Мы больше не твои – Казбек!

– Я не говорю тебе терпеть холод и пустоту, но если у тебя есть надежда, попробуй. Мы с отцом Казбека тоже прошли через трудные времена. Бывали моменты, когда казалось, что всё закончено. Но мы боролись, искали способы быть счастливыми вместе. И, может, именно поэтому я сейчас говорю тебе: ищи своё счастье, но не сдавайся слишком рано. Брак – это путь, и каждый сам решает, каким он будет.

Её слова, тёплые и глубокие, словно коснулись самой моей души. Она не давила на меня, не убеждала терпеть. Она просто давала мне шанс взглянуть на всё по-другому.

Свекровь продолжала говорить, её голос был тёплым, как летний вечер, наполненный светом и спокойствием. Слова словно текли плавной рекой, вбирая в себя её собственные переживания, её жизненный опыт.

– Я ведь не сразу поняла, что брак – это не сказка, – сказала она, чуть печально улыбаясь. – Вначале всё казалось таким простым, как в фильмах. Думала, будет только любовь и счастье. Но оказалось, что счастье – это работа. И самое трудное – это найти силы любить, когда кажется, что всё исчезло. Бывали времена, когда мы с отцом Казбека едва разговаривали друг с другом. Казалось, что пропала та связь, ради которой мы когда-то поженились. Но знаешь, что помогло?

Она взяла паузу, её взгляд стал вдумчивым, почти мечтательным, как будто она возвращалась в прошлое, вспоминая те моменты, которые, наверное, и сделали её такой мудрой.

– Мы просто сели и начали говорить, как двое чужих людей, которые случайно оказались рядом. Без обвинений, без ожиданий. Просто поделились, что было на сердце. Оказалось, что он тоже устал, тоже не видел смысла продолжать так, как было. Мы снова нашли друг друга в те минуты. И с тех пор я поняла: иногда всё, что нужно – это говорить, даже если кажется, что вас не поймут.

Её слова отзывались во мне, как тихий колокол. Я понимала, что никогда не пыталась просто поговорить с Казбеком. Я, наверное, так и не призналась ему в своих чувствах, не раскрылась, всегда надеялась, что он сам увидит, что мне нужно. Но он, со своей закрытостью, со своей привычкой отгораживаться, просто не мог этого понять.

– Алина, я не говорю, что тебе нужно терпеть или оставаться там, где тебе плохо. Но если у тебя есть желание, если ты хочешь попробовать ещё раз – поговори с ним. Не жди, что он изменится сразу или поймёт тебя с первого слова. Он не из тех, кто легко открывается. Но, возможно, ты найдёшь в его сердце то, что пока скрыто за стенами.

Свекровь замолчала, словно давала мне время обдумать её слова. Я смотрела на неё, и в голове всплывали образы – наш брак, холодные утренние завтраки, его отстранённый взгляд. Но рядом с этим были и моменты, когда он помогал мне с дочкой, когда нежно смотрел на неё во сне, когда тихо улыбался, наблюдая, как она играет. Может, в нём действительно скрыто то, что я ещё не увидела?

– Ты думаешь, у меня есть шанс? – спросила я тихо, будто сама у себя.

– Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь, – ответила она, мягко сжав мою руку. – Иногда люди закрываются не потому, что не хотят любить, а потому что боятся, что их не поймут. Я думаю, что в нём есть чувства, просто он не знает, как их проявить.

Её слова медленно проникали в моё сознание, как тёплый свет, проскальзывающий через облака после дождя. Я смотрела на свекровь и чувствовала, как внутри меня расправляются те самые, давно спрятанные крылья надежды, о которых я уже почти забыла. Глубоко внутри, в её глазах, читалась искренняя забота и понимание, которые словами не передать. Она видела мою боль, не осуждала её, а старалась поддержать, не ломая моих решений и не давя на меня с требованием остаться в браке любой ценой. Она просто давала мне ещё один шанс заглянуть в глубину того, что я, возможно, упустила.

– Ты можешь подумать, что он холоден и равнодушен, – тихо продолжала она, словно подбирая слова, чтобы точнее выразить свою мысль. – Но порой самые сложные люди оказываются и самыми любящими. Они просто боятся, что не смогут соответствовать чужим ожиданиям. Ты сама знаешь, как он сдержан и скрытен, как будто зажат внутри своего мира. Возможно, он боится ранить тебя своей закрытостью. Я часто замечала это за ним ещё в детстве.

Она чуть улыбнулась, уносясь мыслями в далёкие годы.

– Бывали дни, когда мне казалось, что он никогда не откроется мне. Он был ещё маленьким, но даже тогда я чувствовала, как он тщательно скрывает свои эмоции. Помню, как один раз он спрятался от всех в саду. Я нашла его под деревом – он сидел там один и смотрел вдаль, пытаясь разобраться в своих мыслях. Подошла, хотела поговорить, но он поднял на меня такой взгляд, что я поняла: он не хочет, чтобы его трогали. Ему было нужно научиться справляться самому. Но я чувствовала, что это его способ защититься от разочарований. И, может быть, даже от любви.

Её голос звучал мягко, но за этими словами скрывалась тревога, которую она, наверное, несла с тех самых пор. Я начала понимать, что Казбек – не просто отстранённый муж, а человек, в котором когда-то тоже жила потребность быть любимым, но он так долго строил вокруг себя стены, что сам потерял к ним доступ.

