Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Кому нужна ревизия истории? Старые и новые споры о причинах Первой мировой войны

Год написания книги
2015
<< 1 2 3 4 5
На страницу:
5 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Модель пистолета «Браунинг». Именно такие пистолеты были приобретены и переданы заговорщикам Цигановичем и Танкосичем.

Милан Циганович,  посредник в приобретении оружия для заговорщиков, австро-венгерский подданный

Упрямый майор Воислав Танкосич был против запоздалого решения Аписа отозвать заговорщиков

Полковник Драгутин Димитриевич, известный как  Апис, начальник разведывательного отдела Генерального штаба Сербии

Сараевский суд над заговорщиками в 1914 г

Некоторые авторы, пишущие сегодня о сербском факторе или роли официальной Сербии в развязывании Первой мировой войны, нередко делают два предположения. Согласно первому, до дворцового переворота в Белграде в 1903 г. отношения Австро-Венгрии и Сербии были якобы доброжелательными и располагающими к сотрудничеству, а Сербия, согласно распределению сфер влияния великих держав, считалась австро-венгерским клиентом. Все испортилось после смены династии, осуществленной «кровавыми» заговорщиками. Агрессивный национализм выплеснулся за границы Сербии и поставил под вопрос существование не только Турции, как балканской державы, но и самой Монархии. Вообще, «национализм» (имеется в виду шовинизм, религиозная нетерпимость и т. п.) стал препятствием мирному развитию и улучшению положения людей (прав человека), а также осуществлению модернизации и прогресса. Историк Маргарет Макмилан, например, в одном интервью заявила, что «они (младобоснийцы. – М. Б.) были фанатиками, неспособными к какому бы то ни было компромиссу. …Будучи либералом, я считаю, что насилием и терроризмом нельзя добиться решения проблем»[137 - Вукотиh Д. Србиjа уочи Великог рата као данашни Иран // «Политика». 21 новембар 2013.]. Как, интересно, это неисторичное утверждение соотносится с общепринятым представлением о национально-освободительных революциях XIX в. или антиколониальной освободительной борьбе?

Осуществившие дворцовый переворот в 1903 г. заговорщики автоматически все скопом объявляются виновными в сараевских событиях 1914 г. Не делается разницы между организацией «Народна одбрана» и организацией «Объединение или смерть» («Черная рука»). Юноши-младобоснийцы были их рекрутами и агентами – так сегодня пишут некоторые мелькающие в СМИ зарубежные историки. За исключением немногих историков (как, например, Жан-Жак Бекер), большинством сознательно умалчивается тот факт, что полковник Драгутин Димитриевич-Апис пытался помешать осуществлению покушения, а именно передал «детям», которым «разрешили что-нибудь предпринять», приказ отказаться от задуманного, чтобы не навлечь на Сербию тяжелые последствия. Такова была позиция большинства выживших членов Верховного правления. Передать распоряжение поручили бывшему четнику Шарацу[138 - Becker Jean-Jacques. Op. cit. Р. 49; Поповиh Ч. Сараjевски атентат и организациjа “Уjединене или Смрт” // Nova Evropa. Кnj. XXV. № 8. 26 jul 1932. S. 407–408.].

Не упоминается существование молодежных движений других югославянских народов. Бросается в глаза, что ни «Млада Босна», ни «Югославянская омладина» не рассматриваются в общем контексте с прочими европейскими молодежными движениями того времени («Молодая Чехия», «Молодая Италия», «Молодая Хорватия», «Молодая Далмация» и т. п.). Стыдливо упоминается, что Балканские войны вызвали отклик не только у сербов Австро-Венгрии, но и у остальных славянских народов. Подобный подход, соответствующий новому пониманию глобализации, идентичен тому, которого придерживались при написании «скороспелых», «моментальных историй», появлявшихся как грибы после дождя в период югославского кризиса. Он не имеет ничего общего с подлинным научным изучением сложной истории Балкан и югославянских народов[139 - Bjelajac M., Krivokapic-Jovic G. Primeri naucne kritike. Srpska istoriografija i svet (Uticaj jugoslovenske krize na stranu i domacu istoriografiju). (INIS) Beograd, 2011.].

Доказательство того, что перемены в Сербии наступили до 1903 г., не требует больших усилий. После отъезда короля Милана в 1900 г. король Александр и формируемые им коалиционные кабинеты отказались от последовательной ориентации на Австро-Венгрию. Женитьба на Драге Машин и налаживание отношений с Россией окончательно отдалили молодого сербского монарха от Вены. Никола Пашич впоследствии лишь продолжил политику помощи боснийским сербам, зачинателем которой стал Александр Обренович. По инициативе сербского правительства осуществлялось сотрудничество сербов и мусульман, оговоренное в соглашении, подписанном в г. Славонски Брод в 1902 г. Видный сербский политик в Боснии Глигорие Ефтанович получил от Белграда 92 000 франков. Король Александр считал своим долгом оказывать помощь, иначе сочли бы, что «Сербия отказывается от своей веры и своих исторических идеалов». Так он заявил российскому посланнику в Белграде, в лице которого он просил Россию наладить связь с Ефтановичем и поддержать его[140 - Историjа Српског народа. (СКЗ) Београд, 1983. Кн. VI – 1. С. 624.].

