Воскресшая из сна

На следующий день Степан вернулся. Он поверить не мог своему везению и не переставал удивляться доверчивости и наивности окружающих.

– Этот Виктор оказался сущим болваном! – думал он, благодарно улыбаясь Нине.

Сердобольный ветеринар, как только Нина рассказала ему о несчастной, практически осиротевшей девочке, решительно заявил:

– Мы не можем оставить в беде бедного ребенка! Пусть Степан едет за ней, а мы подготовим для нее место в доме. У Махи большая спальня. Если передвинуть мебель, у стены спокойно поместятся вторая кровать и маленький письменный столик. Думаю, девочки подружатся.

Сказано – сделано! Степан поехал во Владивосток за Настей, а Нина с Виктором занялись обустройством места для нового члена семьи. Почему-то при устоявшейся семейной традиции обсуждать и совместно решать любую мелкую проблему, в принятии важных решений Нина с Виктором совершенно игнорировали мнение детей. У них не спросили, хотят ли они уезжать из Москвы и жить в загородной тиши, теперь их снова не спросили, что они думают о появлении в их доме чужой девчонки. Маха только начала привыкать к жизни в загородном доме, радовалась, что у нее светлая просторная комната, а тут ее нужно будет делить с незнакомым человеком. Кеша тоже не слишком обрадовался новости, но его мнение никого не интересовало.

III

– Стеша, что, твоя бывшая так легко согласились взять к себе Настюху? – переспросила Лена, целуя лежавшего рядом Степана. – Они реально повелись на весь этот бред про умирающую мамашу и несчастную сиротинушку? Ха-ха-ха!

– Угу! Кстати, для покойницы ты отлично выглядишь! – рассмеялся в ответ Степан. – Представь себе, чуть не до слез растрогалась. Нина как была, так и осталась слезливой коровой. Добренький доктор Айболит Виктор ей под стать.

– Странные все-таки бывают люди. К счастью для нас, конечно, – с усмешкой заметила Лена.

– Ты проинструктировала Настю? Она все поняла, что нужно делать и как себя правильно вести? – уже серьезно спросил Степан.

– А то?! Она, конечно, еще мелкая, но мозги у нее варят лучше, чем у многих взрослых. Она справится, не переживай, – томно улыбнулась Лена, пробегая пальцами по груди Степана и дразня его короткими поцелуями.

– Да, моя Настюха башкавитая! Вся в меня, – довольно ухмыляясь, произнес Степан и, перевернув Лену на спину, навалился на нее всем телом.

Лена взвизгнула от неожиданности, обняв его руками и ногами. За пятнадцать лет их любовной связи эта женщина ни разу не разочаровала Степана. В постели страстная и гибкая, как кошка, а в жизни изворотливая и хитрая хищница Лена дурачила своего простофилю мужа, изменяя ему со Степаном при каждом удобном случае. На протяжении этих бесконечно долгих пятнадцати лет Степан три-четыре раза в год приезжал во Владивосток специально, чтобы встретиться со своей возлюбленной. Он Лену знал с детства и втайне был влюблен в долговязую голубоглазую девчонку со смешными рыжими косичками, торчащими в разные стороны, но все испортили родители Степана, переехав в Москву. Как он не хотел уезжать из Владивостока!

Степан уже был женат на Нине, подрастала Маха, когда он вновь оказался в родном Владивостоке, приехав на похороны своей бабушки. Вот тогда он снова увидел Лену. Она была умопомрачительно красива в облегающем черном платье с разбросанными по плечам рыжевато-каштановыми кудрями. Степан заглянул в ее кристально-прозрачные глаза и понял, что всю жизнь хотел и искал именно эту женщину, свою первую детскую любовь Лену.

Оказывается, она его дальняя родственница по материнской линии. Лена была замужем, растила сына Виталика и не вспоминала о Степане, пока не увидела его снова. В его глазах было что-то очень знакомое из ушедшего навеки детства. Она помнила темноглазого мальчика с длинными, как у девчонки, ресницами, смотрящего на нее влюбленными глазами. Потом он куда-то исчез, и Лена благополучно забыла о его существовании. И вот теперь он снова здесь. Красивый, плечистый, и смотрит на нее с тем же умильным детским выражением восхищения и обожания в глазах. Ему не нужно было ничего говорить. За него все сказали его глаза.

