В сказку на год

Ушла, испарилась боль в спине и усталость в мышцах, в теле вдруг образовалась такая легкость, какой женщина не помнила, кажется, и взгляд стал яснее, и зуб… Нина ощупала зуб языком. Коронка больше не шаталась, более того – на ее месте был настоящий здоровый зуб.

“Тоже какой-нибудь фантом… иллюзия…” – оторопело подумала Нина.

Она прошла на непривычно легких ногах до туалета и посмотрелась в зеркало. Едва не вскрикнула: ее кожа из землисто-серой стала румяной и чистой, волосы тоже стали гуще, а сама она даже немного стройнее.

Нина невольно расплылась в улыбке.

Неужели… работает? Неужели она и правда заслужила годик побыть в сказке?

Но вдруг это обман? Морок? Интересно, что скажут на работе? Заметят ли?

Заметили.

– Ты сегодня как-то выглядишь, Нин, – восторженно воскликнула Таня, преподавательница английского. – Ну, суперски вообще. Крем какой-то новый, что ли? Или что? Прямо светишься.

– Да так, выспалась, наверное… – развела руками Нина, чувствуя себя неловко и в то же время улыбаясь практически во весь рот.

– Ну, тоже дело хорошее…

Посетительницы центра, приводящие и забирающие детей с занятий, тоже были какие-то более приветливые. Видимо, причиной тому была не сходящая с Нининого лица улыбка.

Хотелось повернуть второй камень, синий, но Нина вспомнила о правилах пользования кольцом и сдержалась.

Как только теперь его спрятать? Снимать нельзя. А если не снять – заметят ведь, и ладно коллеги, но муж… муж…

Нина посильнее натянула на ладонь рукав своей кофты. Пока сойдет, а потом…

Нина решила, что забинтует палец. Порезалась, да и весь сказ. А завтра она повернет второй камень… И можно будет уже ничего никому не объяснять.

Тем более завтра юбилей у свекрови, о чем Нина думала с содроганием. Подарок Светлане Петровне был куплен заранее, но свекровь отличалась большой придирчивостью. Если подарок нравился, она на все лады расхваливала сына, а если нет – то высказывала претензии невестке.

А ведь если повернуть камень, волшебница из сна обещала ей поддержку окружающих людей… Неужели правда? Родня мужа (и собственная, если честно) производила впечатление, что заставить их относиться к Нине по-человечески не сможет никакая магия. И все же сработает или нет? Со здоровьем ведь сработало, да еще как!

Работа сегодня спорилась как никогда. Голова была свежей и легкой, словно Нина и впрямь выспалась, чего не случалось уже давно. Виктор храпел, как говорится, во всю ивановскую, а потом случилась беременность… Маринка только несколько месяцев как стала спать нормально, не прибегая к маме, что ужасно сердило папу. Но и сейчас, когда дочка ходила в садик, она болела, и Нине часто приходилось дежурить у кровати малышки, то сбивая температуру, то подставляя тазик.

Нина слегка ошалела от легкости: ни тянущей боли в затылке, ни хруста в спине, ни гудящих от усталости ног, и запястье – подарочек от мужа, ударилась при попытке отскочить от его кулаков – не ныло противно, когда приходилось что-нибудь брать в руки.

С работы побежала в сад за дочерью и даже неожиданно для себя осознала, что чувствует удовольствие от щебетания девочки, а не механически отвечает на вопросы, в это время думая о том, как решить проблемы и переделать бесконечные дела.

– Завтра к бабушке на день рождения идем, – сказала она.

– Не хочу, там скучно, – надула губки Маринка.

– Там на этот раз будет по-другому, – пообещала Нина.

Да, Марина не слишком любила бабушку по отцу. Свекровь довольно часто придиралась к девочке, одергивала, если та разыгрывалась и шумела, как делают все дети ее возраста, не разрешала трогать многие вещи.

Но что, если камень изменит железобетонный характер ее свекрови? Спину-то не брали ни мази,ни таблетки, а волшебство – оно и есть волшебство!

Виктор с подозрением поглядывал на непривычно бодрую жену, трущую на терке сырые картофелины.

– Сыру мало кладешь, – буркнул он, глядя на то, как она добавляет в картофельную массу мелко натертый сыр.

Нина молча пожала плечами, не желая раздувать конфликт. В конце концов, терпеть осталось недолго. Еще денек, и сварливый супруг отправится в место “для содержания никчемных мужей”.

Вот там ему самое и место.

Виктор, почуяв неладное, прицепился к молчанию Нины:

– А че это ты молчишь?

– Ничего, занята просто, – коротко ответила Нина, перемешивая ложкой в кастрюле.

– Занята, пф! – нахмурился Виктор. – Просто жрачку стряпаешь, тоже мне занята.

“Как я тебя ненавижу”, – подумала Нина, удивляясь, насколько ее чувства ощущались обыденными.

Достал. Опостылел. Осточертел.

Она никогда не думала, что будет способна так сильно ненавидеть собственного мужа. Нина не осознавала, насколько он сам был виноват в таком к себе отношении.

На сковородке зашкворчало масло.

– Завтра мы к маме твоей едем на юбилей, – напомнила Нина.

– Во сколько?

– В четыре начинается. Она просила приехать пораньше, помочь с угощением.

– Блин, у меня рейд в это время. Попозже поедем. Чего там особо делать? Жрачку на стол метать много народу не надо. Тем более от криворуких, вроде тебя, пользы-то особо…

“Ненавижу”.

– Как хочешь, – сказала Нина, прикидывая, не поехать ли ей с Маришей раньше. Свекровь-то точно не удержится от упреков, что она только есть приезжает, а как помочь, то не дождешься…

Хотя нет. Так непривычно было думать о кольце…

– А че у тебя с рукой? – Муж наконец-то заметил забинтованный палец.

– Обожглась, – соврала Нина.

– Вот я и говорю, криворукая, – кивнул сам себе Виктор и уселся за компьютер. – Ты мне принеси, как готово будет. Сметана-то есть?

– Есть немного.

– А почему немного? Вечно ты не следишь, что в холодильнике все заканчивается!

“А про подарок опять не вспомнил, – подумала Нина. – Как будто это не его родная мать, а моя!”