Я снова задумалась. Может быть, он боялся показать свои чувства? Может, ему казалось, что его закрытость будет спасением от возможной боли? Мне хотелось верить, что где-то там, за его холодом, прячется человек, способный любить, человек, которого я смогу узнать и понять.

– Знаешь, иногда мне кажется, что наш брак – это просто роль, которую мы играем. – Мои слова вырвались прежде, чем я успела их сдержать. – Он вроде бы рядом, выполняет всё, что должен, но я не чувствую, что он действительно со мной. Я не знаю, где он, как до него добраться. Иногда кажется, что между нами выстроена стена, и я не могу её разрушить.

Свекровь тихо кивнула, её взгляд был полон сочувствия.

– Да, брак – это работа, Алина. Но эта работа требует не только терпения и понимания. Она требует, чтобы мы не боялись показать свою уязвимость. Может быть, если ты позволишь себе открыть перед ним свои страхи, если дашь ему шанс почувствовать, что его холодность действительно ранит тебя, он тоже сможет раскрыться. Иногда людям нужно увидеть, что их поступки важны для других, чтобы решиться на перемены.

Её слова звучали мягко, но при этом в них была такая сила, что я не могла не прислушаться. Может быть, я слишком долго ждала, что он сам догадается? Ждала, что он вдруг поймёт, как мне больно, как тяжело быть рядом с человеком, который словно на расстоянии? Но если он, как и я, строит стены, чтобы не быть раненым, то, может, эти стены можно разрушить только вместе?

– Попробуй ещё раз, – тихо сказала она, будто читая мои мысли. – Не для того, чтобы мучиться или терпеть. А чтобы понять, сделала ли ты всё, что могла, чтобы сохранить то, что, возможно, дороже тебе, чем ты осознаёшь. Уйти всегда успеешь, но прежде попробуй сделать это ради себя.

Я замерла, вслушиваясь в её слова, чувствуя, как в душе рождается решимость. Не та, которая заставляет отступить или спасаться бегством, а та, что даёт силы заглянуть в лицо своим страхам. Она была права. Я всегда могу уйти, но должна убедиться, что действительно сделала всё возможное, чтобы дать этому браку шанс.

– Спасибо, – тихо сказала я, чувствуя, как внутри расправляется что-то новое. – Спасибо за то, что дала мне этот шанс взглянуть на всё по-другому.

Свекровь улыбнулась мне с той теплотой, которая была свойственна только ей. Она встала, её движения были плавными, как у человека, который многое в жизни понял и принял.

– Я всегда рядом, Алина. Ты сильная женщина. Я верю, что ты сможешь найти свой путь – какой бы он ни был.

Глава 3

Слова свекрови не выходили у меня из головы. Я бродила по дому, вытирая дочку после купания, собирая её игрушки, и всё думала о нашем разговоре на кухне. Она говорила просто и уверенно, как человек, который прожил своё и знает, что к чему. В голове звучали её советы: «Брак – это работа, Алина. Не молчи, говори с ним, дай ему шанс». Часть меня хотела пойти этим путём – открыться Казбеку, попытаться достучаться до него, просто поговорить. Но стоило мне всерьёз представить, как я поднимаю эту тему, как внутри всё холодело.

Это не сработает с ним. Казбек всегда был закрытым и грубым, пряча за этим свой мир. Он бы выслушал, конечно, но, скорее всего, просто молча кивнул бы и ушёл в свои дела. Вряд ли его что-то задело бы. Я слишком долго ждала и слишком часто натыкалась на его безразличие, чтобы верить, что однажды всё изменится. У Казбека свои правила. Однажды он даже сказал, что не видит смысла «разговаривать о чувствах, которых нет». А что я могла ответить на это?

Я покачала головой, глядя на дочку, которая мирно спала, свернувшись на подушке. И как раз в этот момент в голове вспыхнула мысль. А что, если просто действовать иначе? Без слов, без объяснений, без попыток докричаться до человека, который даже не хочет слушать? Жить для себя, не делая из него центр своей жизни, перестать пытаться, перестать ждать, что он поймёт, как мне больно.

Я могла создать свою реальность, свою жизнь, где было бы место и для меня, и для моей дочери. Построить новый мир, не оглядываясь на его холод, на его правила…

Чем дольше я сидела, глядя на дочку, тем яснее в голове вырисовывалась мысль: хватит быть той скучной и удобной Алиной, которой он привык меня видеть. Той, которая всегда ждала, пыталась подстроиться под его холод, надеялась, что со временем он изменится. Хватит. Я устала от ожиданий и пустых попыток. Слишком долго я пыталась быть для него «удобной» женой – спокойной, надёжной, всегда готовой принять его таким, какой он есть, и закрывать глаза на его отчуждение.

А ведь внутри я была другой. И он не имел ни малейшего представления, какой я могу быть на самом деле. Возможно, ему и не нужно было этого знать, но мне самой было пора вспомнить. Вспомнить ту Алину, которая когда-то не боялась мечтать, смеяться, быть собой, а не этой «идеальной женой», что сидит в тени.

Я поняла, что не буду больше ходить вокруг него на цыпочках, не буду ломать себя ради его одобрения. С этого момента я начну жить для себя. Найду свою страсть, своё дело, которое будет приносить мне радость. Пойду туда, где чувствую себя живой, где могу быть собой – настоящей, интересной, живой.