Древние: Интерлюдия

Мне мешало другое – я просто не понимала, чего хочу и что меня притягивает по-настоящему. Даже если бы это было мытьё полов – пошла бы драить их до зеркального блеска. Я хваталась то за одно дело, то за другое, доводила до некоего хорошего уровня и бросала.

Что же со мной не так? Быть может, я больна? Волна жалости к себе подкатывала изнутри. Я ощущала себя вилкой, которая не подходит по формату ни к одной розетке в этом мире. Слёзы покатились из глаз – видимо, кокаин перестал действовать и открылось то, что прежде маскировал его поверхностный эйфорический эффект. Какова же моя истинная природа? Мне было больно, что я не понимаю этого. Хотелось найти себя. Слёзы стали заливать листы бумаги, на которых я рисовала.

И тут я заметила кое-что. На столе откуда-то появился обрывок листа, на котором простым карандашом (и явно не моим почерком) было написано:

«Скоро твой мир перевернётся. Будь готова»

Я даже перестала плакать от удивления. Внутри пробежал волнительный холодок. Откуда эта записка? Может, кто-то из гостей подшутил? Мне почему-то стало жутко. Я смогла успокоиться, только когда включила комедийный сериал.

В тот вечер кто-то забыл у меня дома кокаин. Выкидывая мусор, я обнаружила рядом туго набитые чёрные пакеты. Конечно, я бы не была собой, если бы не вскрыла один из пакетов за подтверждением. Из него посыпался белый порошок. Я знала, что за пакетами могли прийти. И кто-то, наверное, придёт. Только вопрос – кто? Не знаю, что хуже – визит копов или тех, кто это оставил. Выкидывать в любом случае их пока нельзя, иначе буду должна драгдилерам. Это явно был кто-то из гостей. Я запылесосила дорожку с раскрытого пакета. Потом добавила сахарной пудры в порошок, запаковала открытый кокаин в другой пакет и спрятала оба пакета за бачок унитаза. Если придёт полиция, выкину всё и смою тут же. Я попыталась обзвонить всех, кто был у меня на той тусовке, и осторожно узнать, чьи это пакеты. Но никто не признался, что забывал в моём доме какие-либо личные вещи.

За кокаином ворвались в квартиру спустя пару дней и приставили к моему затылку дуло пистолета. Выяснилось, что мои друзья позвали в тот раз своих знакомых, а те забыли спьяну кокс, который получили для продажи. Этих парней повязали менты и посадили, потому что давно подозревали в распространении наркотиков. А ко мне уже пришли хозяева. Хотели забрать кокаин без свидетелей. Я умоляла девицу – высокого роста, в майке, с огромными плечами – и её худощавого напарника татарской национальности не убивать меня. Я показала девице чеки от продажи дорогой косметики и рассказала, что у меня много обеспеченных клиенток, которым можно сбыть кокаин. Готова была дать их номера и сказала, что буду молчать. Но драгдилеров это не устроило. Они пообещали мне жизнь только в одном случае: если я сама буду сбывать кокаин. Тогда, по их мнению, я точно буду молчать. У меня не осталось вариантов и пришлось соглашаться.

А позже было шикарное время. Я успела реализовать полкило кокса где-то за полтора месяца, что на самом деле задача не из лёгких для одного человека. Мои новые «работодатели» были довольны. Я придумала систему закладок: это когда прилепляешь и прячешь кокаин под лавками в парках или засовываешь его в трубы от перил возле крылец домов. По незарегистрированному номеру можно было позвонить или написать сообщение в мессенджер: «Мне нужна косметика для мамы». Я лишь спрашивала, сколько упаковок. Ответ присылали всегда одной цифрой: 1 – значило 1 грамм, 2 – 2 грамма, и так далее. После мы договаривались о передаче, я указывала адрес и место, где оставляла закладку.

Я не мучилась угрызениями совести из-за того, что распространяю кокаиновую лихорадку в обществе. Окончив университет, я первое время пыталась найти нормальную работу и завязать с распространением. Но каждое утро просыпалась в растерянности. Эти вечные поиски, раскидывание резюме, какие-то порой бесполезные звонки… Собеседования, к которым нас совершенно не готовили. Это же целое мастерство: подавать себя так, будто данная работа за гроши – вакансия твоей мечты, доказывать, что знаешь столько, будто тебя ничему не придётся учить. Как можно избежать обучения человека на практике, если он все пять лет в универе учил только теорию? Всё это вызывало у меня лишь желание зевнуть и лёгкое раздражение. Я не хотела быть как все. Система вызывала у меня отторжение.

