Суровая сталь

Суровая сталь
Мила Дрим

Быть старшим, но вторым после Тимура.Нести ответственность.Уметь всё контролировать.Разгребать то, что накосячили другие – и оставаться равнодушным ко всему происходящему – лишь один из братьев способен на это.РУСТЕМ.Мужчина, которому чужды какие-либо чувства, кроме верности орде и беспощадности к врагам.Человек, считающий влюбленных дураками, а саму любовь – проклятием.Но так ли он прав?История Мужчины с непростым характером и сложной судьбой.

Суровая сталь

Мила Дрим

© Мила Дрим, 2020

ISBN 978-5-4498-4758-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА ПЕРВАЯ

2008, центральная Россия, июнь

Эффектная блондинка вдохнула ароматный букет белых, нежных роз. Сладко так стало, и сладко вдвойне от мысли, что это первый букет, подаренный ей. Именинница послала темноволосому парню благодарную улыбку.

– Спасибо, Дима, – раздался нежный голос девушки.

Парень, что стоял в шаге от нее, робко улыбнулся в ответ.

– С днем рождения, – произнес он, влюбленным взглядом скользя по красивому, такому утонченному лицу молодой прелестницы – ровный овал лица, высокий лоб (Дмитрий читал, что это признак интеллекта), плавная линия идеально вылепленных скул, тонкий носик. Особого внимания были достойны глаза девушки – выразительные, окаймленные темными ресницами, и рот – чувственный, не взывающий и обещающий плотские удовольствия, а нежный, но невероятно манящий. Однако темноволосый парень старался смотреть исключительно в глаза именинницы – дабы не выдать своих чувств.

– Спасибо, – повторила она, и, наверное, Дмитрий ждал от девушки какой-то благодарности, кроме банального спасибо – поцелуй в щеку, например. Но прелестница не могла себе этого позволить. Прикоснуться к мужчине? Поцеловать? Внутри сразу же все похолодело от этой мысли. Однако Дима нравился ей, как человек – умный, начитанный, галантный. Никогда не грубил, всегда был вежлив с ней – с самого 8 класса, когда семья девушки переехала в город.

Другие ученики, особенно девочки, не очень-то радостно восприняли появление новенькой в их классе. Да еще какой! Красивой, такой красивой, что внимание всех мальчишек стало принадлежать ей одной. Но проявлялось это внимание по – разному. Кто-то дергал новенькую за косы, до тех пор, пока она не обрезала волосы чуть ниже плеч, кто-то толкался по пути в столовую и даже пытался лапать, кто-то, как Дима, решил поступить по-умному – и начал делать попытки подружиться с красавицей. А та, хоть и была вежлива-добра, по-прежнему оставалась всегда немного отстраненной и зажатой, за что вскоре получила обидное прозвище – рыба. Придумали это, конечно, обиженные одноклассницы, мстя за внимание, отобранное у них. Но было ли оно отобрано? А большинство парней, обладая мозгом с горошину, подхватили это прозвище, дразня девушку теперь еще сильнее, так же, неосознанно, отплачивая ей за ее холод.

А Димка оказался слишком воспитанным, правильным, чтобы обидеть одноклассницу. Он и еще 4 девочки были теми, кого можно было назвать хорошими приятелями, стали друзьями для новенькой. Только дружба между красавицей и галантным Дмитрием, в 11 классе стала перерастать во влюбленность – робкую, тихую. И, быть может, взаимную. Светловолосая красавица еще не была до конца уверена в своих чувствах, но знала точно – Дима – хороший, добрый. Не обидит. Не сделает больно. Не напугает.

А еще Дмитрий, помимо этого и приятной внешности (пусть и худощавый, зато высокий), умел виртуозно играть на скрипке. Годы прилежной учебы в музыкальной школе дали свои плоды – Дмитрий Попов был признан самородком их средней, общеобразовательной школы. И вот сейчас, желая порадовать именинницу, парень, ловко достав музыкальный инструмент из футляра, торжественно произнес, обращаясь к улыбающейся красавице:

– По случаю твоего дня рождения позволь мне подарить тебе музыку.