Лена сама узнала, в какой гостинице остановился Степан и пришла к нему в номер. Степану стало неловко от того, что он стоит перед ней в одних шортах с обнаженным торсом, но ее это, похоже, нисколько не смутило. Они молча смотрели друг на друга, пока Лена первой не сделала шаг ему навстречу и не обвила руками его плечи. Никаких признаний, обещаний и прелюдий. Страстная волна беззвучно накрыла обоих. Они проникали друг другу в сердце долгими поцелуями, не в силах разомкнуть объятия. Затем Лена медленно стянула с плеч платье и оно чулком сползло на пол. Она стояла перед Степаном умопомрачительно сексуальная в полупрозрачном черном кружевном белье и блестящих черных туфлях на тонких высоких каблуках.

– Богиня… Восхитительна! Никогда не видел такой красивой женщины, – пронеслось в затуманенной страстью голове Степана.

Он не мог шевельнуться с места, завороженный ее грациозной красотой. Лена с загадочной улыбкой всем телом прильнула к Степану, лаская тонкими пальцами его лицо и шею, а затем запустила их в его густую темную шевелюру. У Степана от этой женщины дух захватывало. От нее завораживающе сладко пахло дорогими духами и табаком. Голова Степана закружилась от желания обладать Леной. Он, обхватив ее за талию, приподнял над землей и закружил, как в танце. В ответ Лена тихонько рассмеялась. Затем, не выпуская ее из рук, он мягко прилег на кровать, усадив ее сверху. Степан хотел любоваться ее красотой, не упустить ни одного мгновения, чтобы навсегда запечатлеть в памяти каждый кадр их любви. Лена скользила вверх-вниз и, казалось, в следующее мгновение навсегда улетит навстречу солнцу, но каждый раз возвращалась на землю, пока с легким криком в изнеможении не упала ему на грудь. Такого блаженства Степан не испытывал ни с одной женщиной. Он понял, что любит Лену и это не мимолетная страсть, а настоящая любовь, которую он готов был пронести на протяжении всей своей жизни.

– О, Стеша, наверное, я тебя ждала всю жизнь, – прошептала Лена, растянувшись в объятиях Степана.

Для него это имя звучало, как музыка детства. Стешей его называла только мама. Потом ее не стало, и никто Степана больше так не называл. Он нежно поцеловал Лену, прижав к себе еще крепче.

– Я люблю тебя, – признался Степан в их следующую встречу. – Лена, ты невероятная женщина. Я это понял, как только увидел тебя тогда, на кладбище. Нет, я знал это всю жизнь, с детства.

В ответ Лена рассмеялась нежным, журчащим смехом и поцеловала его, но ответного признания не последовало. Для Лены Степан был не просто напоминанием о детстве и страстным любовником. Ей больше всего хотелось уехать с Дальнего Востока и жить в столице. Она мертвой хваткой уцепилась за своего пылкого Стешу, надеясь, что рано или поздно он перевезет ее в Москву. Ее нисколько не смущало то обстоятельство, что у него семья, как и у нее самой. Если бы Стеша ее поманил, она не раздумывая, бросила бы мужа с сыном, но в планы Степана пока не входило расставаться с Ниной. Он по возможности вырывался на пару дней к своей возлюбленной и следующие несколько месяцев жил воспоминаниями об их незабываемой страсти.

– Стеша, я на четвертом месяце. Это твой ребенок, я точно знаю, – заявила Лена в один из его приездов.

Степан не знал, радоваться ему или бить тревогу. У него уже есть дочь. Что-либо менять было уже поздно. Лена хотела оставить его ребенка. Ну что же? Это ее решение. Маленькая Настя родилась странным существом с огромными глазами и белым пушком вместо волос. Еще удивительнее было то, что цвет ее волос с годами не изменился. Степан припоминал, что его прабабка Прасковья выглядела примерно также. Про нее в деревне всякое болтали. Говорили, что она ведьма, водит дружбу с нечистой силой, знает силу трав и магию заговоров. Ему в детстве что-то такое рассказывала его бабушка. Она говорила, что у них в роду черный дар передается только девочкам, причем через поколение. У бабушки Веры никаких магических способностей не было. Дочерей она не родила, значит, дочери Степана являются наследницами прабабушкиного магического дара?!

Степан невольно рассмеялся, вспомнив веселую, жизнерадостную Маху. Никаких сверхспособностей она пока точно не проявляла, и, скорее всего, это вообще не ее тема, а вот Настя даже внешне была похожа на героиню какой-то страшной сказки. Степан не особо верил во все эти россказни, но что-то его настораживало и сжималось в сердце, когда маленькая Настя пристально смотрела ему в глаза своими бездонными темными глазками. Казалось, она проникает в его мысли и видит насквозь. Как-то раз она спросила его:

– Почему ты не живешь с нами? Ты ведь мой папа?

Степан честно растерялся и не знал, что ответить своей необычной дочурке. Тогда на помощь пришла Лена.

– Ну, что такое ты говоришь, Настя?! Твоего папу зовут Семен Николаевич, а дядя Степан наш дальний родственник. Ты уже большая и должна запоминать такие вещи, – сказала она, строго посмотрев на дочь.

– Как скажешь, мамочка, – лукаво улыбнулась Настя, но было видно, что она осталась при своем мнении.

Степан всю жизнь проработал геологом. Он не был привязан к своему НИИ, много разъезжал по стране, отправлялся в научные экспедиции, исследовал горные породы в поисках драгоценных камней и ценных металлов. Он часто бывал в командировках и, не вызывая подозрения семьи, мог на несколько дней заехать во Владивосток. Была бы его воля, он бы вернулся в родной город, чтобы всегда быть возле Лены.

Что касается Лены, она не утратила свои честолюбивые мечты жить в Москве, но бросать вполне обеспеченного мужа ради возлюбленного с пустыми карманами точно не собиралась. Степан понял, что ради него Лена ничего не изменит в своей жизни. Пятидесятидвухлетний Семен Пермяков обеспечивал ей комфортное существование. Он, наконец, пошел на повышение, стал руководителем крупного подразделения торговой компании, купил новую просторную квартиру в центре города. В общем, все было слишком хорошо, чтобы Лене захотелось перемен. Да и что мог предложить Лене Степан? Он и сам понимал, что Лену с ним не связывает ничего, кроме умопомрачительного секса.

Степан, напротив, очень хотел перемен. В какой-то момент он понял, что больше не может жить с Ниной. Он даже не мог точно сказать, когда именно произошла эта перемена, но как женщина Нина стала ему ненавистна. Даже рождение долгожданного сына не смогло его убедить в обратном. За одиннадцать лет совместной жизни Степан с Ниной ни разу не поссорились, но все чувства Степана к жене померкли и стали такими же блеклыми, как ее стареющее лицо. Нина его выводила из себя своим нелепым сентиментальным благородством, во всем видя только позитив и приписывая окружающим людям душевное благородство и несуществующие достоинства. Его это просто бесило. Она глупая? Вроде как, нет, но он не понимал, как человек может быть до такой степени близоруким. Она и детей растила такими же наивными и далекими от действительности.

– Тяжело им в жизни придется с таким подходом к жизни, – думал Степан, глядя на беспечную хохотушку Маху.

Одна из поездок в Екатеринбург перевернула всю его жизнь. Степан встретил Полину. Девушка училась на геолога в университете, а его попросили провести встречу со студентами, поделиться практическим опытом, рассказать пару увлекательных историй из жизни искателей даров земли. Он сразу же заметил Полину. Маленькая изящная голубоглазая брюнетка выглядела очень юно, но ее лицо было не по-детски серьезно. Она задавала вопросы, живо интересовалась его рассказами о сделанных находках. В ее глазах светился живой ум, да и сама она была очень привлекательной девушкой. Как говорится, все при ней. И лицо, и фигура. Ничем Бог не обидел. В общем, Степан был просто очарован своей новой знакомой. Он продолжил беседу с ней, рассуждая на высокие темы, а также рассказывая забавные случаи из своих многочисленных экспедиций. У Полины оказалось тонкое чувство юмора, она остроумно шутила и манила его, влекла к себе, как магнит притягивает железную руду.

Степан проводил Полину до дома и самым нахальным образом напросился на чай. Полина познакомила своего нового знакомого с родителями. Отец был точно не в восторге от мужика, почти своего ровесника, к тому же женатого и с двумя детьми, увивающегося за его девятнадцатилетней дочерью. Мама спокойнее восприняла нового друга Полины. Степан был видным мужчиной. Таких женщины всегда замечают.