После 1903 г. соображения политической корректности требовали обходить молчанием как прежние приготовления к освободительной миссии, так и произошедшую перемену стратегического курса. На сторонников Обреновичей навесили ярлык приверженцев старого режима, лишенных каких-либо заслуг. Следовало продвигать новых людей (по сути, старых). Только в последние годы сербские историки стали уделять больше внимания тому, как Обреновичи готовили страну к миссии освобождения соотечественников. Военным путем – на юге, а в культурном отношении – повсюду, где проживали сербы. Предметом нового научного рассмотрения стали военные реформы короля Милана, а также приобретение вооружений в период правления Александра I. Например, стало известно о неудачной попытке Александра купить у Франции новейшую скорострельную полевую артиллерию. Анализ планов Генерального штаба выявил единственное приоритетное направление – на юг[141 - Вуксановиh-Аниh Драга. Стваране модерне српске воjске. Француски утицаj на нено формиране. Београд, 1993; Милиhевиh Милиh Ј. Реформе воjске Србиjе 1897–1900. Београд, 2002; Ратковиh-Костиh Славица Б. Европеизациjа српске воjске 1878–1903. Београд, 2007; Бjелаjац Миле. Дипломатиjа и воjска. Србиjа и Југославиjа 1901–1999. Београд, 2010.].

Автохтонные движения или марионетки Белграда?

Хотя Владимир Дедиер детально описал, какие формы на австро-венгерской почве приобрело такое распространенное явление того времени, как тираноубийство, эту часть его получившей международное признание монографии как будто не замечают. Кроме того, югославский историк на основе обширного массива литературы установил, какие идейные и литературные течения повлияли на младобоснийцев и югославянских омладинцев. Дедиер не обошел вниманием и косовский миф, описывающий убийство тирана-завоевателя и самопожертвование Милоша Обилича и князя Лазаря[142 - Dedijer V. Op. cit. S. 263–517.]. Что касается списка покушений того времени – на королей, императоров, губернаторов, банов, комиссаров, градоначальников и генералов, – то читатель сам может убедиться в его обширности, обратившись к книге «Сараево 1914». В ней упоминается и неудачное покушение на императора Франца Иосифа в Триесте в 1882 г., совершенное Гульельмо Оберданом, и убийство наместника в Галиции графа Анджея Потоцкого, павшего от рук украинца Мирослава Сичинского, и покушение на правителя Риеки графа Стефана Викенберга (3 октября 1913 г.). В Италии существует культ Обердана – борца за возвращение Италии восточного адриатического побережья. Повсюду улицы и площади, названные в честь Обердана, поминаемого во время празднования годовщины присоединения Триеста к Италии[143 - Dedijer V. Op. cit. S. 277–283. В рамках полемики о причинах Первой мировой войны публицист Слободан Клякич указал на двойные стандарты, которые применяются, когда речь заходит об Обердане и Гавриле Принципе (Клакиh С. Ревизиjа прошлости у режиjи великих сила // «Политикa». 9. jун 2013. С. 10–11).].

Милорад Экмечич в своем капитальном труде «Создание Югославии», опирающемся на богатую источниковую базу и достижения историографии, дает исчерпывающее описание «движения молодежи», или «феномена молодежи». Автор упоминает и «страх перед гимназистами», охвативший австро-венгерские власти. Как и Дедиер, Экмечич рассматривает данное явление в широком европейском контексте. Трактовка основных векторов международной политики основывается на добросовестном анализе социальных условий того времени[144 - Екмечиh М. Стваране Југославиjе… II. С. 487–497, 663, 681–682.].

Экмечич указывает на два обстоятельства. Во-первых, «Млада Босна» представляла собой в историческом смысле демократическое движение, ставившее перед собой цель освобождения и объединения югославян вокруг существующего сербского государства. Кроме того, эти «дети» мечтали о демократическом социализме. Во-вторых, по их мнению, Австро-Венгрия злоупотребила собственным мандатом на временную оккупацию и присоединила провинцию, которой надлежало стать трамплином для предстоящего «прыжка» в направлении Салоник. С целью изменения этнического состава территорий оккупационная власть приступила к заселению их сторонним населением, прежде всего католиками. К 1914 г. в Боснию и Герцеговину прибыло их около 230 000. В тот же период – с 1879 по 1912 г. – исторические области покинуло 130 000 мусульман и 30 000–40 000 православных. Особенно города приобретали «чужеродный» облик. Молодежь видела в переменах признаки насильственной германизации. Ко времени создания «Младой Босны» потерпел неудачу режим Беньямина Калая, отрицавшего индивидуальные черты отдельных групп населения и стремившегося к формированию «босняцкой» наднациональности. Законсервировав архаичные феодальные отношения, власть оставила нерешенной фундаментальную социально-экономическую проблему. Без всего этого контекста невозможно понять феномен движения «Млада Босна»[145 - Историjа српског народа. VI-2. С. 562 (См.: Екмечиh М. Интернационални и интерконтинентални покрети из jугословенских земала од краjа XVIII виjека до 1914 // Годишнак. XX (1972–1973). С. 122.].

Один из сегодняшних ее исследователей др. Радослав Гачинович напоминает нам, что Владимир Гачинович был идейным вдохновителем неформальной организации. Ее последователи придерживались философии национализма того времени, а также демократических политических доктрин, выступали за развитие национального самосознания и в конечном счете за создание национального государства. Они искренне верили, что борются с оккупантами, что выстрелы, произведенные в высокопоставленных представителей австро-венгерского режима, представляют собой легитимное средство освободительной борьбы. В императоре Франце Иосифе, эрцгерцоге Франце Фердинанде, боснийском наместнике генерале М. Варешанине и сменившем его Оскаре Потиореке они видели лишь представителя той силы, которая в одностороннем порядке отменила решения Берлинского конгресса и присоединила историческую область к империи[146 - Gacinovic Radoslav. Mlada Bosna. (Medija centar „Odbrana”) Beograd, 2014.].


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 2 3 4 5
На страницу:
5 из 5