Девушка радостно сверкнула глазами и сильнее прижала к себе ароматный букет, теряясь в догадках – сколько стоит такое роскошество из 11 роз. Никогда, никогда еще в жизни, ей не дарили такую красоту. Красавица, переполненная чувствами – благодарностью, волнением и ожиданием чего-то прекрасного, плавно опустилась на одну из скамеек. Запрокинув голову и одарив друга добрым взглядом, она приготовилась к тому, чтобы насладиться подарком.

Дима, взволнованно вздохнув, прикрыл глаза и начал исполнять мелодичное произведение. Светловолосая девушка с полуулыбкой наблюдала за своим другом, попутно вспоминая все те веселые, и не очень, моменты, что случались в их школьной жизни – успехи, громкие провалы, непонимание со стороны учителей, и, особенно болезненное, со стороны родителей. Музыка словно отражала все, что было, становясь, то веселой и задорной, то, утихая, грустно-тоскливой. Проходящие по парку люди (а их в предвечернее время было не так уж и много) с интересом поглядывали на виртуозного музыканта, но еще больше – на светловолосую красавицу, непроизвольно и одновременно жадно любуясь ей.

Наконец, когда Дима, закончив играть, вернул скрипку в футляр, именинница захлопала в ладоши и звонко рассмеялась.

– Это чудесно! – искренне сообщила девушка, сверкая улыбкой.

– Чудесное – это ты, – немного смущаясь, произнес Дима, глядя в глаза прелестницы, и влюблено улыбаясь ей.

Она снова сделала вид, что не заметила этого, но сердцем понимала, чувствовала, что Дима скоро захочет нечто большего, чем просто дружба с красивой девушкой. И она оказалась права. Когда они стали, не спеша, возвращаться к выходу из парка и остановились возле небольшого, искусственного пруда, на котором смешно плавали уточки, а вокруг, не считая проходящих мимо парочек, и спешащих домой мамочек, никого не было, Дмитрий осмелился обратиться к девушке со словами, которые он так крепко, долго хранил в своем сердце:

– Я все хотел спросить тебя, и вот теперь, наконец-то, думаю, пришло то самое время. Давай будем вместе?

– Мы и так вместе, – уклончиво ответила девушка, начиная нервничать и прекрасно понимая, что именно имеет ее влюбленный друг. – Мы с тобой последниЕ два года даже за одной партой сидели, Дим.

Он чуть покраснел, отчего на светлой коже появились красные пятна, и все же, совладав с собой, продолжил:

– Ты знаешь, о чем я. Мы уже не ученики. Не будет этих пересудов и осуждения. Ты мне очень нравишься, – он окинул ее теплым взглядом, – нет, не так, я давно влюблен в тебя.

– Дима, – протянула девушка, отводя взгляд в сторону.

Парень взял именинницу за слабую, такую вялую ладонь. Девушка снова посмотрела на него, отчего-то ощущая чувство вины в груди.

– Не говори прямо сейчас, я подожду, – он улыбнулся, – только позволь мне поцеловать тебя.

Именинница молчала, нервно размышляя, почему она такая глупая – могла ведь и догадаться, что сегодняшний вечер закончится так, но ведь и подруги должны были быть сегодня – и от того девушка думала, что Димка не осмелится заявить ей о своих чувствах. Видя, что красавица колеблется, парень, умоляюще взирая на нее, приглушенно добавил:

– Пожалуйста.

Неизвестно, что стало причиной ответа девушки – жалость ли к Дмитрию, симпатия, или же чувство благодарности, но именинница, шумно вздохнув, сказала:

– Хорошо, только в щеку.

Тень разочарования и одновременно облегчения поползла по светлому, контрастирующему с темными волосами, лицу парня. Недолго думая, он наклонился к девушке и коснулся мягкими губами ее нежной щеки. Именинница прикрыла глаза, силясь совладать с бурей неспокойных чувств, поднявшихся в ней от его прикосновения. Она знала, что Димка – хороший, дурного не сделает, и не его эта вина, но все равно, память отчетливо всколыхнула в ней воспоминания, отчего девушка ощутила дурноту в голове. И ей хотелось одного – чтобы этот дружеский поцелуй закончился.

А затем, все изменилось.

Кто-то оттащил парня за шкирку – и сделал это так легко, будто Димка был не человеком, а какой-то тряпичной куклой, весом в несколько грамм. Парень даже не понял, что случилось – только целовал в щеку девушку, наслаждаясь такой долгожданной близостью к ней, а теперь – стоит так далеко от нее, и вид на красавицу преграждает широкоплечий мужчина в спортивном костюме.

Девушка замерла на месте, не веря своим глазам. Господи, неужели, это вообще возможно? Страшный сон какой-то, не иначе. Красавица даже попыталась ущипнуть себя за руку – не смогла: пальцы вмиг ослабели. Широко распахнутыми глазами, София смотрела на хмурое, почти со звериным оскалом-улыбкой, лицо. А затем раздался полный цинизма и холода, голос:

– Ну, здравствуй, малолетка.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сентябрь 2006, центральная Россия

Что-то прожигало ей спину. Девушка нервно оглянулась, пытаясь найти причину этому. Скользнула взглядом в полутьме, в которой утопало помещение – но ничего не нашла. Видимо, этот взгляд шел из глубины зала. Или ей просто показалось? Однако странное, доводящее чуть ли не до тряски ощущение, не покинуло девушку. София обхватила себя за обнаженные плечи, сейчас особенно жалея, что надела это лёгкое платьице с полуобнаженной спиной, да и вообще, что пришла сюда. Игнорируя неодобрительные взгляды подруг, девушка, еле сдерживаясь от того, чтобы не снять эти модные туфли на 10-см каблуках, миновав стайку разукрашенных красоток, практически проковыляла до барной стойки.

Приветливая, эффектная барменша, одарив Софию доброжелательной улыбкой, приняла у нее заказ – но не смогла выполнить его – не имелось среди разной дорогой выпивки простого тархуна.

– Тогда просто воды, – попросила девушка, – холодной.

Хотелось выпить именно холодной, чтобы протрезветь, хотя София и не была пьяна. А состояние было такое – мутное, словно в каком-то сне, который никак не закончится. Обхватив дрожащими пальцами прохладный стакан, девушка жадно припала к нему так, словно умирала от жажды – что, в принципе, было отчасти так. Наслаждаясь чистой водой, София даже прикрыла глаза – так вкусно ей было.

– Кофе, без сахара, – густой, с легкой хрипотцой, мужской голос, нарушил минутное блаженство Софии. От этого голоса по тонкой коже побежали мурашки, а внутри живота все скрутило – совсем, как перед экзаменом. Девушка, ощущая, каким неровным стало ее дыхание, медленно вернула стакан на барную стойку, наблюдая за тем, как барменша, бросая нервно – игривую улыбку незнакомцу, делает для него кофе. София удивилась – в такой поздний час, да кофе. Неожиданно. Хотя, ей какая разница? У каждого свои причуды.

В любом случае, соседство с незнакомцем стало напрягать девушку. Она медленно развернулась на высоком стуле, чтобы потом аккуратно сползти с него. Отчего-то ей стало страшно, что она сейчас упадет. Видимо, волнение сыграло с ней злую шутку. София даже затаила дыхание, и лишь когда подошва ее элегантных, черных туфель коснулась пола, девушка вновь позволила себе дышать. Подняв глаза, София встретилась со взглядом незнакомца – в темных глазах высокомерного брюнета сквозил такой холод, что девушка едва не покрылась льдом от него. Не оглядываясь, София вернулась в компанию своих приятельниц – они во всю отрывались под громкую, ритмичную музыку.

– Как тебе тут? – Таня, загорелая брюнетка с идеальным каре, почти прокричала свой вопрос в ухо Софии.

– Да, нормально, – София начала медленно двигаться, чувствуя очередную волну напряжения, и как ее спину снова начало жечь. Девушка нахмурилась, догадываясь, кому принадлежит этот взгляд. За что же он так возненавидел ее? Что она успела натворить за эти полчаса в клубе, что один из его хозяев так воспылал к ней «любовью»? Может, у этого мужчины стойкая, личная неприязнь ко всем блондинкам?