F?ck the system! – таков был слоган моего существования тогда. Покупать или не покупать наркотики – личный выбор каждого. Я была лишь исполнителем чужой воли – тёмных сил, тех, что придумали когда-то эту дрянь. Взять хотя бы алкоголь и сигареты – вредят здоровью человека ещё хуже, чем кокаин. Этот яд убивает медленно, а кокаин – быстро. В маленьких дозах он не сильно вреден, так же, как и алкоголь. Только одно легально, а другое нет. Я не понимала тех, кто пишет законы – запретите тогда всё, и общество частично будет исцелено. Но не забывайте, что всегда и везде существовали Подпольные империи[3 - В США в 20-х годах прошлого века запретили употребление алкоголя. На этой почве многие заведения стали торговать алкоголем подпольно. Их назвали Подпольной империей.].

А я тоже сделала свой выбор – в пользу жизни, хоть для этого и пришлось согласиться на торговлю наркотиками. Мне казалось, что у моего согласия могут быть куда более негативные последствия, чем если бы меня убили тогда… Но какая-то Сила тянула меня вперёд, причём я чувствовала это в каждом мгновении, когда просыпалась по утрам.

Однажды, скрывая, кто я на самом деле, от всех и даже от самой себя, на одной из очередных тусовок я встретила свою первую любовь. Его звали Пётр, он был жилистым, высокого роста, почти двухметрового, с чёрными как смоль волосами и огромными глазами очень холодного голубого цвета. Лицо его часто озаряла очаровательная улыбка. Именно она меня и зацепила, как и то, что мы, по его словам, были отличными «корешами»…

Петя показывал мне, каково жить с правилами, обязательствами, честностью и честью, но при этом тоже многое от меня скрывал, тем самым пробуждая во мне тьму. Любила ли я его? Безусловно – да. Настоящая любовь проявляется, когда любишь человека не за какие-то положительные качества, а просто так. Просто потому, что он есть. Эти качества могут быть лишь приятным дополнением к чувствам, но могут и отсутствовать вовсе. Например, Петя часто и сильно опаздывал на встречи, постоянно критиковал меня, любил «динамить» – мог, в частности, вместо свидания со мной отправиться к друзьям. Он не ценил внимание, которое я уделяла ему. А я из-за незнания законов Мироздания подсознательно желала хоть какой-то отдачи от парня. Но любовь – это как рисковая инвестиция. И нет никакой гарантии, что она когда-либо окупится. Ты просто отдаёшь и не требуешь ничего взамен. Иначе это рыночные отношения.

В то время я этого не осознавала. Я лишь думала, что меня пленили и очаровали его мягкие манеры, его привязанность ко мне и желание быть рядом даже тогда, когда я бывала невыносимой. А невыносимой меня делало бессознательное понимание того, что он на самом деле меня не любит. Но я окунулась в него без памяти и казалась себе счастливой.

Мы какое-то время просто катались на «Rollercoaster of love»[4 - Американские горки любви (англ.) Одноименная песня американской фанк-группы Ohio Players.], наслаждаясь брачными играми подобно обитателям африканской саванны и не замечая ничего вокруг. Мы шутили и смеялись, старались по максимуму проводить время вместе, а потом словно очнулись от этого прекрасного сна – в разных постелях.

Куривший и выпивавший Петя был, тем не менее, строгих взглядов на тему наркотиков. Однажды он узнал, что я продаю. Ему рассказала моя близкая подруга. Он устроил мне допрос, но я не призналась, утверждая, что по-прежнему занимаюсь одной косметику. История задела его, и мы расстались. Спустя месяц Петя увиделся со мной и сказал, что теперь встречается с моей подругой.

Той самой, которая меня сдала.

Я поняла, что если бы он был счастлив с ней, то не стал бы мне ни о чём сообщать. Сказанное было местью за причинённую боль… Вместе с этим он бросил мне, что я никогда ничего путёвого не добьюсь ни в личной жизни, ни в поисках себя. Я повернулась и ушла, не выдержав его нотаций и предательства.

В тот день я захотела взять вещи и уехать из города навсегда, но меня остановила череда случайных событий.

Как-то раз, выходя из павильона, где мой друг снимал короткометражку, я встретила загадочного человека по имени Александр. У него были яркого цвета голубые глаза, неестественно глубокие, смотрящие в самое нутро человека. Он не был внешне журнально красив, но обладал змеиным разрезом глаз, тонкими чертами лица, короткой, ухоженной бородой светло-русого цвета и золотистыми волосами. Роста для мужчины он был нормального – не больше ста восьмидесяти пяти сантиметров. На нём было бежевое пальто, а под ним синий костюм лаконичного кроя. Александр рассказал мне притчу о Мастере и молодом парне. Суть была в том, что парень не находил себе места в жизни и слышал о себе только, что он растяпа и идиот. Он попросил Мастера помочь ему в поисках. Мастер согласился, но при условии, что парень поможет ему продать кольцо. При этом Мастер велел не продавать кольцо, если за него дадут меньше одной золотой монеты. Скитался юноша по разным торговым лавкам, но никто не предложил ему за кольцо золотую монету. Он пришёл в печали к Мастеру, и тот велел юноше уточнить ценность кольца у ювелира. Ювелир предложил за кольцо семьдесят золотых монет. Юноша на радостях поскакал к мастеру и сообщил ему об этом. На что Мастер ответил: «Ты и есть это самое кольцо, драгоценное и неповторимое! И по-настоящему оценить его может только эксперт. Так зачем же ходить по базару, ожидая, что это сделает первый встречный?»

Тогда Александр прервал рассказ, сделал глубокомысленную паузу и дал мне свою визитку, на которой было написано: «Александр Ловилов – маг, целитель, парапсихолог».

– Этому миру нужны такие молодые и светлые умы. Вот моя визитка, позвони мне в ближайшее время, – сказал он на прощание и заторопился на съёмки.

«Светлый ум, продающий наркотики. Да-а, если бы ты знал, Александр!» – подумала я тогда.

Маги и парапсихологи вызывали у меня скепсис, а ни в каких экстрасенсов я и подавно не верила. Перед глазами прошли неприличные сцены насилия, зомбирования людей и привлечения в секту. Что-то здесь было не так. Что-то вообще в этом дне было не так.

Подходя в тот же день к дому, я увидела две полицейские машины. Они стояли прямо у моего подъезда. Как и всегда в таких случаях, там была толпа зевак, включая моих соседей и людей из других подъездов.

– Что случилось? – спросила я какую-то незнакомую мне женщину.

– Да вот, говорят, хотели арестовать одного убийцу, поехали с ордером на обыск, но перепутали адрес. Он живёт на том же этаже в соседнем подъезде. А в этом в квартире у какой-то молодой девушки нашли килограмм кокаина. Теперь её ищут.

У меня всё похолодело внутри. Я поблагодарила женщину и, прикрыв лицо лёгким шарфиком, медленно пошла сквозь дворы подальше оттуда. В голове было пусто, лишь колокольным набатом раздавался стук сердца. Каждый шаг казался медленным и тянучим, словно он зависал в пространстве дольше положенного времени. Мне хотелось перейти на бег, но пока я не могла себе этого позволить. Только когда уже прошла обычным темпом пару дворов, побежала к метро.

Внезапно мир передо мной померк. Кто-то нацепил мне мешок на голову. «Ну всё, теперь меня посадят…» – мелькнула мысль. Жаль родителей.

Меня и посадили. Только в машину. И связали. И куда-то повезли.

И вот я сижу связанная на стуле в каком-то дурацком погребе. Вот она, вся моя жизнь, полная успеха! Твою ж мать… Однако предаваться самобичеванию дальше было нельзя.

Тут мне в голову пришла идея. Ближайшая ко мне бутылка с вином стояла на расстоянии пяти шагов. Собрав все силы, которые у меня только были, я небольшими подскоками начала двигаться вместе со стулом к цели. На третьем подскоке я не рассчитала силу прыжка и упала на пол. Резкая боль пронзила бок, и я подумала, что он весь будет в синяках. В голове набатом был слышен стук сердца, грудь сковывал страх, но нужно было продолжать. Я тут же стала елозить по холодному полу на боку, стараясь добраться до винных бутылок. И минут через пять достигла цели. С большим трудом толкнула бутылку связанными ногами, и она упала на пол. Но не разбилась, а просто осталась лежать на полу – не хватило высоты и силы удара. Я выругалась матом. Сама во всём виновата! Я злилась на себя за то, что оказалась здесь, в этом месте и в это время. Воля грёбаного рока! Чуть-чуть подвинувшись, я зажала горлышко бутылки двумя ступнями и что есть силы подкинула её в сторону других бутылок. И произошло чудо – одна из бутылок разбилась о другую. Вино потекло рекой. Только я не отмечала начало новой жизни.

Я попыталась переместить руки поближе к разбитой бутылке. Для этого надо было развернуться на полу по часовой стрелке. Это заняло ещё какое-то время. Самое забавное, что к тому моменту мне уже не было страшно, что меня застанут в процессе побега. Никаких приступов отчаяния – только намерение убраться отсюда. Я вся была лишь действием и ни о чём не думала – чистая энергия, стрела, летящая в мишень. Я взяла осколок пальцами и стала медленно, но верно перетирать верёвку. В какой-то момент я ощутила, как одна из петель спала. Боль пронзила левую руку, которая сильно затекла. Я поняла, что путы сняты. Дальше освободила ноги и поднялась с пола. Всё было словно во сне, пространство вокруг вибрировало. Дверь в погреб была плотно заперта. Но моя сумка с телефоном оказалась здесь. Валялась беспризорно в тёмном углу.

Трясущимися от возбуждения руками я взяла телефон. Ловит! Правда, на экране ровно одна палка сети. А кому звонить? В полицию не вариант. Родителям тоже, я даже не знаю, где меня держат. В кармане рядом с телефоном лежала визитка Александра. Недолго думая, я набрала его номер.

– Мне нужна твоя помощь! – сказала я, услышав его голос. Я описала ситуацию и добавила, что если он поможет, то я никогда его больше не буду беспокоить и полиция не придёт к нему.

– Сейчас, жди ещё! Не побеспокоит она! Повиси на линии, дай нам время поймать, откуда идёт сигнал, – в трубке что-то зашуршало.

– Есть! Я заберу тебя, но взамен ты должна будешь кое-что сделать.

– Всё, что угодно, – сказала я, не веря тому, что он может мне помочь.

– Не говори так! Это даёт большую власть над тобой. И впредь думай, что говоришь.

Полчаса ожидания в погребе были пыткой. Я нервничала: вдруг похитители найдут меня раньше? А потом за мной приехал коренастый человек по имени Дима, вышиб дверь подвала и вывел меня из загородного особняка, в котором, как оказалось, я находилась.

Глава 2. Добро пожаловать в Alma mater

Мы сели в тонированную бэху и быстро понеслись по бетонке в сторону шоссе. Я поняла, что похитители увезли меня не дальше Подмосковья. После всего случившегося я была словно в эйфории, не задумываясь толком, куда мы едем. Одно я знала точно – домой вернуться я теперь тоже не могу.

Мы подъехали к высотному зданию Москва-сити. Внутри это здание было похоже на типичный, богато обставленный российский бизнес-центр. Люстры из стекла, потолки по семь метров высотой в холле. Но Дима не стал идти со мной к лифтам. Мы прошмыгнули в едва заметный коридорчик. Помню его хватку: он мягко вёл меня, схватив за предплечье. В этом коридорчике мы вошли комнату, заваленную всяким хламом для уборки. Дима нарисовал на полу какой-то круг, взял меня за руку и поставил в центр рядом с собой. Весь мир закрутился.

Всё это время я не оказывала сопротивления и не задавала вопросов: вся реальность была для меня будто в тумане. Комната с хламом исчезла, и мы появились в огромном освещённом зале под гул аплодисментов. Гул, наверное, создавали колонки, потому что никого, кроме нас, в зале физически не было. Ощущалось лишь присутствие толпы, но я её не видела. От этого мурашки пошли по коже.

– Это как так? – вот теперь эйфория сменилась отрезвляющим шоком.

Правда, спросила я пустоту – Дима куда-то исчез.

За сегодняшнюю ночь многовато впечатлений.

– Добро пожаловать в Alma mater, Министерство магии! – ко мне навстречу вышел Александр.

Я даже толком не поняла, откуда он появился.

– Скажите мне, что я не сплю, – я стала больно щипать себя за руки.