Через два месяца Степан снова оказался в Екатеринбурге и на сей раз, он действовал намного решительнее. Он дарил Полине цветы и шоколадки, как юный студент, гулял с ней за ручку по городу и целовал в подворотнях. Голубыми глазами Полина немного напоминала Степану его любимую Лену. Степана, как взрослого мужчину, естественно, не устраивала платоническая любовь с юной красавицей. Он решил, что пора выводить конфетно-букетный период на новый уровень. Степан пригласил Полину к себе в гостиничный номер и она, к его радости, сразу же согласилась. Ему нравилось, что она не ломается и не жеманничает. Было очевидно, что девушка не меньше его желает того же самого. До Степана у Полины был какой-то горе-любовник, который, похоже, совершенно не внушил ей интереса к сексуальной стороне отношений. Степану героически пришлось исправлять чужие ошибки, развивая чувственность в девушке, которая, судя по всему, до недавнего времени всерьез не задумывалась о любви.

– Полина, крошка, ты такая красивая, но ты как не ограненный алмаз, – поэтично заявил он, занимаясь с ней любовью. – Я хочу, чтобы ты засияла блеском прекрасного бриллианта.

Полина была хорошей ученицей и делала немалые успехи в постижении искусства любви, но для нее все равно приоритетными интересами оставались учеба, фанатичное увлечение геологией, ее друзья, с которыми Степану было скучно общаться, а еще она играла на гитаре в одном из клубов. Степан так и не смог ее отговорить от этого увлечения. Полина точно была не из тех женщин, которые растворяются в мужчине, любви и семье. Такие гордые и независимые женщины никому не позволяют надевать на себя поводок, но способны на нежные преданные чувства к своему избраннику. Для Полины отношения с мужчиной являлись лишь одной из граней бытия, необходимой, очень важной, но не жизнеобразующей. Степану такой расклад, разумеется, был не по душе, но ему пришлось смириться и принимать Полину такой, какая она есть. Он также видел, что девушка по-своему, насколько может, его очень даже любит. Степан решился. Решился на революционные перемены в своей жизни.

Отец Полины, археолог, профессор, Александр Сергеевич Зарин, с самого начала неодобрительно относился к их отношениям. Он не выдержал и потребовал от Степана, чтобы тот немедленно оставил его дочь в покое и не морочил девушке голову.

– Но, я, кажется, люблю Полину, а она отвечает мне взаимностью, – ответил Степан, немного смущенный агрессивным тоном отца Полины.

– По-вашему, это оправдывает семейного человека, бессовестно совращающего юную девушку. Полина слишком пылкая, она не знает жизнь и еще не встречалась с такими подлецами, как вы! Немедленно уезжайте! Возвращайтесь в свою Москву и забудьте сюда дорогу! – кричал возмущенный Александр Сергеевич.

– А если я брошу все и перееду в Екатеринбург? Я не хочу расставаться с Полиной! Я женюсь на ней! – страстно воскликнул Степан.

– Что?! Вы бросите семью, двоих детей?! По-вашему, я желаю, чтобы моя единственная дочь вышла за предателя?! – возмутился еще больше отец Полины. – Знаю я таких, как вы! Пройдет несколько лет, вы встретите очередную девятнадцатилетнюю девочку и снова бросите свою семью?!

Степан понял, что с будущим тестем дружных посиделок по праздникам точно не будет. Тут в разговор вмешалась Полина. Со слезами на глазах она бросилась на шею отцу, воскликнув:

– Папа, я люблю Степана и выйду за него замуж. Ты не можешь мешать моему счастью!

– Тоже мне, счастье, – пробурчал он в ответ.

Как и пообещал Полине, Степан ушел из семьи, оставив Нине и детям квартиру своих родителей. Он устроился научным сотрудником в университетскую лабораторию Екатеринбурга, женился на Полине и, пока не раскрутится, жил с молодой женой на съемной квартире. Ему было тридцать шесть лет, а он с пустыми карманами начинал новую жизнь в незнакомом уральском городе, на который променял Москву из любви к молодой жене. Но он ни о чем не жалел.

Степан по-прежнему приезжал во Владивосток к Лене с Настей. Было что-то в этой беловолосой девчонке завораживающее.

– Наверное, колдовская душа прабабки действительно вернулась на землю в ее облике, – подумал он, хотя и не верил во все потустороннее.

Но иначе нельзя было объяснить ее странные слова. Например, в одну из встреч с дядей Степаном, Настя спросила: