдруг осознала, что больше не могу это терпеть. Я слишком долго закрывала глаза на то, что наш брак – это просто иллюзия. Мы жили вместе, но при этом каждый сам по себе. Я больше не хотела обманывать себя. Ради нашей дочери я должна что-то изменить.

– Мам, мы пойдём на прогулку, – сказала я свекрови, забирая дочку из стульчика.

– Конечно, дорогая. Погода сегодня хорошая, свежий воздух пойдёт вам на пользу, – кивнула она с привычной добротой.

Я вышла из дома с дочкой на руках, и как только свежий воздух коснулся моего лица, я почувствовала, как внутри меня просыпается решимость. Больше так жить нельзя. Ради дочери я должна найти выход. Я больше не могла оставаться в этом бездушном браке, где не было места чувствам.

Мы направились в парк. Дочка смеялась, играя со своими игрушками в коляске, а я шла рядом, думая о том, как всё это изменить. Я уже понимала, что Казбек не изменится. Он никогда не откроется мне, не станет тем человеком, о котором я мечтала. Но я могу изменить свою жизнь. Ради неё. Ради нашей дочери, которая заслуживает расти в доме, где есть любовь, а не только долг.

Мы вернулись домой через час, и как только я вошла в дом, меня снова накрыло чувство тяжести. Всё в этом доме было наполнено чем-то тягучим, будто невидимые стены сжимались вокруг меня. Свекровь встретила нас у порога, улыбаясь.

– Как погуляли?

– Хорошо, – ответила я, но мои мысли были уже далеко отсюда.

Свекр всё так же сидел в гостиной с газетой, а Казбек, как всегда, был занят чем-то своим на втором этаже. Никаких разговоров, никаких эмоций. Просто пустота. Я поднялась наверх и уложила дочку в её кроватку. Её светлые волосы разметались по подушке, а лицо было таким спокойным. Я сидела рядом, глядя на неё, и думала о том, как сильно хочу, чтобы её жизнь была счастливее моей.

Решение созрело внутри меня. Я больше не могла жить так. Завтра я сделаю первый шаг. Я не знаю, как это будет выглядеть, но я знаю одно – я должна начать что-то менять.

Поздним вечером, когда весь дом уже спал, я сидела на кухне с чашкой чая и думала о том, с чего начать. Мои мысли крутились вокруг одного – мне нужно уйти. Нужно начать жить своей жизнью. Я не могла больше зависеть от человека, который давно перестал меня видеть.

Внезапно дверь на кухню тихо открылась, и в комнату вошла свекровь. Она внимательно посмотрела на меня, её глаза были полны заботы.

– Что-то случилось, Алина? – спросила она, присаживаясь напротив меня.

Я подняла на неё глаза и вдруг поняла, что больше не могу молчать.

– Мам, я больше не могу так жить, – произнесла я, чувствуя, как слова сами вырываются наружу. – Между нами с Казбеком ничего нет. Я уже давно потеряла надежду на то, что он изменится. Я хочу уйти.

Свекровь внимательно слушала, не перебивая. Когда я закончила, она вздохнула и, наклонившись ко мне, тихо сказала:

– Я понимаю тебя, Алина.

Свекровь накрыла мою руку своей, её пальцы были тёплыми и заботливыми, словно она пыталась передать мне часть своего душевного тепла. На её лице было что-то, что я никогда раньше не замечала – усталость и легкая грусть, словно она уже прожила те моменты, которые сейчас проживаю я.

– Алина, я знаю, что тебе тяжело, – тихо сказала она, не отводя глаз. – Казбек всегда был таким, закрытым. С самого детства он держал всё в себе, всегда молчал, что бы ни происходило. Я пыталась достучаться до него, пыталась понять, что творится у него в душе, но, кажется, так и не смогла. И его отец тоже… Мы всё пытались, но Казбек строил вокруг себя стены, будто боялся, что кто-то войдёт в его мир.

Я слушала её, и что-то в этих словах отзывалось во мне. Казбек всегда казался мне недоступным, как будто он сам сознательно отстранялся, даже не пытаясь впустить меня в свой мир. Я всегда думала, что причина во мне, что я недостаточно хороша для него. Но теперь, глядя в глаза свекрови, я понимала – он был таким всегда.

– Он очень любил свою бабушку, – продолжала она, с лёгкой улыбкой вспоминая. – Она была единственным человеком, кого он впустил к себе, и её смерть стала для него тяжелым ударом. С тех пор он словно закрылся окончательно. Даже мне он не позволял себя понять.

Я вздохнула, чувствуя, как эти слова ещё больше усложняют моё решение. Уйти от Казбека, зная его закрытость, его сложности, казалось чем-то неправильным, как будто я бросаю его в одиночестве, которое он сам создал. Но с другой стороны, я больше не могла игнорировать своё собственное одиночество в этом браке.

– Брак, Алина, – вдруг сказала свекровь, прервав мои мысли, – это работа. Это не всегда легко. Иногда кажется, что всё рушится и нет смысла бороться. Но если тебе есть за что держаться, если ты веришь, что сможешь быть с этим человеком по-настоящему счастливой, ты должна бороться. Ты должна пытаться.

Она замолчала, словно обдумывая свои слова, и добавила, глядя прямо мне в глаза: